Паладин развивает территорию. Том V - Greever
Совладав с нахлынувшими эмоциями, герцог решил быть осторожнее, чтобы не спровоцировать Пелоса на необдуманные действия.
— Как и где должны быть переданы эти вещи? — спросил он, понимая, что даже если их нет у Крейна, ему всё равно придётся придумать план возвращения жены.
Мужчина уже более уверенно сообщил план обмена.
— У вас неделя, чтобы доставить их на границу королевства Святого Света и империи. Вы должны прийти лично и не должны приводить с собой войска и не можете брать с собой больше двух рыцарей, среди которых не может быть никого выше небесного уровня!
Киран с Кроллой, стоявшие за спиной посла, вскочили на ноги и в унисон обратились к Виктору.
— Сир! Это ловушка! Вы не мож… — сразу после этих слов лорд остановил их жестом руки, а сам обратился к гостю.
— Как я могу быть уверен, что вы отпустите мою семью?
Мужчина в этот момент заколебался, боясь говорить, потому что действительно опасался за свою жизнь, но всё же, переборов страхи, ответил.
— Никак. У вас нет выбора!
Виктор прокручивал в голове услышанное, потому что ему действительно не оставляли выбора.
Мало того, чтобы попасть за неделю на другой конец империи, небесному рыцарю придётся мчаться без сна и отдыха, так ещё у него не будет поддержки в момент переговоров.
Попытаться тайно привести с собой кого-либо может оказаться опасным, если у похитителей есть артефакт, способный скрыть их или, наоборот, обнаружить высокоуровневых магов.
Однако была ещё одна проблема. Шону похитили на границе Лантариса, а значит она также не могла бы там оказаться, ведь одно дело небесный рыцарь будет мчаться на такое расстояние, а другое вести за собой женщин и детей.
В его голову закрались мысли, что его жены уже нет в живых, а на месте встречи будет ждать лишь гибель.
Подумав немного, лорд вновь обратился к гостю.
— Вы можете подтвердить, что моя жена жива?
Гонец молча полез в поясную сумку и аккуратно вытащил оттуда небольшой кусок пергамента, который, склонив голову, двумя руками протянул вперёд.
Виктор уже со своего места ощущал запах крови, и его сердце застучало в сумасшедшем темпе.
Руки невольно сжали подлокотники, и он, поднявшись со своего места, подошёл к мужчине, чтобы забрать свёрток.
С колотящимся от страха сердцем лорд, развернув его, обнаружил письмо в крови и отрезанный детский пальчик внутри.
Казалось, весь мир рухнул на Виктора, и его ноги стали ватными под этой тяжестью.
Отшатнувшись назад, он долгое время разглядывал его, а потом бережно погладил кусок плоти своей дочери, не зная, как реагировать.
Мысли в голове метались во все стороны, от желания заплакать до жажды убийства человека перед ним.
Маленький белоснежный пальчик одной из дочерей, которых он боготворил, лежал в грязном куске бумаги.
Руны на костях Виктора вспыхнули с такой яростью, что затмевали гнев его самого, и он теперь совершенно не соображал, что происходит.
Глаза застилала жажда мести, однако желание спасти семью постепенно брало верх, и вскоре руны стали угасать, а гнев спадать, давая лорду возможность мыслить трезво.
Аккуратно забрав пальчик, он, сдерживая ярость, вытащил из инвентаря колбу и, положив палец в неё, вернул в инвентарь, а сам вернулся к письму.
В нём не было никаких предисловий и лишь высокомерное сообщение для герцога.
«Отдайте то, что моё по праву, иначе получите свою жену, дочь и нерождённого ребёнка по кускам!»
Теперь для Виктора не существовало места на этой планете, где виновник мог бы скрыться. На самом деле, их не существовало ни на этой планете, ни во вселенной, ни даже в других вселенных.
Человек, которого он игнорировал и оставил в покое, что сотворил такое, должен был страдать, как и все грешники этого мира.
Посмотрев на гонца, лорд спокойным голосом обратился к нему.
— Я согласен.
Глава 365
Ужасный конец или ужас без конца!
Виктор вместе с Кираном и Кроллой под лучами яркого, но холодного солнца стояли по колено в снегу на горном плато, обдуваемые пронизывающим ветром, окружённые двумя десятками тысяч рыцарей, вооружённых до зубов.
Все трое в этом окружении, одетые в военные мундиры, поверх которых были накинуты меховые плащи, смотрели на Пелоса и Шону в слезах с плачущей рядом дочкой, у горла которой Крейн держал кинжал, грозясь убить ребёнка.
Между ними было всего пятьдесят шагов, но для Виктора казалось, что между ними целый континент.
Граф, закутанный в серые меха, самодовольно улыбался, видя, что его план увенчался успехом и ему удалось заманить сюда герцога вместе с тем, что ему было нужно больше всего: дневник и ключ от хранилища драконов.
Здесь Виктору неоткуда было ждать помощи, ведь двое легендарных рыцарей охраняли периметр на сотни километров вокруг, и даже если кто-то появится, у спасителей не будет времени освободить его жену и дочь.
Пелос, злорадствуя, крикнул в сторону герцога:
— Боже, какие же вы все идиоты! Отдать свою жизнь ради безмозглой курицы и девчушки! У тебя же столько жён и детей, разве не мог наплодить ещё?
Виктор смотрел на продрогшую от холода Лилию с перебинтованной рукой, которая всхлипывая стояла рядом с беспомощно тихо плачущей матерью. По щекам девочки стекали слёзы, и она с надеждой смотрела на отца, который боялся шевельнуться, чтобы Крейн не сотворил непоправимого.
Вскоре, переведя взгляд на похитителя, он обратился к нему:
— Я принёс то, что ты хотел, отпусти мою семью!
Граф был на пике счастья и в ответ, чуть смеясь, крикнул:
— Псина! Встань на колени и назови меня своим хозяином!
Виктор без промедлений опустился на колени под взглядами тысяч солдат врага и, склонив голову, назвал его своим хозяином, а себя собакой и готов был целовать ему ботинки, лишь бы его семья не пострадала.
Следом за ним на колени опустились и рыцари лорда, боясь, что их высокомерие может повредить господину.
По всему плато разлетелся безумный хохот Пелоса, наслаждавшегося унижением герцога.
Лишь вдоволь насмеявшись, он встал между Шоной и Лилией, а затем вновь обратился к Виктору:
— Может мне убить их у тебя на глазах и посмотреть, что будет? Или сначала убить тебя?
Лорд, подняв голову, ответил прежде, чем тот успел хоть что-то сделать:
