Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 7 (СИ) - Афанасьев Семён

Справедливости ради, на них были стандартные униформы подсобных рабочих и обыватели просто не обращали внимания на должностных лиц, наверняка спешащих не просто так..

— Друзья из-за моря точно не идиоты ведь, поди, — с азартом проворчал здоровяк, закусывая губу и огорчаясь по поводу своих габаритов.

К сожалению, он слишком выделялся внешне и геометрически, чтобы пытаться проследить за кем-то незаметно.

— И ведь они там на материке не хуже нас знают, что делать во время землетрясений. Китай, если что, не хуже нас трясёт. — Когда ему было интересно, Сёгун абсолютно не стеснялся говорить сам с собой вслух.

Даже если рядом находились свидетели, глядевшие на него вот так, как сейчас.

Если подручные Сяо, да в такой интересный момент, усердно волокут какие-то сумки, презрев собственную безопасность… Додумывать дальше он не стал — немногочисленные варианты и так были достаточно очевидными.

Еще через секунду оябун мысленно похвалил себя за усердно работающее предчувствие: следом за двумя знакомыми ему китайцами из подземного тоннеля парковки вынырнули еще несколько. И ещё. И ещё. Одетые все, как на подбор, в одинаковую униформу, до которой абсолютно никому не было дела.

О последних событиях в муниципалитете, да и не только в нём (в городе в том числе) не знал лишь глухонемой.

— Затевается что-то явно интересное, — толстяк продолжил беседу с собой по привычке, приобретённой ещё на татами.

Соперников не раз и не два выводил из себя этот его диалог с самим собой.

Дождавшись, пока странные молодые люди исчезнут в проёме второго парковочного блока, он очень быстро проследовал за ними, несмотря на свои весьма недетские габариты.

Взгляды удивленных посетителей Роппонги-Хиллз, направленные на него, Сё по привычке проигнорировал.

***

Мы неожиданно попадаем в природный катаклизм, когда идём в один из моллов по просьбе женщин.

Землетрясения и тайфуны в Японии пусть и бывают регулярно, но именно это для меня оказывается неожиданным. Хотя-я, землетрясение в Ташкенте я помню очень даже неплохо, ибо застал.

Я вышел из здания первым, когда тряхнуло в первый раз; за мной должна была идти Рейко: мне надо было проводить и посадить на такси Икару с одноклассницами, а звезда заскочила на минуту в знакомый салон, записаться на маникюр на завтра.

После выписки Иоки с практически целым позвоночником мы поехали отмечать знаменательное повод в Роппонги-Хиллз. Там к нам через некоторое время присоединилась актриса: "Якудза занялись делами, а мне скучно" (на заднем плане действительно виднелись Рисако, Рюсэй и Вака, что-то бурно обсуждавшие и даже чертившие в воздухе какие-то схемы из голограмм).

Вначале всю улицу и квартал встряхивает, едва я ставлю ногу на тротуар улицы. Стены немаленького здания идут волнами так, что становится страшно.

Из выходов тут же начинает валить толпа, сквозь которую внутрь просто не пробьёшься физически, несмотря ни на какие нейро-концентраторы. Если только убить первых, чтобы напугать остальных, а потом пойти по телам.

Я в какой-то момент становлюсь очень близким к панике: как оттуда сейчас доставать Рейко?! Никакого хорошего решения не приходит даже концентратору, не то что мне. А уж протоколов на случай стихийных бедствий эта техника содержит ого-го, если судить по всплывающим как из пулемёта уведомлениям.

На заднем плане сознания мелькает мысль: хорошо, что Цубаса уехала раньше, вместе с одноклассницами, представлять поздоровевшую Икару родителям.

Поскольку нейро программы по восстановлению сломанного позвоночника составлялись при непосредственном участии красноволосой, Иока-мать и Иока-отец, разумеется, пожелали увидеть своими глазами главную героиню успешно завершившегося сюжета.

В тот момент, когда я по инерции просеиваю толпу взглядом, крайне некстати звонит телефон:

— Ты где? — интересуется голограмма Сёгуна.

Не дожидаясь моего ответа, виртуальная голова здоровяка смотрит по сторонам и начинает чему-то радоваться:

— Вау, как я интуицию прокачал! Ты тоже тут! Я внутри, срочно иди сюда, ко мне!

А затем на моём смартфоне, транслируя изображение мне на концентратор, загорается схема.

— Ты что там делаешь? Зачем мне идти внутрь? — спрашиваю, как по мне, весьма логично. — Нужно же наоборот наружу бежать?

С другой стороны, Рейко изнутри тоже достать надо.

К моему несказанному облегчению, последняя именно в этот момент появляется среди толпы, вырвавшейся наружу.

***

Как он и предполагал, младший Асада оказался по соседству. Точнее сказать, пацан вышел из здания раньше своей (теперь — своей, эх) подруги.

Мгновенный расчёт сумоиста был точен: если в Роппонги-Хиллз вышагивает Рейко, значит, и её европейской внешности спутник тоже наверняка рядом. Чистая логика, помноженная на знание психологии бывшей знакомой (ну не станет она так одеваться одна, а других парней рядом с ней не просматривалось в последнее время).

Объяснив в двух словах суть, Сёгун менее чем через минуту уже встречал блондина за колоннами, между парковочными блоками:

— Как пробрался? Тебя никто не видел?

Квадратные столбы шириной полтора метра надежно укрывали их обоих от обнаружения противной стороной.

— Если только камеры наблюдения на потолке; людей по дороге не встретил. Два выхода за углом открыты, никого рядом не было, — отмахнулся школьник. — Ты говоришь, они точно китайцы?

Примерно метрах в шестидесяти от них, на другом конце помещения, отделённые кучей машин, знакомые соратники Сяо и их незнакомые предположительно земляки тем временем развивали какую-то бурную деятельность.

— Ух ты, какие ящики интересные, — Асада-младший почему-то стал убийственно серьёзен. — О, а это люди Ходзё!

— Ты отсюда видишь?

— Угу. Армейский концентратор, — пацан похлопал себя по животу. — Зрение подстраивается. Бл*, нам с тобой сейчас воевать придётся, кажется…

— Вдвоём? Против всех? — бывший борец уловил серьёзный настрой неожиданного спутника.

— Да.

— Цель?

Сумоист на секунду пожалел, что поддался потоку мышления минуты две назад.

— Твои китайцы передают людям Ходзё ящики. Эти коробки не должны никуда выйти за пределы этой парковки, — отстранённо сообщил старшеклассник.

После чего принялся кого-то лихорадочно вызванивать через концентратор.

Беседа, судя по бесшумно шевелящимся губам пацана, происходила в каком-то интересном то ли армейском, то ли полицейском режиме.

Дождавшись окончания переговоров знакомого с непонятными структурами (что именно структуры, было ясно по атрибутике), Сёгун потребовал:

— Теперь вводи меня в курс дела.

— Тебе такие знаки знакомы? — непривычно хмурый Асада-младший ткнул свой гаджет под нос бывшим борцу.

— Нет, — мазнув взглядом по экрану, уверенно заявил более старший оябун. — Никогда не то что не сталкивался, а даже и на стенках не видел. Ну, кроме черепа с костями. Но у тебя же явно какой-то контекст? Это же не просто кости?

Японцы и китайцы тем временем на противоположном конце парковки принялись проводить что-то типа сверки.

Люди Сяо, доставая из сумок небольшие ящики, предъявляли их содержимое. Японцы из Ходзё (если верить блондину насчёт их клановой принадлежности — сам Сёгун тех людей в лицо не знал), сверяясь со списками на бумаге (!), что-то принимали поштучно, перекладывая уже в свои сумки.

— Ну тогда, если ты не в курсе, то и говорить не о чем, — невежливо выдал подросток. — Эх, бинокль бы сюда.

С каждой секундой он напрягался всё больше и больше, пристально всматриваясь в происходящее почти за сотню метров.

— Эй, вообще-то, это я тебя сюда позвал! — начал свирипеть борец. — Если б не я, это кино прошло бы без тебя в зале! — он нервно качнул подбородком в сторону.

— Биологическая угроза. Радиационная угроза. Химическая угроза. Маркировка применяется обычно в гражданской обороне, в министерстве обороны, в том числе на боеприпасах, — Асада явно имел ввиду эти странные пиктограммы.