Эволюция Генри – 3 - Владимир Алексеевич Ильин
Как-то крутовато для одного меня… Что там Амелия им наплела?.. Ладно, черт с ними… Будем отказываться через наглость.
— Семьдесят процентов содержимого кузова.
— Это много, — замялась она.
А где категоричное «ты оборзел?».
— В кузове может оказаться пусто, — дернул я плечом. — Грузовичок ваш не первый день стоит.
— Семьдесят — много. — Чуть уверенней произнесла Гвенет. — Груз на месте, его не растащили.
— Откуда уверенность?
— Большая часть в кузове — куплена не для нас. Когда все случилось… Когда грузовик пропал, мы сказали заказчику. У него есть методы, как сработать через церковников, но заказчик решил выкупить груз у мексов. Сделки еще не было, но она будет. — Хмурилась она.
— Ага… — Я задумался, переваривая услышанное.
Это они к заказчику со всей душой… А он, падла, решил с расовым врагом дела вести. Хотят наказать всех — и «номерных» подставить, и заказчик чтобы вернулся с извинениями…
Интересно, а чего заказчик к церковникам не пошел?.. Потребуют потом «за долг»? Вполне может быть…
Впрочем — если можно купить у «номерных» трофей, то там и скидку наверняка сделают…
— Плату заказчику вернули?
— Пришлось.
Еще и удар по кошельку. Второй раз заказчику придется платить «сверху», и немало.
— Ваш груз в кузове есть?
— Треть объема.
— Вот ее хочу. С заказчика сострижёте убыток.
— Не пойдет. — Закачала головой Гвенет.
Вот и отлично.
— Мы согласны, — басом прозвучало от входа.
Там, подкравшись неслышно, словно кот, возвышался местный босс.
Плохо дело. Но да ладно — из квартала уеду, а там Хтонь прикроет…
— Когда у «номерных» сделка?
— Сегодня ночью.
Не спится им… Чего бы не завтра утром? Выспался бы хоть — а так придется походить по городу, обустраивая новую лежку.
— Там твоя баба записку прислала. — Пробасил арийский брат.
— А? — Не расслышал я. — Амелия?
Листок бумаги, сложенный так, чтобы можно было кинуть, перелетел от бугра на стол и остановился возле пепельницы.
Глянул в дверь — уже никого. Посмотрел на мансарду — лежит, дышит дымом… Занятный талант.
Пока думал, Гвенет без зазрения совести развернула бумажку, прочитала и вопросительно посмотрела на меня:
— Без нее справишься?
Я раздраженно отнял листок:
— Справлюсь.
Вчитался, рассчитывая найти строки: слезливые о необходимости расстаться или сухое «разбегаемся», матерное «пошел к черту», или лиричное «спасибо за выпускной, прощай».
Но вместо этого «Кафе на 1602 авеню, через полчаса. Нам нужно поговорить».
Поднял взгляд на Гвенет — а у той сочувствие во взгляде.
— «Нам нужно поговорить» — это совсем приговор? — Нахмурился я.
Та вместо ответа пододвинула мне пачку сигарет и свою зажигалку.
— Бери мою тачку, — туда же лег знакомый брелок. — И не бесись. Ничего ты не изменишь, только церковников разозлишь.
Вильнув бедрами, вышла с кухни, оставив наедине с бумажкой, написанной ровным девчачьим почерком.
Подписано — Амелия. Еще подпись рядом, зачем — непонятно…
«Раз хочешь — поговорим», — взял я ключи со стола. Посмотрел на сигареты и зажигалку, забрал и их.
Пока ехал по городу, сам не заметил, как закурил — раскашлялся с непривычки.
«В этот раз хотя бы деньги не воруют», — усмехнулся, попытавшись поднять себе настроение. — «Ладно, попробуем классические расставания…»
Да и чего я напрягся-то? Чужой человек. Жива-то она чудом…
Видимо, долгое одиночество так действует — привыкаешь к людям, оказавшимся рядом. Да и болезненно чуть — понадеялся, что если вести с людьми себя хорошо, это оценят.
«Хочу посмотреть штат Мэн», как же…
Вставил в зубы вторую сигарету, в этот раз не зажигая.
Здание кафе на тысяча шестьсот второй авеню меня раздражало — да мне все резко разонравилось, но этот вытянутый белый прямоугольник с поставленным навесом и вытянутыми закругленными окнами бесил неимоверно. За столиком на улице чинно обедала престарелая пара. Заглянул внутрь забегаловки: возле длинной барной стойки охлаждались пивом пара мужчин. Ряд столиков для двоих вдоль другой стены был не занят, но зато за одним из центральных, более крупных столов, понуро сидела Амелия, глядя в чайную кружку перед собой.
Или это тоже — часть того, чего ей не хватало в прошлой жизни? Бросить парня?
Осмотрелся на всякий талантом — никого постороннего вокруг, ни в самом кафе, ни в зданиях рядом. Да и на соседних улицах пусто — стоят, правда, припаркованными недешевые машины, но раз у них в городе «перемирие», то и ставить на охраняемую стоянку нет смысла.
Зашел, постоял на пороге какое-то время — глядя на ссутулившуюся спину девчонки. Что-то тронуло внутри — тоска какая-то, что опять сотни миль одному…
«Нечего сожалеть по утерянному комфорту», — усмехнулся вновь.
Дошел до нужного столика, отодвинул стульчик напротив, уселся.
— Ты звала, — пригласил к беседе.
— Извини, — шепнула она.
— Бывает, — качнул я плечами. — Не озоруй особо. Оставайся человеком.
— Ч-что? — Подняла Амелия взгляд.
Плакала — кожа вокруг глаз покраснела.
— Мы же расстаемся? За этим ты меня пригласила? — Смотрел я на нее прямо.
— Ну, вряд ли вы расстанетесь так быстро, — хмыкнул голос рядом.
Я с досадой посмотрел налево, чтобы попросить мужика — явно пьяного, раз лезет не в свои дела — проваливать.
Но обнаружил там невысокого китайца в бежевой безрукавке и классических брюках. Вроде трезвый. Да и голос — хорошо поставленный, без акцента. Я даже заглянул за него — может, кто другой сказал — но остальные продолжали сидеть за баром.
Возраст — лет за сорок, но может и пятьдесят. Крепкий, не чужд спорту — может, поэтому такой наглый.
— Вы не возражаете, если я присяду? — Спросил он, заметив внимание.
За секунду до отправки его матом по известному адресу, отметил крошечный пульт в его руке — и большой палец, вжимавший красную кнопку на нем.
Сосредоточившись, попытался посмотреть на него талантом — и никого не увидел перед собой. Какой-то размытый силуэт на грани чувствительности…
— Прошу, — улыбнувшись, я кивнул на стул рядом с девушкой.
— Как приятно встретить в наше время вежливых людей, — не торопясь, действуя только свободной рукой, уселся он напротив. — Позвольте представиться, Харви Чанг. Можно просто — мистер Чанг.
Я мельком глянул на Амелию, покорно глядящую в стол.
Приплыли.
