Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 7 (СИ) - Афанасьев Семён

Взгляд китайца тем временем (тут заметил даже Сёгун) на какую-то долю секунды залип на пистолете. После этого хань без перехода стремительно размазался в воздухе, бросаясь на блондина.

Оглушительным хлопком ахнул пистолетный выстрел.

Сё мгновенно скосил взгляд: младший Асада не стал поднимать руку, выстрелил от бедра, лишь чуть довернув кисть.

Человек Сяо мгновенно заплёлся ногами, скрутился по спирали в коленях и грузно осел на пол.

Повисла неловкая тишина, практически гробовая.

И китайцы, и японцы замерли на месте. Их взгляды скрестились в одной точке — перед ногами светловолосого.

Кто-то из хань что-то отрывисто рявкнул по-своему.

Лежащий на полу выбил конвульсивную дробь ногами.

Асада тут же всадил пулю в висок лежащему:

— Для фиксации. Кто следующий? — самый молодой оябун Японии, имевший европейскую внешность в активе и китайский пистолет в руке, задал свой вопрос демонстративно спокойно. — Повторяю ровно в последний раз. Руки за головы, ноги расставить до шпагата. Повернуться ко мне затылками, резких движений не делать.

— И как долго нам стоять в таком положении? — наконец отозвался кто-то из японцев Ходзё, медленно занимая требуемую позицию.

Следом за ним его движение начали нехотя копировать и остальные островитяне.

— Да что вы смотрите! — неожиданно прорезался по-японски один из хань. — Бей!..

Сразу трое или четверо выходцев с материка, следуя за инициатором, бросились на старшеклассника.

Сёгун, будучи на голову выше абсолютно всех присутствующих, сделал резкий шаг влево и вперёд и коротко выбросил вперёд руку: дальше он уперся ладонью в лицо самого первого (и самого инициативного) и без затей толкнул его изо всех сил.

Китаец, будучи не в силах побороть мышечную производительность сумоиста, просеменил ногами назад и в итоге упал на спину.

Пистолет в руке Асады коротко треснул ещё четыре раза.

— Тут девятнадцать патронов, — сообщил светловолосый. — Было. Осталось тринадцать. На китайцев хватит, а япрецам с островов бежать всё равно некуда. РУКИ ЗА ГОЛОВЫ! ПОВЕРНУТЬСЯ СПИНОЙ!..

***

Не могу сказать, что чувствую себя прям олимпийски спокойно, но надеюсь, что на моей внешности эмоции не отражаются.

У старинного китайского другана Сёгуна, с которым они вполне нормально общались до начала событий, подмышкой оказывается какой-то местный пистоль.

Исходя из того, что я успел прочесть в этом мире, хань сейчас за углом передают деятелям из клана Ходзё какие-то аэрозоли с бактериологией. Не могу наверняка утверждать, что там точно внутри, но выпускать отсюда нельзя никого из них. По крайней мере, до прибытия наших компетентных структур.

Чёрт с ними, с гражданскими правами. Лучше я придержу тандем из китайцев и японцев незаконно, чем потом кусать себя за локти и прочие интересные части тела.

Сёгун, кстати, молодец: и соображает парадоксально (плюс быстро), и по сторонам не оглядывается. В том смысле, что не заботится о последствиях — вначале действует.

Садатоши, получив от меня краткий но ёмкий доклад, из цветом серого превратился в зелёного. По мере разговора в кадре, с его стороны появлялись ещё и ещё другие сотрудники девятки.

Подцепив мне на концентратор сразу половину дюжины каких-то следящих расширений, он быстренько ушёл со связи и, как понимаю, развил некую бурную деятельность.

Одно из его расширений, кстати, судя по моему индикатору определяет моё же положение с точностью до метра (и по горизонтали, и по вертикали).

Следующий звонок, который я сделал, пока обыскивал Сяо, был в адрес Цуджи.

Тот, едва заслышав мои первые слова, взорвался кучей вопросов. С его стороны в мой концентратор тоже впились приложения, благодаря которым обмен информацией даже в этом странном режиме вырос до заоблачных высот.

Сам "офицер флота", наплевав на конспирацию, в пересчёте на виртуальное время говорил со мной три минуты (в реале — секунд десять). Приняв к сведению наличие информации у своего предшественника Садатоши, Наоя тоже куда-то мгновенно испарился, причём забыл отключиться при этом из канала (но не забыв подвесить мне и свою следилку).

_______

Вопреки моим подспудным ожиданиям, сдаваться в плен никто не поторопился, даже с оглядкой на ствол в моей руке.

Один из китайцев так и вовсе бросился с кулаками, царство ему небесное. Не тот сейчас момент, чтобы церемониться.

После первого подстреленного японская половина скопившихся на парковке "бизнесменов" местами приходит в себя и даже начинает делать, что нужно.

Всё портит очередной китаец. Понадеявшись на их подавляющее численное преимущество, он увлекает часть хань в стремительную атаку на меня.

Интересно, на что они рассчитывают? Насколько я понимаю в теории, распылять содержимое их баллонов имеет смысл только если сохранена тайна. Или я чего-то не учитываю?

По мне, если их засекли (неважно кто), самая лучшая тактика — сдаться и молить о снисхождении суда.

Впрочем, у соседей с той стороны моря наверняка в наличии свои соображения по этому поводу.

Сёгун, дай бог ему здоровья, уже донёс к этому времени свои габариты сюда. Самого первого и крикливого китайца он попросту сносит толчком руки из-за моей спины.

А затем я снова стреляю.

— ТРИНАДЦАТЬ! — мгновенно реагирует один из оставшихся не у дел Ходзё, пока мы со здоровяком разбираемся с иностранцами.

И на нас бросаются уже японцы.

***

— Откуда у тебя взялось ещё полтора десятка выстрелов? — Сёгун после всего тупо сел на бетон, уже не опасаясь испачкать костюм.

Асада вместо ответа повернул к нему пистолет торцом затвора:

— Вот индикатор.

Сзади действительно виднелось какое-то окошечко.

— И что? Я не очень разбираюсь в оружии.

— Тут на самом деле два индикатора, а не один, — просветил ояобуна старшеклассник. — Электронный, это табло, ты его видишь. Смарт ган потому что. Но магазин стоит то ли не родной, то ли увеличенный. В общем, на магазине есть и свой независимый счётчик остатка зарядов, механический, от пружины. Я поначалу ориентировался на табло, но концентратор подсказал смотреть на механику.

— И? — слабо заинтересовался сумоист.

Его откровенно мутило от количества мертвых и раненых.

— Тридцать три патрона, не девятнадцать, — фыркнул школьник. — Я просто не стал об этом объявлять, когда разобрался.

— Удачно вышло, — без эмоций констатировал бывший спортсмен. — Если бы они знали, что ты можешь их перестрелять тоже, Ходзё могли и не броситься. А так сами вскрылись…

По парковке сразу с трёх сторон в их сторону вдруг словно ниоткуда побежали вооружённые люди.

— Свои! — поторопился сообщить младший Асада товарищу, видимо, сверяясь с внутренним интерфейсом.

— Вижу, — проворчал Сё. — Эмблемы Японии. Или как там это у них называется. — Внезапно он встревожился. — Слушай, а это не может быть подставой?! — бывший спортсмен затравленно заозирался по сторонам.

— Знаки различия… Нет, не может: у меня в интерфейсе опознайка "свой-чужой" работает.

Здоровяк, наплевав вообще на всё, после этих слов занял горизонтальное положение и вытянулся на бетоне, подложив ладони под голову.

Несмотря на дружественность прибывших, руки за спину первому в наручники завернули именно младшему Асаде.

***

— Замри! — Рисако требовательно накрыла рот Масы ладонью.

Зачем-то воровато оглянувшись по сторонам, она вскарабкались на него верхом.

— У тебя сейчас такой взгляд прикольный, — прошептала она ему на ухо, опуская ладонь между их промежностями и проводя кое-какие манипуляции.

— Ты чего?! — заёрзал блондин, изумлённо хлопая широко раскрытыми глазами.

— Тс-с-с…

— Я ТАК НЕ МОГУ! — просипел на одном дыхании старшеклассник.

Вопреки своим словам, ладони он мгновенно опустил на молочные железы девушки. Последние она только что специально раскрыла, опустив зипер свитшота до пупка.