Моя Игра. Развитие - Дмитрий Валерьевич Иванов
— Аля, твоя подружка, недовольна была. Сразу стала постельное бельё менять после нас, — неловко пояснил я.
— Это да. Она в положении, оказывается, вот настроение и не очень. Причем не знает, кто отец ребенка. В тот день на яхте у неё трое были. Что? Что ты так смотришь? Не сразу же, а в процессе пьянки! — девушка даже покраснела, отчего стала ещё красивее.
— Да хоть бы и сразу. Значит, задалась у вас прогулка? — осторожно поинтересовался я, была ли Полина на этой веселой яхте с подругой или та отжигала одна?
— Была, — правильно поняла контекст моей фразы красавица. — Но мне не понравилось, и я попросилась сойти на берег. И ещё, раз уж разговор зашёл — я не пай-девочка, и мужчины были у меня, с одним вообще два года жила вместе. Сейчас нет никого, так что имею право с тобой, например, сексом заниматься.
— Я только за, и никаких претензий, — радостно притянул Полину за талию, пытаясь поцеловать, да и облапать, чего греха таить?
— И я не против. Но устала сейчас, да и потная. И потом, надо решить где? У меня — не вариант, у тебя, я так поняла, тоже, — выскользнула гибкой рыбкой из моего захвата Поля.
— Мне кажется, если зайти поглубже в море ночью… — пошутил я. — Да есть же деньги у меня, снимем отель.
— А, я забыла — ты ж богатый Буратино! Хотя про море мне тоже понравилось! Номер мой есть, звони, — чмокнув меня в щёку и порядком раздраконив, Полина исчезла в своём подъезде.
Прибежав домой увидел, что батя в игре, а мама печет блины. Мамины блины — это не то, чем можно жертвовать, так что мой заход в игру задержался. Может оно и к лучшему, так как «Морда в пене» уже пробушевался, поняв, что бутылку «Крепкого Джаба» ему никто не отдаст. Причем батя наверняка хотел заценить его вкусовые качества, а не повысить навык любовных игр, например. Впрочем, у него был другой план:
— Ну, давай заново раскладывай и собирай свой набор. И свою бутылку мне отдай! — потребовал отец, как только меня увидел.
— Щас, ага, размечтался, одноглазый, — ответил я его присказкой, — раз в сутки только можно менять бонусы, ну и я каждый раз новый расклад буду пробовать.
— Что ты! Бонусы отменные! Я узнавал у Шушры, обычно всякую хрень дают — плюс пять процентов к криту и коробку конфет с бонусами на цвет лица!
— Ты узнавал? И Шушра тебе рассказал? Мне он не стал ничего пояснять, — удивился я.
— Ну, не сразу, а часа через полтора только раскололся. Вот я записал четыре комбинации.
— Блин, морда многогрешная, а ты крутой! Выбить информацию у НПС, которой он делиться не должен, — поразился я. — Иди ещё пытай торговца на комбинации.
— Это было трудно, я полтора часа его стыдил и убеждал. И теперь неделю к нему не захожу. Плюс анекдот ему подарил. Он сказал, адаптирует его под гвеанскую культуру.
— Ясно, давай говори расклад на конфеты и крит, проверим, то или не то? Может, у нас этот расклад другое означает, — командую я.
— Зачем нам конфеты нелепые? — злится батя.
— А маме? Она любит такое, — логично указываю я. — И, не получив их, расстроится!
— Послушай, Слав, не все надо маме рассказывать, а то, что она не узнает, то и не расстроит её! — приобнял меня «Морда в пене».
— Вот ты жук! А если какой расклад набора владетеля две бутылки даст, или ящик? И что за анекдот из нашей земной культуры ты продал чужой расе?
— Вообще, логично говоришь! — признал батя. — Анекдот? Да простой:
Рыбачат рыбаки зимой на озере на льду. Лунки пробурили, наживку кинули, тягают потихоньку. Один мужик сидит без шапки, а мороз — минус десять. Ему советуют, шапку надень, мол, голову застудишь. А он в ответ: — Неее… Я вчера в шапке сидел, так мужики звали водку пить, а я не услышал!
Шушре анекдот понравился. И знаешь, нет у меня сейчас ненависти к нашим соседям — раз пьют, значит нормальные ящерицы.
— Так это не анекдот, пап! Мы вместе тогда были, я только в домике сидел, таком, рыбацком, маленьком, на полозьях, а ты на льду рыбу удил! — опешил я.
— Ну смешно же было!
— Так, а при чем тут ящерицы? — спохватился я.
— Так они похожи на ящериц — с чешуёй, ползают по земле, хвосты теряют, — пояснил батя. — Шушра так рассказывал, пока я его убеждал хорошие комбинации набора владетеля показать.
— Не слабо ты его задолбал, — пробормотал я. — А я думал, гвеанцы на него похожи.
— Что ты! Это же «нэпэсе»! — перековеркал слово «НПС» Морда в пене. — Гвеанцы у них уже третьи подопечные! Последние выродились две тысячи лет назад, и эту территорию закрепили за расой Гвей.
— Пап! Я что подумал. Вот ты меня растил, воспитывал, интернетом обеспечивал, на юг мы ездили постоянно — вот тебе бутылка «Крепкого джаба» в подарок! И вообще, мало мы общаемся, ты вон про чужую непись больше знаешь, чем я. Давай сейчас маме конфетки сообразим, а сами в ресторанчик какой! Я видел на набережной, называется «Гады и Гады». Там и креветки, и мидии, и устрицы!
— Сын, а ты взрослеешь, — растроганно произнес отец, обнимая… нет, не меня, конечно, а красивую бутылку крепкого иноземного пойла. — Ресторан я тоже видел, только думал, что там немецкая и американская кухня.
— Это почему? — поразился логике отца я.
— Ну, и те, и те гады! — пояснил батя, — Только мама нам голову снимет за пьянку.
— Я всё продумал! Мы скажем, что у нас там встреча с представителем правительства России! Портос же тут! Мол, тебе
