СПАС II (СИ) - Деев Денис
— Покажем этим гадам! — завертелся в своем кресле от нетерпения Том.
— Э-э-э… освободи-ка место, — попросил его Габриэль.
— Зачем? Я освоился. Смотрите, вот тут пуск ракет… — Паренек потянулся к пульту.
— Руки прочь. — Габриэль мягко, но настойчиво потянул Тома из кресла.
— А я тебя подменю, — обратился я к Мирко. Напарника из кресла силком вытаскивать не пришлось, он осознавал тот факт, что я за штурвалом чувствовал себя более уверенно.
Лаура уселась на место первого пилота.
— Управление знакомо? — спросила она меня.
— Кого я только не спасал. И марсианские суда тоже, — без ложной скромности похвастался я.
— Конечные координаты я в систему уже загнала. Есть два варианта — либо пойдем низко-низко. Либо делаем сразу суборбитальный прыжок до полюса.
— Зачем нужны такие сложности?
— Затем, что марсиане не контролируют собственную ПВО. Точнее, контролируют, но местами.
— Тогда готовимся к суборбиталке. — Я переключился на интерком: — Внимание! Пристегните ремни, возможны перегрузки!
В общем-то, это все, что я успел сделать. Лаура только ждала команды, она поставила бот на дыбы и дала полную тягу! Перегрузка прессом надавила на грудь, сердце на несколько секунд замерло.
— Ты что делаешь⁈ — сквозь зубы спросил я у Лауры после того, как смог сделать вдох.
— Я же говорила — ракеты. Нам надо быть быстрыми!
Я ни за что не вел бы так десантный бот, ибо то, что творила Лаура, было за пределами всех норм и правил. Я считал себя неплохим пилотом, но понимал, почему «Рейнбоу Ресерч» заключила контракт с Лаурой. Скорее всего, очень дорогой контракт. Она играла с тягой и тангажом так, что набирающий высоту корабль петлял, как убегающий от своры собак заяц. Или сошедшая с ума стрекоза.
На мониторе вспыхнуло предупреждение, что на нас нацелился какой-то радар.
— Отстрел ловушек! — объявила Лаура.
— Зачем… ловушек? Как… ловушек? — забеспокоился Том.
— Успокойся, это меры предосторожности. — Я не увидел на мониторе меток от ракет. Но это ничего не значило, нас могли сбить лазерным импульсом или пустить по нашему следу ракеты стелс.
Рывки из стороны в сторону прекратились, обзорный экран показывал, что мы вышли за пределы атмосферы. Полусфера красной планеты, незамутненная чистота космоса — картина действовала на нервы успокаивающе. Но недолго — бот опустил нос и устремился к планете.
— А-а-а! — заорал Том. К моему удивлению, от восторга. — Это же как на аттракционе!
Сравнение было точное, вот только ни на одном аттракционе вы не испытаете чувства невесомости. Очень продолжительного.
Бот пробил слой облаков, скорость при этом набрав такую, что с раскаленного носа на борта аппарата хлестала перегретая плазма.
— Напомните мне больше никогда не допускать ее к штурвалу, — борясь с накатившей тошнотой, произнес Габриэль.
— Да ладно вы, не скулите! — Лаура выровняла корабль. И сделала это довольно низко над землей, под нами уже проносилась красная пустыня. А перед самым горизонтом виднелась белая полоса.
— Дамы и господа, наш рейс подходит к концу. Просьба собрать багаж и не вставать со своих мест до полной остановки корабля, — шутливо объявила Лаура.
— Мы рядом? — спросил Гэб.
Я видел на мониторе, что нам оставалось лететь менее пяти минут. Но ответить Габриэлю не успел.
— Поворачивайте, — в кабину зашел лейтенант Смирлов, — это закрытая для полетов зона!
— Знаешь, старые правила как бы уже не работают. У нас экстренная ситуация…
— А там был взрыв! Термоядерный! — ткнул пальцем в сторону полюса Смирлов.
— Взрыв⁈ Когда⁈ — Лаура развернула бот и заставила его зависнуть над землей.
— Лет двести назад…
— Фу-у-ух, испугал, дурак! — выдохнула Лаура.
— На полюсе располагался один из первых энергетических комплексов. Строился он в быстром темпе, в проекте были огрехи, приведшие к тому, что взорвались сразу два реактора.
— Радиационное заражение?
— Сильнейшее. Поэтому полюс закрыт для полетов и посещений.
— Во-первых, мы ненадолго. Во-вторых, у бота неплохая противорадиационная защита. Неужели мы отступим сейчас, стоя на пороге⁈ — Габриэль умел мотивировать соратников.
— Да, этот кораблик неплох, — подтвердила Лаура, — на какое-то время он нас защитит.
Я не стал слушать остальных членов команды. И говорить тоже, а переключил управление на себя и на малой скорости повел бот на заложенную в навигатор точку.
— Снежные покровы выглядят нетронутыми, сложно поверить, что здесь был термоядерный ад, — заметила Лаура, разглядывая белоснежную равнину под нами.
— Так сколько времени прошло? Планеты умеют залечивать шрамы и язвы от наших шалостей. — Габриэль обладал лекторским талантом.
Однако длинной лекции не получилось. Речь Гэба оборвал раздражающий сигнал зуммера с пилотской панели. Одновременно с этим на забрале моего шлема появился значок, означающий радиационную опасность. Он имел оранжевый цвет, то есть уровень этой самой радиации не представлял угрозы, экранирование моей брони пока справлялось.
— Так, мальчики, не волнуемся. Получаемая доза небольшая, — Лаура успокоила остальную команду, — но лучше нам тут надолго не задерживаться. Ускоримся!
Девушка переключила управление ботом на себя, я не возражал. Она еще сильнее прижала бот к земле и летела на предельно допустимой для этой высоты скорости.
— В общем-то мы приехали, — сообщила Лаура, когда корабль подлетел к башне с округлым куполом. Очень старой башне: когда бот облетал ее, я заметил, что часть купола провалилась внутрь. А блок с антеннами вообще сорвался с кровли и висел на пучке проводов. Разрушения не могли быть связаны с термоядерным взрывом, после него мало что осталось бы, снесло бы все, что выше фундамента. Купол провалился по другим причинам — над ним поработало время и отсутствие ухода. Скорее всего, база, на которую мы прилетели, была построена уже после инцидента с реакторами. Но кем? И зачем что-то строить в зараженной зоне?
Сомнения терзали не меня одного, Лаура облетела башню три раза, прежде чем приземлиться на ровной площадке перед башней. Оранжевый цвет маркера радиации в моем шлеме стал более насыщенным, фон рос, и это было очень неприятной новостью.
— Светит порядочно. Я подожду здесь и не буду глушить двигатели. А вы постарайтесь не задерживаться. — Лаура нажала на клавишу и опустила аппарель бота.
— Где корабль Отцов? — задал очевидный вопрос Смирлов.
— Не знаю. Он сел тут. Куда он делся — не имею никакого понятия.
— Это единственная ниточка, которая у нас есть, лейтенант. Дернем за нее и поймем, куда нам двигаться дальше. — Габриэль был полон азарта.
— Но мы не знаем…
— И не узнаем, если будем сидеть на заднице! Разойдись! — Гэб разбежался и спрыгнул с борта прямо в снег.
Я хотел последовать за ним, но остановился за шаг до края, увидев, что произошло с бывшим адмиралом. Едва его ноги коснулись снега, как из-под них взметнулся столб снега и пара. Габриэля подкинуло метра на три вверх.
— Это что? Мина⁈ Мы сели на минном поле, все назад! — Я раскинул руки, чтобы не дать спрыгнуть остальным.
Гэб грохнулся на спину, под ним что-то опять взорвалось, и он полетел дальше, плюхаясь в снег и подлетая, как плоский камешек по водной глади.
Ко мне подошел лейтенант.
— Это не мины.
— А что же⁈
— Углекислый газ.
— При чем тут газ?
— Сухой лед. За бортом минус семьдесят…
— Миленько, — оборвала пояснения лейтенанта Клер, — радиация, минус семьдесят… Чем еще встретит нас гостеприимный марсианский север?
— При такой температуре, — не обращая на причитания Клер никакого внимания, продолжил Смирлов, — поверх обычного льда образуется слой из замерзшей углекислоты. Нас на курсах по выживанию учили, что бегать по такому льду в нагретой броне — затея не из лучших. Соприкасаясь с нагретой подошвой, лед мгновенно испаряется с эффектом взрыва…
— О! Остановился! — обрадовалась Клер за Габриэля, который рухнул в сугроб и лежал, окутанный паром от быстро испаряющегося газа. — Вроде цел… но… я так не хочу. Что нам надо сделать?
