Камни Рун - Александр Якубович
Ему подобные мысли не приходили в голову. Что Рей заперт, попал в западню.
Отавия вместо ответа только кивнула.
Маг еще раз внимательно посмотрел на девушку, после — на застывшую тощую фигуру его ученика, после чего мелко кивнул и вышел из комнаты.
Каждый из них переживал состояние Рея по-своему. Он без конца перечитывал собственные записи, делал наброски, чертил схемы. Витати на износ тренировалась с саблями, будто бы скоро ей предстоит встреча с целой армией, а Ирман стал чуть менее гадким, чем обычно. Только юная Форлорн всем своим видом показывала, что ей безразлична судьба юноши, но вот, и она нашла способ пережить случившееся с Реем. Если девчонка хочет читать вслух и при этом верить, что Рей ее слышит — пусть читает. Или говорит с ним, или рассказывает, как прошел день. Как сказал Бальдур, им остается только надеяться, что Рей самый выйдет из этого состояния.
Бесконечно торчать в Нипсе не имело смысла. Когда Осиору стало понятно, что улучшений в состоянии Рея не намечается, он принял решение перебираться в Акрильсеру. Рано или поздно Виола доберется до назначенного места, а бесконечно содержать соглядатаев, что следили для него за городом, он не желал. Тем более, в последние месяцы от Бальдура пришло минимум два письма с приглашением посетить его с визитом.
В Акрильсере Осиора знали, любили и всегда ждали. Местная башня была тусклой тенью шамоградкой обители Магов, двор молодого короля Агнесса — мелок, как сельский пруд. Если сравнивать с Дагерией или Вашимшанией, само собой. Так что как только погода установилась, а промозглые зимние ветра с такими же холодными и мерзкими дождями отступили, маг нанял грузчиков и небольшую речную баржу, которая хоть и медленно, но уверенно доставит их в столицу примерно за неделю пути. Трясти Рея в телеге маг не хотел — сначала раненый, а после и обездвиженный, парень сильно ослаб и исхудал, и Осиор опасался, что тяготы дороги только сильнее подорвут здоровье его ученика.
Думать о том, что Рей больше никогда не придет в себя, и так и угаснет нелепой статуей, Осиор не желал. Даже не допускал подобной мысли. После стольких месяцев разлуки, они наконец-то встретились. Он столько всего хотел рассказать своему ученику, столько великих дел им предстояло свершить в будущем… Сопроводить Отавию к ее отцу в Вашимшанию, разобраться с записями, что Осиор сделал в пещерах кибашамских гор, распутать заговор шамоградской Башни Магов, которую до основания поразила ересь… Парень был так важен! Ведь он связан с Камнями, Осиор точно это знал! Чувствовал! Так что Трибунальный Истигатор изо всех сил гнал прочь крамольные, темные мысли о том, что Рей никогда не очнется.
Обязательно очнется, Осиор в этом не сомневался, запретил себе сомневаться.
Глава 12. Акрильсера
Путешествие в Акрильсеру прошло относительно спокойно. Для Рея была организована отдельная каюта, в которой они по очереди могли ухаживать за парнем. В этот процесс даже включилась принцесса — помогала обтирать тощее, костлявое тело молодого мага, чтобы у него не появилось пролежней и язв. На едкое же замечание Витати, что это совершенно неподходящая работа для ее тонких императорских ручек, Отавия только резко ответила:
— Уход за раненным, — благодетель для любой женщины, в том числе и императорских кровей. Если мои бабки ухаживали за солдатами во время войн, то я уж точно могу позаботиться о Рее.
Витати тогда ничего не ответила — Осиор даже удивился, как это келандка, которая явно недолюбливала белокожую и утонченную Форлорн, смогла удержаться. Вполне возможно, ее ответ даже удовлетворил винефика; уход за раненными на самом деле был делом благородным.
Еще в их первую встречу, когда Витати и Отавия разыскали их с Ирманом в одном из трактиров Пикероса — это порт на севере от Нипса — маг понял, что эта девушка оказалась в компании Рея и Витати не просто так. Уже позже, в приватных беседах с винефиком, маг узнал, что Рей, по всей видимости, приударил за внучкой покойного императора, а та, к удивлению всех, ответила молодому магику взаимностью.
Услышав это, Осиор только ухмыльнулся и покачал головой. От дочери кухарки к принцессе империи — его ученик на самом деле был слишком на него похож, пусть Осиор изо всех сил надеялся на иное. Но нет, горькие слова мага, что он когда-то неосторожно бросил о неизбежном одиночестве, что ждет на жизненном пути Рея, упали в благодатную почву. Парень сделал свои выводы и попытался пойти против пророчества учителя; если он будет великим магом, то ему необходимо найти себе не менее великую спутницу…
Отавия же тоже была не так проста. Хоть Осиор был знаком с ней всего ничего, маг четко видел, что девушка хорошо чувствует в людях силу, стержень. Этой силой был наделен Рей — пусть он толком не умел ею пользоваться, предпочитая выполнять указания — эту силу испускал сам Осиор. А научилась она ее видеть, конечно же, благодаря своему деду. Хоть и дряхлому, и немощному в последнее десятилетие, но ранее — крайне властному и могущественному человеку. И каждый, кто хоть как-то походил этой своей внутренней силой на покойного деда, был, по мнению принцессы, достоин доверия.
А еще отличным знаком того, что отношения между его учеником и принцессой были не так просты, стал ее амулет.
Впервые увидев его, Осиор даже удивился, зачем он императорской особы, которая круглые сутки находилась под охраной гвардии и гвардейских магов. И только спросив Отавию прямо, он узнал, что это подарок Рея.
— Это белый амулет, — сказала девушка, касаясь украшения на своей груди. — Рей сказал, что он способен остановить любое заклинание…
— Способен, — согласился Осиор. — Только будьте с ним аккуратнее, Ваше Высочество.
— Почему же? — удивилась Отавия. — Он ни о чем таком меня не предупреждал…
— Не предупреждал, — кивнул маг, — но на всей Лаолисе не найдется колдуна кроме Рея, кто бы был способен его зарядить. Так что пока…
— Я поняла, — кивнула девушка, пряча кулон под платье, — все ясно.
— Да, поберегите контуры, пока Рей не очнется, — закончил Осиор.
Этот разговор состоялся у них еще в Нипсе, когда парень лежал без сознания, раненый, а они ожидали приезда Бальдура.
Столица островного государства по сравнению со столицей Дагерийской Империи выглядела, как дремучая провинция. Не слишком большая, Акрильсера стояла
