Сантехник 4 - Иннокентий Белов
Понимает, что я смог как-то разобрать эти странно звучащие звуки, в которых человеческое ухо не может понять никакого смысла. И даже зачем-то ответил нелюдям, которые никак не должны людской язык понимать.
Сегодня я не уставший, поэтому трачу на такое, как по мне, уже совсем бесполезное дело, целую половину часа своего драгоценного времени.
Да, бесполезное, ведь рассчитываю их всех здесь оставить лежать в той же пещере и так же тихонько скелетироваться. Но, уже гораздо быстрее, потому что с доступом воздуха, а еще всяких разных животных и падальщиков к телам.
Впереди у нас всех очень серьезные дела, мне нужно, чтобы нелюди хоть немного доверяли Первому Слуге, когда будет пробит лаз в логово-упокоище. Впрочем, я надеюсь, что они и так все в этот момент соберутся в пещере, кроме дозорного, когда появится понимание того, что встреча с Нашим Богом состоится прямо здесь и сейчас.
С другой стороны, нужно правильно понимать, что их ждет там большой шок. Когда они убедятся в его смерти, пожалуй, что именно я останусь тем последним мостиком между их верой с теми же таинствами кургана.
Впрочем, на особую доброту зверолюдов к Первому Слуге лучше сразу не надеяться. В этот момент можно будет ожидать вообще всего, вплоть до попытки меня беспощадно убить.
Ведь, если Нашего бога уже нет, то и его Первый Слуга больше совсем не требуется гордому степному народу!
Который коварно обманул сынов степи и притащил их сюда, где нет уже никакого Бога. А есть только возможная смерть от копий баронской дружины.
Нет, Первого Слугу можно использовать для всяких интересных дел, но без всякого лишнего восхищения и, тем более, унизительного подчинения.
Его-то своим соплеменникам не предъявишь, как неоспоримого авторитета, которого обязательно нужно слушаться и повиноваться. Разочарование может оказаться слишком сильным в этот самый момент осознания неизбежной потери Бога.
И как им потом жить — этим недотепистым зверолюдам, уже без фанатичной веры в своего Бога?
Если он погиб и оставил своих детей без своего покровительства — значит он слабак и точно зверолюдам не подходит!
Очень уж они непонятные эти зверолюды, не получается их правильно просчитать мне никак. А если чего не понимаешь, то это весьма опасно, учитывая их умение быстро стрелять и точно попадать на недоступной для моей ментальной мощи дистанции. Недоступной в три раза примерно, кстати.
Лучше все же поэтому не рисковать, чего-то явно зримого дожидаясь, какого-то именно недружелюбного жеста от тех же нелюдей.
— Ударить первым четко и беспощадно! — вот о чем думаю я все последнее время.
Я отправил к своему костру Обращенных и сам растянулся на толстой груде веток под плащом, собираясь обдумать свои действия на завтра, но как-то сразу уснул. Пошел по самому простому принципу — утро вечера мудренее.
На самом деле все так и оказалось, с утра и зверолюды, и мы с пленником всей толпой отправились к пещере.
Все понимают, что тайна Пропавшего Бога может быть раскрыта именно сегодня, возможно, что даже перед обедом.
Час активной работы с первым завалом, камни дружно скатываются и на вход, и на выход, лаз стал еще шире и выше, теперь зверолюды могут туда проползти без проблем, а мы с охотником даже на корточках легко пробираемся.
Вскоре при свете четырех факелов начинаем разбирать второй завал, то есть я командую охотником, а Обращенные своими работниками, проходит всего час, когда охотник зовет меня подойти с факелом поближе. Зверолюды откатили уже все первые глыбы за наши спины и дали возможность ему разобрать камни с самого верха.
Ну, то есть появилось место, куда их можно сбросить перед завалом.
Сначала я почувствовал легкий запах тухлятины, просачивающийся, понятное дело, из-за завала, но шестеро нелюдей и несколько факелов быстро создали в не очень просторном месте свою достаточно вонючую ауру. И теперь уже ничего отдельно не почувствовать.
Тем более рыгать повонючее и пердеть погромче у самих зверолюдов считается признаком личной доблести неукротимого воина и отменно хорошего здоровья.
Охотник перехватывает факел и показывает мне в глубине очищенной от камней норы ровный бок одного из блоков. из которых состоит стена. Он его подвинул на пару сантиметров в сторону и что там за ним — не видно пока, но уже понятно, сам он в толщину не очень такой солидный, всего сантиметров тридцать пять-тридцать.
— Попробуй его подцепить чем-то! — приказываю я ему, но охотник только разводит руками, у него ничего такого острого при себе, конечно, не осталось, что может пролезть в образовавшуюся щель.
Я рассказываю Обращенным, что видел и какое-то время охотник вместе со зверолюдами пытается еще расчистить подступы, чтобы подцепить как-то этот блок и вытащить его к нам.
Я выдаю ему длинный кинжал со своего пояса, но он ему никак не может помочь, потому что нет такой возможности воспользоваться им, как рычагом. Щель слишком узкая, а каменный блок чересчур тяжелый.
— Ничего у них не получается, — понимаю я, поэтому предлагаю выбить блок внутрь упокоища.
Вытащить кусок стены на нас почти невозможно, это требуется половину завала разобрать, чтобы можно было как следует зацепиться, зато колом или ломом можно без проблем приложиться по блоку.
Вылетит он внутрь или нет — непонятный пока вопрос, но я другого простого выхода не вижу.
А сейчас время как раз простых решений.
У Первого возникает вопрос, не повредим ли мы так тело самого Нашего Бога, если он лежит как раз где-то под этой стеной без чувств, на что я не могу дать ему никакого внятного ответа. Но и настаивать на таком варианте пока не хочу, именно как Первый Слуга, который больше всего должен переживать за здоровье своего господина.
Только я почему-то совсем не переживаю и готов однозначно наплевать на этот фактор, однако показывать свое отношение нелюдям так явно не хочу пока. Зато чувствую, что зверолюды начинают уже мешаться в моих изысканиях.
Так что возня с блоком продолжается еще с пол часа, во время которого сильно мерзнущим здесь нелюдям удается создать более теплую и более вонючую атмосферу в пещере. Факелы наши тоже уже почти все прогорели, и я поэтому предлагаю выбраться наружу, чтобы отдышаться и передохнуть.
Предлагаю пока без всякой задней мысли.
Внутри пещеры нас двое из людей, и еще шестеро из людоящеров, двое на всякий случай ждут снаружи и один в дозоре около скакунов охраняет сам лагерь.
Все зверолюды сначала обсуждают между собой мои слова,
