Как продать Г... (2) Борьба с пиратством - Александр Анатольевич Романов
Едва прозвенел звонок, Оникс взял со спинки стула форменный пиджак, положил в карман интерфон и поспешил к выходу из школы. Даже не обратил внимание на окрик Дена, который собирался идти вместе с другом. Попаданец хотел поскорее воспользоваться источником информации, чтобы разобраться, куда его занесло. К сожалению, память носителя хранила лишь обрывочные знания об этом мире, почерпнутые когда-то на уроках или в сети. В основном, голова парня была забита всяким мусором и подростковой дурью, как у большинства парней в этом возрасте.
В коридоре худосочное тело Ояши попало в «водоворот» толпы подростков, хлынувших из других кабинетов. Потом галдящий поток затянул моего подопечного на лестницу. Здесь он получил от кого-то пару пинков и затрещин, но разобраться, кто поднял на него руку и ногу было невозможно. Тем не менее, Оникс не на шутку разозлился, и нам с котярой пришлось его успокаивать, чтобы он вёл себя адекватно, насколько это вообще возможно среди беснующегося молодняка. Все спешили к себе домой, и мне тоже не хотелось тут задерживаться.
По законам жанра на выходе из школы или за её пределами Ояши должны были поджидать угрюмые хулиганы, но я надеялся, что в этот раз обойдётся. Ан, нет, не обошлось. Канон классики был соблюдён.
Возле самого выхода на широком портике стояла группа парней, включая рыжего чувака с отбитыми яйцами и одногрупника Морозова. И как только они успели оказаться здесь раньше всех?..
Заметив Ояши, они стали хихикать и отпускать в его сторону мерзкие подколы, провоцируя на ответную реакцию. Пройти мимо, смущённо опустив глаза, сейчас было бы глупо. Это лишний раз подтвердило бы его статус чмыря и задрота. Но и бросаться в бой сразу не стоило. Не то, что мне было жалко этих идиотов. Просто не хотелось, чтобы Оникс в первый же день угодил в тюрьму за неспровоцированное нападение и членовредительство. Всё нужно было сделать аккуратно, о чём я и предупредил архимага.
«Не волнуйся, Писатель», – ответил он, пропуская мимо себя последнюю группу девчонок. – «Я постараюсь их сильно не калечить».
Открыто глядя на десяток парней, попаданец спокойно слушал всё, что они несли.
– Прикиньте, пацаны, – продолжал громко говорить Рыжий, поглядывая в нашу сторону, – мы зашли в тубзик, а там Капуки ходит по кабинкам и проверяет башкой, какой из унитазов крепче. Ну, не дебил, а?
Мы сразу подумали, что у него башню снесло, и попытались успокоить. Так он ногами стал дрыгать и мне чуть яйца не отбил. Еле увернулся. А глаза такие злющие... Как у одержимого. Чуть остальных не покусал!..
Он реально бешенство от какого-то бомжа подцепил. У него же там, в районе, настоящий бомжатник!
– Ага, то-то я смотрю, он стал каким-то дерзким, – подтвердил крепыш Морозов и усмехнулся. – Совсем берега попутал. Теперь его заносит, бля... Пора выпрямлять.
Парни деланно рассмеялись, глядя на Кануки с недобрым прищуром.
– Эй, ребята, вы чего, в самом деле? Хватит уже, – сказал вдруг Оникс и дружелюбно улыбнулся. – Ну, подумаешь, поскользнулся в туалете на мокром полу и ударился головой об унитаз, с кем не бывает?! А когда очнулся, подумал, что меня хотят трусами накормить. Я же не знал, что Рыжий хочет помочь и вытереть кровь. Вот и начал дёргаться. Понимаете?
Услышав эти покаянные слова, пацаны выпали в осадок от неожиданности. Даже я не сразу сообразил, чего он этим хочет добиться. То ли спровоцировать на реальную агрессию, то ли, напротив, замириться с давними врагами.
– Чё-ё? – тупо переспросил Морозов, который вообще ничего не понял. – Хочешь сказать, Капуки, всё так и было, как говорит Рыжий?
– Ну, почти...
– Да он над нами прикалывается, – тут же пояснил один из пацанов, бывших в туалете.
– Не, Штырь, он издевается! – поправил его Рыжий, направляясь к Ояши с многообещающей ухмылкой.
– Я серьёзно, – снова попытался наладить контакт попаданец и стал медленно отходить к краю лестницы.
– Что серьёзно? Прикалываешься или издеваешься?!
Парни ехидно рассмеялись, поддерживая конопатого кореша. Архимаг лишь развёл руками, отступая на первую ступеньку.
– Стоять! – резко скомандовал Рыжий и попытался ухватить Ояши за ворот пиджака. Однако пятерня схватила воздух, а сам он по инерции полетел дальше через ловко подставленную ногу япошки.
– А-а-а!.. – заорал противник, пересчитывая головой и рёбрами ступеньки высокой лестницы. Потом скатился к её подножью и затих.
Наблюдая за всем происходящим снаружи, я мысленно похлопал в ладоши. Оникс, оказывается, был мастером оригинальных ходов. Уронил противника, не прилагая собственных физических усилий.
– Ты чё, Капуки, охренел?! – шокировано воскликнул Морозов, глядя вниз. – Ты же ему все кости переломал!..
– Я? – изумился Архимаг. – Да, я его даже пальцем не тронул.
– А может, он вообще себе шею сломал...
– Значит, такая у него судьба. Хочешь последовать его примеру? Иди сюда!
– Да пошёл ты, дебил, – скривился крепыш, как от зубной боли. – Мы с тобой потом разберёмся, где-нибудь в другом месте.
– Точно одержимый, – опасливо сказал Штырь, обходя Ояши стороной, чтобы спуститься к поверженному одногруппнику.
Пожав плечами, попаданец прошёл мимо распластанного тела Рыжего с разбитым в кровь лицом и направился через школьный сад к воротам. Парни и девчонки из других групп, ожидавшие очередного унижения Кануки, провожали его озадаченными взглядами. Похоже, он произвёл на них впечатление похлеще магического фокуса. Никто не думал, что он на такое способен.
«А вдруг Рыжий, действительно, свернул шею?» – предположил я, погружаясь в тело носителя. – «Не слишком ли круто ты с ним обошёлся? Это же всего лишь глупый пацан».
«Не знаю», – ответил Оникс, – «но, если таким пацанам не вбить в голову понимание, что на любую силу всегда найдётся другая сила, они могут вырасти беспредельщиками, как тут говорят, и будут чувствовать свою безнаказанность. В моём мире таких моральных уродов было много, и я вёл с ними беспощадную борьбу. Поэтому здесь я тоже не намерен терпеть подобных типов».
Мы вышли за ворота и осмотрелись, пытаясь сообразить, в какой стороне находится дом Ояши Кануки. Нужно было восстановить образ маршрута, по которому он ходил в школу и обратно.
Погода была по-осеннему прохладной, но Солнце «бабьего лета» всё ещё пригревало, лаская лицо лучами. Кроны высоких клёнов, росших вдоль железной ограды, окрасились в яркие жёлто-красные тона.
«Прекрасная пора, очей очарованье!» – сами
