Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 7 - Семён Афанасьев
— Х#ясе, — присвистнул светловолосый, усаживаясь на кровати поглубже.
Теперь обе его ноги висели в воздухе и он болтал ими вперёд-назад по очереди.
— Слышь, мудила, а ты ничего в этой жизни не путаешь?! — кажется, пацан решил покуражиться в ситуации, когда ему нечего было противопоставить.
— Чего ты добиваешься? — глубоко вздохнув, заставил себя спросить спокойно китаец. — Ещё раз, для тупых лаоваев с устаревшими претензиями. — Он так и сказал, китайским словом, не заботясь о переводе. — Я приехал на ваши долбаные острова не туристом и не ради развлечения. По просьбе вашего сраного правительства мы, в рамках концепции региональной безопасности, оказываем вам очень большую услугу! Я ваш собачий язык выучил, из уважения и чтобы вас понимать! Ну и чтобы вы меня понимали…
— Квадратный круг, — перебил блондин.
— Что?
— "Выучил из уважения ваш собачий язык" — это квадратный круг. Какой интересный взгляд на вещи, — подпустил сарказма в голос более молодой сосед по палате. — Ладно, продолжай, продолжай.
— Я тогда искренне любил свою работу, — неожиданно и в самом деле успокаиваясь, продолжил Чжень. — Я пошёл туда, где служу, добровольцем! Кстати, выдержав огромный конкурс!
— Это меня должно как-то впечатлить?
— Про тебя говорили, что ты тоже полицейский? — китаец неожиданно понял, что сейчас нужно выяснить любой ценой. — Не в штате, какие-то вспомогательные подразделения, но тем не менее. Это так?!
— В некотором роде, — было похоже, что светловолосый неожиданно то ли смутился, то ли осёкся, не желая развивать какую-то неприятную тему.
— Как так вышло, что мы с тобой оказались по разные стороны?! — тут же впился в него взглядом хань. — Какой закон защищал ты, когда стальной трубой пошёл по нашим пластиковым шлемам?! Когда поджёг Ченя?! Живьём, как… — такие нужные слова неожиданно куда-то исчезли.
Он бы сейчас и на жонг-гуо не сформулировал всего, что кипело в душе. А уж на нихонго.
— Хм. — Блондин засопел носом, высморкался в бумажную салфетку, подтянул ноги и скрестил их, усаживаясь на кровати поудобнее. — Ладно. Драться с одноногим и неходящим неспортивно, согласен…
— Да мне без разницы! — со вновь вспыхнувшей ненавистью выдохнул Хао. — Можешь попробовать! Мразь! Ночью
— Так, я резко и неожиданно извиняюсь за наезд. Был неправ. Но поговорить нам с тобой придётся: всё равно лежим вместе, у меня масса вопросов. Судя по твоему последнему пассажу, и у тебя они тоже есть? Раз ты действительно не понимаешь насчёт стальной трубы и своего шлема?
Глава 21
Хао промолчал.
— Классная позиция, — вроде как одобрительно кивнул белобрысый, но в следующую секунду добавил. — Мы приедем из Китая к вам на острова, покалечим ваших женщин, а затем будем корчить из себя обиженных на несправедливость: нас же по ножке ударили!
— Да пошёл ты! — с ненавистью прошипел в ответ Чжень.
— А что я не так сказал?! — теперь уж точно искренне удивился блондин. — И кстати, раз ты такой крутой полицейский, который там где-то прошёл кучу конкурсов, х*ли тведёшь себя как истеричка? — В этом месте он запнулся и перевёл дух.
Китаец злорадно ухмыльнулся: местная подруга лаовая только что открыто выложила, что пацан ещё какое-то время будет задыхаться.
Так ему и надо.
Хотя…
— Хорошо, твои извинения приняты. Ты же только что извинялся за наезд? Ну вот, принимается. Чего ты от меня хочешь? — Хао подумал, что слишком много чести его соседу по палате будет видеть, как он выходит из себя на ровном месте.
С другой стороны, потрепать языком — много ума не надо. Почему бы и нет? Глядишь, когда-нибудь пригодится в будущем, так или иначе. Может, даже выведать что-нибудь получится.
— Да ничего я от тебя не хочу уже, — пацан отмахнулся и плюхнулся спиной на кровать, подложив под голову руки. — Вначале хотел выразить тебе общественное порицание, вручную. А сейчас уже ничего не хочу.
Чженю почему-то стало горько и обидно, видимо, не получилось до конца избавиться от собственных мыслей:
— Зато теперь я захотел. Расскажи мне, как вышло так, что полицейский Японии принялся убивать полицейских из Китая? Причём после того, как сами же японцы нас сюда и затащили? Пригласили, — быстро поправился Хао.
— Я — простой человек, обычный ученик старшего класса. Не уполномочен говорить от имени страны, — проворчал по возрасту самый обычный школьник. — Могу изложить исключительно личную точку зрения, без претензий на истину в последней инстанции.
— Так я очень и хотел бы услышать именно что этого самого простого человека, — степенно кивнул Хань. — Потому что именно он заварил всё то, к чему мы сегодня пришли. Я сейчас имею в виду концепцию регионального сотрудничества, которую ваше правительство срочно отменяет в одностороннем порядке. Если верить новостям.
— Окей, лови моё мнение. Выборные органы власти, такие, как наш парламент и муниципалитеты, должны максимально отражать точку зрения населения…
— Х-х-х-хы! — не сдержался китаец.
— Это обесценивание, — хмуро посмотрел на него старшеклассник. — И это очень важный нюанс.
— Важный нюанс чего? — пренебрежительно фыркнул Хао.
— Различия наших с вами правовых систем, — ничуть не изменился в лице собеседник, демонстрируя предельную серьёзность. — Потому что у вас главное — интересы государства. Не был в твоей стране, но если верить новостным каналам, то у вас человек — для государства.
— А у вас? — с саркастической улыбкой поинтересовался Чжень.
— А у нас мы постоянно работаем над тем, чтобы государство было для человека. А не наоборот.
— Пф-ф-ф.
— Хочешь, сейчас опишу, что ты по отношению ко мне чувствуешь? — неожиданно предложил светловолосый.
— Валяй, — заняться всё равно было нечем.
Почему бы и нет, тем более что тема относительно нейтральная.
— У тебя сейчас смесь презрения, раздражения и злости.
— Где-то так, плюс-минус, — прислушавшись к себе, не стал спорить китаец. — И что?
— А теперь мой вопрос: С ЧЕГО? С каких кочерыжек? Что я тебе сделал?
— Сжёг заживо моего товарища, — убийственно спокойно произнёс Хао. — Которого вы же сами сюда перед этим и пригласили.
— Твой товарищ перед этим шёл по улице, никого не трогал, да?
