Долги Отступников - Александр Андреевич Лобанов
Процессия провела нас по главной улице к зданию, стоящему в центре. В три этажа. С куполами. По размеру оно равнялось чуть ли не пятой части центральной площади. Но нет, это был не храм. Вернее Храм лишь отчасти — в связи с кочевым ритмом жизни «Последователей Илимия», полноценного храма у них не имелось, скорее переносной алтарь, что позволял работать с Системой по мере необходимости. Но в представленном здании, алтарю отводилось минимум места. Зал Заседаний — помещение, где собирался для решения важнейших вопросов совет старейшин под предводительством главы клана.
Первое, что бросилось в глаза: двери зала оставались закрыты. Более того, усиленный отряд стражи стоял наготове в полном боевом обмундировании. Нас ждали и явно не хотели пускать.
— Разойдитесь! — зычный голос Дерека разнёсся над площадью. Толпа вокруг нас тут же колыхнулась, открывая проход к залу заседаний. Вот только охрана осталась стоять на месте, лишь их взгляды стали более мрачными. Тогда Дерек выступив на несколько шагов вперёд, громогласно объявил: — Я, Дерек сын Юлиана, пришёл сюда дабы бросить вызов своему отцу, Юлиану сыну Врона! Пропустите меня, чтобы я мог сделать это по всем правилам клана «Последователей Илимия» прямо в лицо своему противнику.
Ну, вот и началась политическая игра. Именно «политическая», а никак иначе. Поединок с его маханием оружием, яркими способностями, и смертями будет лишь финальным актом игры. Но для того, чтобы финал состоялся, нам нужно выжить в течение времени предшествующему битве.
И это будет сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Но для этого здесь «я»: план действий на будущую игру мной уже выстроен, соратники в курсе. Теперь главное, чтобы все сыграли свои роли в соответствии с планом. Потому, что если кто-то ошибётся, или я просчитался в расчётах, то мы можем не пережить и ближайшие полчаса — нас растерзает толпа.
А это ещё не самый худший из возможных исходов.
— Ты хочешь сказать что-то в лицо МНЕ? — двери распахнулись изнутри и в проходе появился статный карни. — Да ещё и по правилам клана? Интересно. Очень интересно.
Говоривший был облачён в официальные одежды, которые лишь подчёркивали его силу и мощь. Взгляд при этом оставался спокойным, но от него так и веяло уверенностью. Лёгкая же седина в волосах не создавала ощущение слабости, а наоборот придавала Юлиану авторитета.
Глава клана сделал лишь несколько шагов навстречу Дереку, позволяя шедшим за ним старейшинам выйти, чтобы полукругом встать за своей спиной. При этом сам Юлиан замер не спустившись даже на одну ступень, продолжая возвышаться над сыном. Явная демонстрация доминации. Собственно, как и то что Дерека не пустили в Зал Заседаний.
Если я правильно оценил характер отца товарища, по рассказам последнего, то будь такая возможность, он бы и вовсе проигнорировал приход сына, тем самым показав насколько ему плевать на столь непутёвого отпрыска. Но официальный вызов — громкое событие, которое уже собрало вокруг места действия почти весь клан, а игнорировать своих подданных правителю не стоит.
Собственно по той же причине и устранить нас по-тихому у главы клана теперь не было никакой возможности. Политика она такая — приходится маневрировать.
— Блудный сын. Убийца соклановцев. Вор древней реликвии. Трус и беглец. Ты пришёл что-то требовать от клана, который предал? Твоя дерзость не знает границ! — не скрывая презрения, и параллельно речи морщась, произнёс Юлиан.
Толпа заволновалась, поддерживая слова своего лидера. Даже послышались выкрики, что нечего с нами церемониться и нужно: «схватить и предать правосудию». Очень опасные выкрики.
Пусть нас сейчас защищают «традиции», согласно которым претендент бросивший вызов и его свита неприкосновенны. Но ещё по столице карни я усвоил, что защита «традиций» весьма эфемерна. Во вспышке ярости толпа может забыть о традициях, но вот если народные массы удастся привлечь на свою сторону, то защита «традиций» сможет оградить нас даже от прямого гнева главы клана. Потому, игнорировать настроения окружающей нас толпы нельзя.
— Я здесь, как единственный наследник клана…
— Который убил собственного брата! — не дал закончить Дереку мысль отец.
Обвинение более чем серьёзное. Убийства соплеменников, которые совершил Дерек, вообще плохо влияли на его репутацию. Но именно братоубийство — это вершина обвинений. Но к этому мы были готовы.
— Не Дерек убил вашего младшего сына, а я, — выступил на шаг вперёд я, привлекая всеобщее внимание.
Лидер клана это знал и так. Но вот толпа ахнула с явным удивлением. А я почувствовал, как ненавидящие взгляды сместились с Дерека на меня. Но это и было главным! Мне удалось оттянуть ненависть от товарища.
Конечно, это была лишь самозащита, но я могу понять, если кто-то захочет возмездия. И готов ответить на вызов, если соплеменники погибших попытаются призвать меня к ответу. Вины за мной нет и я отстою свою честь.
— Ты привёл убийцу своего брата на суд? — в надменном голосе Юлиана проскользнула нотка удивления и даже довольства. — Я вижу здесь и смутившую твой разум рабыню. А также кого-то мне неизвестного. Правильно ли я понимаю, что всё это дары клану за прошлые грехи, дабы оправдать твой глупый вызов сейчас?
— Нет! — Дерек оставался внешне спокойным, демонстрируя хладнокровие. Выдержав паузу, он добавил: — Это моя свита и ближайшие сподвижники!
— Свита? — Юлиан хмыкнул с чересчур утрированным пренебрежением. — Ещё скажи, что они будут твоими представителями в бою!
Толпа вокруг засмеялась и заулюлюкала, явно оценив насмешку главы клана. Очередной выпад не вызвал удивления, я прекрасно понимал о чём речь, благодаря рассказам Дерека — всё дело в правилах поединка к которому взывал «претендент на место главы». А если точнее, то к одному из подпунктов, согласно которому боец мог выставить вместо себя на бой «представителя».
Древняя традиция, которая пошла, как необходимость. Чтобы существовала реальная возможность, не достигшим совершеннолетия властителям клана, противостоять тем, кто посягал на их власть. Они выбирали тех, кто их «представлял» и тем самым могли удержаться во главе клана до тех пор пока сами не окрепнут. По сути становясь регентом для пока ещё слабого правителя.
Впрочем, формального ограничения, что
