Унесенные будущим - Евгений Румянцев
Подвал оказался не такой уж и маленький, как домик над ним, по ощущениям Годяя, даже больше. Судя по маленькому токарному станку и верстакам по соседству, он являлся небольшой мастерской и одновременно одним из местных складов для небольшого подразделения. Опасливо дотронувшись до стенда с оружием, в полумраке подвала он был не так заметен, парень следующим движением руки наткнулся на лампочку, а по проводам от нее нашел сначала неработающий выключатель, а потом и молчащий генератор, от которого она была запитана. Поняв, что света не будет, Годяй прекратил поиски и, нащупав нары, позвал девушку. На них они и сели, ожидая прихода Мирного.
Он пришел только через полчаса, ни произнеся ни слова, хлопнул ладонью по стене рядом с дверью, после чего долгожданный свет осветил подвал. Годяй в восхищении присвистнул.
— Все так просто?
— Просто, да не у всех, как-никак руки с головой приложить требуется, — довольно улыбнулся Мирный. — Вы на месте-то не сидите, скоро на позиции выдвигаться, этот подвал только для хозяйства взводного отдан и постирушек всяких.
Мирный крякнул и указал на стенд.
— Ты, малец, бери вон ту штурмовку, а тебе, красавица, придется осваивать вот этакую штукенцию. — с этими словами он залез в ящик, откуда бережно достал завернутую в тряпки хищного вида длинную винтовку с двумя сошками и оптикой.
— Не боись, бери, — усмехнулся Мирный, глядя на оробевшую девушку. Она здесь давно правдой и верой служит, уже двух хозяев поменяла. Тварюка слегка капризная, грязь не любит, а у женщин склонность к чистоте в крови, поэтому и даю именно тебе, раз уж ко мне послали. Будешь прикрывать, если придется выходить шариться по периметру.
— А стрелять кто будет учить? — заинтересованно спросил Годяй, с бравадой похлопывая по иссиня-черному цевью, в котором была спрятана энергоячейка.
— Тиров и стрельбищ в этих местах не водится, на месте научитесь. И не забывайте добавлять «господин капрал», не заслужили еще запанибратски общаться. Вот.
— Господин капрал, что мы здесь должны охранять? Границу?
— Охраняют вверенные объекты, границу защищают. А у нас тут спор по территории с соседями и лесными кабронами, черт бы их побрал и копыта повыламывал. Спор земельный, кто кем землицу удобрит, значит, и не дай бог нам в этом споре проиграть.
— В чем он заключается? — немного подумав, спросил Годяй.
— Первые грабят, вторые воруют, ну а мы, стало быть, не позволяем им творить этих безобразий. Три года уж как держим под собой эту долину меж речек. Плодородная она шибко, вот и не можем с соседями договориться. А у города силенок не хватает, чтоб раз и навсегда с этим разобраться. Или яиц, что более похоже на правду. Так что берите это, — с этими словами Мирный им вручил два армейских рюкзака, — и ступайте в дальний угол теплые вещички и аптечки собирать. Вещи, конечно, поношенные прошлыми моими сослуживцами, но еще для тепла сгодятся. В бронежилетах тоже надобно дырявые пластины новыми заменить. Они там разных размеров, под себя подбирайте, а с дырками мы разберемся...
— Они с мертвых сняты? — с испугом спросила Карина.
— С тех, кому уже не послужат, а вам еще пригодятся. Все бельишко после стирки, не переживайте. Еще вопросы?
В ответ парень растерянно пожал плечами, а девушку передернуло, но оба послушно направились вглубь подвала.
— Здесь вам не армия с полноценным снабжением, а добровольческие силы! Если брезгуете, можете не брать, потихоньку с оклада закупитесь. К волонтерам обращайтесь, они два раза в месяц приезжают. — послышалось вслед.
***
«Они на точке службы. Последние активные боевые действия шли два месяца назад. Один из наиболее спокойных участков. Связь с ними через знакомого коллегу.»
Глава 11
Прошло три недели. Годяй с Кариной уже почти освоились в нехитрой работе военных по защите периметра. Он представлял собой извилистую цепь окопов и ячеек с секретами в удобных для обзора местах, соединенных узким ходом в две трети человеческого роста, тянущимся на два километра вдоль посадки поперек небольших, но глубоких речушек. Смена по восемь часов, ходьба туда-обратно час, в остальное время отдых с работами по облагораживанию позиции.
Самым тяжелым оказалось само наблюдение. Обычно делали так — двое в разных местах наблюдают, один разминается после неподвижного лежания в секрете. Куда-либо лезть вперед позиций было категорически запрещено и проверено полученными ожогами, а то и кровью от затаившихся вражеских снайперов, получавших за удачный выстрел премию. Впрочем, Годяй не был уверен, что на той стороне поля постоянно целятся и ждут их ошибки, скорее всего там все происходило, как и в их подразделении: раз в неделю приезжали трое со снайперками, выбирали позиции и целый день гоняли мух, не найдя в первый час ничего для себя привлекающего. Но весной, а сейчас был конец апреля, особенно донимали залезающие под кожу «валерики», то есть обычные клещи. Прививки от них являлись дефицитом, а кроме банального энцефалита, они приносили еще несколько неприятных болезней, грозивших тяжелыми последствиями. Больше всего доставалось Карине, она после каждой смены осматривала тело с помощью зеркала, получая грубоватые подшучивания по этому поводу от мужиков, женщиной во взводе она была одной.
Хуже были ночные смены — в это время стоило ждать появления лесовиков, или лесных братьев, которых Мирный упорно называл кабронами. Вот те могли просочиться на нейтралку между позициями из урочища неподалеку и пытаться что-то стырить либо у них, либо у соседей или просто устроить локальный шухер, нападая на секреты. Вроде и тепловизоры, и сигналки были в наличии, и подходы к урочищу заминированы, все равно время от времени пропадало снаряжение, а в секретах поутру находили раздетые донага трупы дежурных. Как им это удавалось, не поддавалось объяснениям. Мирный что-то говорил, мол у «лесных» имеется экстрасенс, чующий запах взрывчатки даже под землей, но Годяй особо этому не верил. Последний такой случай произошел с месяц назад, народ уже успел забыть о нем и расслабиться, даже ночью позволяя в секретах подремывать, благо дело шло уже к лету и на позициях больше не тряслись от ночных заморозков. Но они с Кариной старались постоянно быть наготове и не позволяли себе отвлекаться от наблюдения, да и Мирный, застав хлопающего глазами в секрете, гонял его, как Сивку-Бурку после дежурства.
— Наблюдаю движение! — неожиданно прозвучал в наушниках ровный голос Карины и Годяй приник к оптическому
