Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3 - Семён Афанасьев
А с другой стороны — сын Асады, правой руки Томиясу. Эх-х.
— Теперь бы понять, что с тобой делать будем, — задумался вслух капитан. — Настройки на тебя я сделать не смогу, потому что ты пустой. Без концентратора. Стало быть, и сегодня нырять не сможешь, и завтра почти до вечера — потерянное время.
— Мастер, давайте отменим оплату мне. По крайней мере, за сегодня, — сделал достаточно благородное предложение пацан, чем приятно удивил старика.
Рыбак, в силу возраста, догадался: у родителя с сыном явно какие-то деликатные моменты, и парень здесь из-за денег. Даром что дома их куры не клюют.
Отказываясь от личного плана по финансам, младший Асада наверняка наступал на горло какой-либо собственной песне.
Это уже выравнивало иерархию и расставляло всё на свои места; по крайней мере, с точки зрения Ёсиоки.
— Как будешь обеспечивать сверху? — напустил на себя строгий вид капитан.
С другой стороны, казусы случаются всегда. Работа для пацана даже без концентратора была, и кроить его по оплате никто не собирался. Но надо же вначале серьёзно побеседовать? Восстанавливая, так сказать, эмоциональную справедливость.
***
Слава богу, недоразумение рассасывается быстро.
Фамилия родителя почему-то производит неизгладимое впечатление на капитана. Знал бы — представился бы сам, без Рюсэя… Но кто мог подумать.
Рыбак начинает искренне ломать голову вслух, как бы меня интегрировать в их аттракцион, который один из начальников курса в училище там называл "яйца над пропастью".
Мне банально неудобно сказать ему, что свой концентратор для изменения рефлексов своего тела на таком уровне я даже завтра не доверю.
Теперь, кстати, становится понятным, почему на относительно неквалифицированной работе платят достаточно неплохие деньги, ещё и посуточно. Я бы мог сейчас, если бы дали, накидать весьма нехилый список хронических осложнений и патологий, с которым участники лова рано или поздно столкнутся, учитывая депонирующееся кислородное голодание на уровне самых разнообразных тканей.
До некроза мозга доиграться можно. Для начала. Ну или глазного нерва — как вариант…
— Как будешь обеспечивать? — старик, видимо, всё же собирается меня к чему-то приставить.
За последние две минуты у меня родился потрясающий в своей оригинальности план. Я не уверен, что получится с половины пинка; но с другой стороны — мы в Японии. Здесь нет невозможного, особенно в технике в этом веке.
Для тестирования завтра, и последующей реализации, мне нужны хорошие отношения. Потому включаю мозги и, не стесняясь, начинаю размышлять вслух:
— Дыхательные рефлексы вы им поотключали. Гипервентиляцию они вон, периодически делают. По логике, на их концентраторах должны стоять какие-то очень специальные программы, которые мониторят критические уровни кислорода в мозге, нервной системе, по крайней мере, центральной…
Не говорю вслух, что эти программы, скорее всего, из того списка, о котором Цубаса говорит единственное слово: тюрьма.
— Неплохо, — поощрительно кивает дед. — Дальше? Раз ты такой умный, что без концентратора припёрся, воспроизведи рабочую инструкцию без подсказки? Сообразишь — полная оплата за день с меня. За светлую голову. И фамилию, — добавляет он после некоторой паузы. — Которой ты налево-направо не бросаешься… тут молодец.
— Задача обеспечивающего в ваших условиях, как по мне — это не допустить кислородного голодания на глубине. У каждого из обеспечиваемых.
Ну правда, а что тут ещё можно придумать?
— Видимость шикарная, метров до двадцати пяти. Всех тех, кто на спуске, сверху видно визуально, — продолжаю.
Судя по его лицу, в точку.
— Если у кого-то кислород упадёт ниже критического уровня, первым это почувствует его мозг. Физиология, обмен веществ, — завершаю логическое построение. — Тот, которого голодание хватит, резко замрёт и перестанет двигаться. Вот так растопырит руки-ноги, — показываю в вертикальной проекции. — И, скорее всего, начнет медленно переворачиваться брюхом кверху. В этом случае, его надо будет срочно доставать наверх, бросать грудью на бортик… бляяяяя, — ошеломленно смотрю на деда, поскольку сообразил только сейчас. — Кэп, ты же им дыхательный рефлекс отключил!
Во время некоторых интересных практик в училище, там, лично я с кислородным голоданием из-за задержки дыхания сталкивался.
Его действительно видно сверху.
Там, правда, были тепличные условия бассейна — но принцип один.
Когда вытаскиваешь такого "оголодавшего" товарища на бортик, вдох на воздухе он делает рефлекторно и сам. Причём, сознание к нему возвращается полностью обычно секунд через пятнадцать.
— Вы же им дыхательный рефлекс отключили! Как он вдохнуть догадается после того, как я его вытащу?! — ситуация достаточно пиковая, потому эмоций не скрываю.
— Неплохо, — со свистом цедит через прореху в зубах старик. — Сам сообразил? Или раньше сталкивался?
— Сталкивался раньше, потому сообразил сам! Вы — первый случай в моей жизни, когда дыхательный рефлекс отключают. Там, где я раньше… это было немыслимо, по целому ряду причин. — Не вру ни на йоту, что характерно.
— Труд ловца — он такой, — вздыхает Ёсиока. — У нас своя специфика. Достать из воды сможешь быстро?
— Глубина от четырёх до десяти метров, — отвечаю, покосившись за борт. — Секунд на десять-двенадцать, в худшем случае. Только ласты ваши возьму. Вы говорили, свои брать не надо, вон там у борта куча.
— Когда ты прыгаешь в воду, у меня сразу датчик работает, — просвещает меня капитан, надевая мне на руку дешёвый пластиковый браслет из детского магазина. — Ты в воде окажешься — у меня зазвенит. А дальше я через станцию, — он кивает на свой медицинский комплекс, — верну дыхательный рефлекс тому, кто потерял сознание. После того, как ты его мордой через бортик катера перевалишь.
У меня нет слов от обилия эмоций. Потому лишь медленно веду подбородком влево-вправо:
— Вопросов нет, — выдыхаю, сдерживаясь изо всех сил.
— Наш хлеб непрост. — Серьёзно говорит старик, направляясь вместе со мной бортику с ластами. — Но здесь никто никого не держит и насильно не заставляет. Выбирай.
Я уже присмотрелся к местному снаряжению, потому без раздумий подхватываю заваленный кучей разножек моноласт, сделанный, кажется, ещё из фольгированного стеклотекстолита.
— Умеешь?! — кажется, дед чуть удивляется.
— Давайте при вас полсотни туда-обратно пройду, чтобы вас успокоить. Заодно вспомню молодость.
Под водой скорость в моноласте ощутимо выше, чем в разножках. Другое дело, что для сбора со дна он годится несильно.
А вот нырнуть, быстро достать
