Нарушая ПОРЯДОК (Альфа-8) - Артем Каменистый
Воины родовых гвардий набираются на землях крупных кланов, также могут наниматься на постоянной основе в дружественных краях. Из названия понятно, что эти отряды служат аристократам, однако периодически должны поступать под руку императора. Такое, как правило, происходит в случае серьёзных войн.
Элитный корпус имперской гвардии, это (простите за очевидность) — элита. Попадают туда по личному приглашению представителей императорской семьи (а то и непосредственно самого императора). Служба пожизненная, с перспективами приобщения простолюдинов к младшей аристократии и повышения родовитости для благородной, но небогатой «мелочёвки», что охотно идёт на эту службу. Воинов неплохо накачивают трофеями, тренируют, обеспечивают по высшему разряду. Элитников немного, они своего рода преторианцы Равы.
Особняком от этой троицы стоит иностранный корпус имперской гвардии. Это «серый» костяк пограничных гарнизонов, оккупационных войск и отрядов, оказывающих помощь союзникам на долговременной основе. То есть служат эти вояки вдалеке от столицы Равы, или даже вовсе за пределами государства. Набирают их, зачастую, где зря, почти не обращая внимания на происхождение. Могут даже закрывать глаза на не самое законопослушное прошлое, также нередки случаи, когда рекрутируют беглых рабов с юга и даже должников, задолжавшим впавшим в немилость аристократам. С точки зрения почётности гвардейской службы — самый скверный вариант. А вот если говорить о финансах, уже не всё так однозначно. В случае затяжных зарубежных операций можно существенно поправить своё материальное положение. До столицы далеко, контроль минимальный, жаловаться на тебя зачастую некуда. Не просто так про эту часть армии поговаривают, что там самые отпетые мародёры собраны.
Костяк Мудавийского экспедиционного корпуса — «меченые», и потому сложившуюся здесь ситуацию можно считать почти уникальным случаем. Как правило, если такие солдаты оказываются в другой стране, надолго в ней не задерживаются. Это конечно, далеко не элита, но весьма приличные вояки. Их здесь около двух тысяч. В приданом им подразделении иностранного корпуса меньше тысячи. Остальные двадцать с лишним тысяч — местные кадры сомнительной боевой ценности.
Сегодня утром последние «меченые» сотни покинули лагерь гвардии. Остались лишь «иностранцы». Отношение к ним не то, чтобы пренебрежительное, просто никто от них ничего особенного не ждёт. Обычные ничем не блещущие солдаты: кто-то с богатым опытом, кто-то не слишком бывалый, и все с одинаково не впечатляющим ПОРЯДКОМ. Даже у офицеров нет возможности качественно его развивать.
Но, если верить Аммо Раллесу, эта неполная тысяча ничем не примечательных вояк способна разгромить все те набранные из мудавийцев двадцать шесть тысяч. Местная солдатня, дескать, даже в парадном строю стоит вкривь вкось, в реальном бою толку от этих пугал огородных быть не может.
Да и разбегутся ещё до начала боя.
Вот и всё, что я на сегодня знаю про свою армию. Армию, с которой должен победить союз трёх соседних стран.
Звучит как-то не слушком многообещающе. Однако другой армии пока что здесь не вижу, так что побеждать придётся именно с этой.
И дело тут не только в руне Закрепление.
* * *
Лагерь «иностранцев» выглядел на удивление прилично. А я ведь почти не сомневался, что увижу совершенно иное. Ведь в миссии с разных сторон нашёптывали, что здесь не армия обосновалась, а сборище пьяниц и бандитов, морально разложившееся из-за недостаточного снабжения и длительных задержек денежного довольствия. Мол, боеспособность немногим выше, чем у мудавийцев, никакого сравнения с бросившими корпус «мечеными».
Первый же взгляд заставил усомниться в услышанном. Идеальный квадрат, окружённый канавами и земляными валами с низким частоколом и наблюдательными вышками с частично закрытыми площадками. На въезде хитрая система рогаток и подобие ворот на конной тяге, перекрывающих проход на ночь. Внутри строгие ряды больших палаток, под навесами складированы различные припасы, на отшибе стоят плетённые из тростника уборные, по центру открытый плац, окружённый офицерскими шатрами. Дороги посыпаны песком со щебнем, мусора не видать, солдаты передвигаются деловито, а не праздно шатаются, ни одного пьяного среди них не заметил.
Заметив, с каким интересом я оглядываюсь, Аммо Раллес спросил:
— Ну как вам здешняя обстановка, господин десница?
— Приятно удивлён. Наслушавшись ваших подчинённых, я ожидал здесь увидеть притон алкоголиков.
— Да уж, языки у моих людей злые, это всегда следует учитывать. Да и заволновались они, когда большая часть гвардии ушла в Раву. Это ведь, по сути, единственная наша защита. И должен отметить, что здешний порядок — заслуга командира «иностранцев». Кошшок Баил — верный слуга империи и, после ухода «меченых», последняя наша опора в Мудавии. Солдат у него немного, но это, считайте, все, что у нас осталось. На туземную часть корпуса даже не думайте рассчитывать, а мудавийские войска и того хуже.
— Кошшок Баил? — нахмурился я. — Разве он сейчас здесь главный? Я, честно говоря, впервые о нём слышу.
— Формально нет. Главный в корпусе — адмирал Иассен. Почтенных лет человек. Ему бы на отдых пора, причём давненько, но нет, старичок при армии остался. Только прошу вас, не спрашивайте, почему адмирал командует сухопутными войсками. И также не спрашивайте, откуда вообще мог взяться адмирал в стране, где морей нет вообще, а приличных речек ровно две, и обе в половодье малые дети пересекают пешком не поперёк, а вдоль. Приличных выражений у меня для таких ответов нет, а сквернословить очень не люблю. Адмирал Иассен командует исключительно туземной частью корпуса. И честно, говоря, я не вполне понимаю, как он может хоть кем-то командовать, лишь частично воспринимая самые очевидные вещи, причём с запозданием.
— Маразм? — уточнил я.
— Он самый, — подтвердил Аммо Раллес. — Под рукой адмирала сейчас около двадцати шести тысяч рекрутированных мудавийцев. Если вычесть дезертиров, больных, всяческих обозников и почти непригодных к службе стариков, останется около восьми тысяч боеспособных солдат. И, к сожалению, боеспособность их под большим сомнением. Кошшок Баил командует лишь отрядом иностранной гвардии. У него около восьми сотен человек, и я бы отдал все тысячи адмирала Иассена, чтобы добавить к ним ещё сотню-другую таких же бойцов. Так что, несмотря на внушающую разницу в количестве людей, истинный командир здесь Кошшок Баил. Только с ним нужно считаться,
