Носитель фонаря (СИ) - Олейник Тата

– Сколько?

– Что сколько? – спросил я и умолк под взглядом Евы, которая поспешно перехватила деловую инициативу.

– Непосредственно денег у нас… э… семь тысяч… и еще четыреста золотых.

Эллана вскинула бровь, но Ева быстро продолжила.

– Но это лишь ничтожная часть от того, что мы готовы вам передать!

Тут она начала вытаскивать из инвентаря и раскладывать по столу горки камней, оружие, броню, вазы и весь прочий скарб из сундука. Идею я понял, в таком виде шмотки казались несколько привлекательнее, чем те несколько десятков тысяч, которые мы с трудом могли бы получить после их продажи. Некоторые из них, например, сердоликовые пуговицы, даже очень мило и заманчиво поблескивали. Однако выражение сердитого недоумения с лица Элланы-Ланы так и не сходило.

– Вот полная опись, – с легким поклоном Ева положила перед Элланой бумагу.

– Я что, похожа на старьевщика? – поинтересовалась у нее Эллана.

– А вот – самое главное! – словно не обратив внимания на эту уничижительную реплику, продолжила Ева.

Лиловый свиток «Шелка парусов» тоже лег на дубовые доски.

Лана взглянула на список и передвинула его к Базилю, они обменялись взглядами.

– Прошу отметить, – сказала Ева,– что средняя цена за этот свиток на аукционе – сто пятьдесят тысяч!

– Кого ты хочешь надуть, девочка? – спросил Базиль. – Это пять лет назад, когда свитки мореходных навыков только появились в игре, за них платили, бывало, и миллионы, с тех пор цена упала в разы. Свою «среднюю цену» можешь засунуть… – он осекся, видимо, клан-лидер вольностей на переговорах не позволяла.

– Это до сих пор редкий навык и найти его в продаже очень сложно. И, во всяком случае, больше у нас ничего нет. Вообще. Из камня воды не выжать.

– В золотом сундуке из красной карты, да еще и с максимальным уровнем охраны должно было быть больше денег, – сказала Лана.

– Да. – сказал я. – их и было больше. Но ими я оплатил свои медицинские счета – на несколько недель, чтобы меня не отключили. Сто двадцать долларов в день, иначе я труп.

Не то, чтобы я давил на жалость, тут давить было не на что в принципе, но пусть знает, что если будет прессовать, то я просто помру и с меня больше ничего вообще не получишь. Какое-то время в помещении царило молчание.

– Этого категорически недостаточно, – наконец сказала Эллана-Лана. – Вы нанесли нам гораздо больший ущерб.

– Больше у нас ничего нет, – повторила Ева. – Вы можете тратить свои силы и время на войну с нами, но, мне кажется, в этом не будет никакого смысла. Шансов, что мы сможем в ближайшее время раздобыть еще какие-нибудь сокровища, сами понимаете, очень и очень мало. Возможно, у нас будет приличная награда за него, – Ева дернула подбородком в сторону доспехов у дверей, – но мы не имеем ни малейшего понятия как его одушевлять, и пока что этот квест выглядит заготовкой для полного провала. Мы открыли вам все свои карты, мы ничего не скрываем, вам выбирать – как играть.

Эллана-Лана сделала вид, что задумалась. При этом я просто нутром почувствовал, что задумываться ей было не надо, что все она продумала заранее. Бывает у меня такое, когда я вижу, что человек представление устраивает – например, когда говорит, что будет не больно, и ты непременно выздоровеешь, нужно только немного потерпеть, а в глазах у него читается «не жилец ты, парень». В такие моменты я себя всегда чувствую ужасно неловко, как будто это не они врут и притворяются, а я сам.

– Войдя в ваше… непростое положение, я готова дать вам шанс отработать недостающее.

Моему внутреннему взору представились длинные ряды хлопка на плантациях, и я даже ощутил в руках вес корзины для сбора хлопковых коробочек.

– Недавно мы подали заявку на атаку замка Ка-Труа на Шаме. Полагаю, заявка будет удовлетворена в ближайшие дни. Если ваш клан примет участие в этом бою, полностью перейдя под мое командование и беспрекословно подчиняясь моим приказам, – после победы я сочту ваш долг оплаченным. Тем более будет справедливо возместить нам разрушение замка именно подобным образом.

А вот это было неожиданно, я даже рот открыл.

– Да зачем вам мы?! – презрев все евины наказы о непременном молчании в большую-пребольшую тряпочку, пискнул Акимыч. – Из нас такие бойцы… мы ничем вам не поможем, только будем немножечко вредить!

– «Вы» мне не нужны, хотя в осадном лагере всегда найдется дело для лишних рук – ядра таскать, стрелы собирать, дрова носить. Мне нужен он, – Лана указал на Хохена.

– Но мы не можем им командовать! – сказала Ева. – Он сам по себе вмешивается в битву, если кто-то из нас умирает! И совершенно не факт, что он не нападет в этом случае на вас вместо противника, в общем-то замесе! То есть, я полностью согласна на ваши условия, это очень великодушное предложение, вот только никаких гарантий…

– Мне не нужны никакие гарантии. Я сама разберусь, что мне делать! – черт, ей бы на фабрике мороженого работать, с таким ледяным голосом много на электроэнергии можно было бы сэкономить.

Но гарантии ей, конечно, оказались нужны. Под руководством чернокосой юристки мы проставили отпечатки пальцев под длиннейшим свитком, в котором мы обещали

– участвовать

– выполнять

– не претендовать на часть добычи

– не распространять информацию

– блюсти дисциплину

и так далее и тому подобное. Со своей стороны клан «Глубоко фиолетово» обязался при соблюдении нами вышеперечисленных условий – прекратить с нами войну и не возобновлять ее в течение ближайшего года (если нами не будет совершено действий, «делающих объявление войны оправданным и справедливым».) Ах, ну да, они еще обещали не приказывать нам совершать поступков, которые могли бы быть расценены как взлом игры и привести к блокировке наших аккаунтов, стандартный пункт, насколько я понял. В общем, мы обещали им все, а они нам – практически ничего, но выбирать не приходилось. Я обмакнул палец в чернила и прижал его к пергаменту, сразу за евиной неразбираемой подписью.

«Клан «Глубоко фиолетово» и клан «Зеленый лист» заключили мирный договор! Наши поздравления – пушинка мира весит больше , чем железный груз победы!»

Ага, верю. Будь Lesto такими борцами за мир, они бы, небось, не организовали Альтраум так, чтобы кланам приходилось выгрызать друг другу глотки за место под солнцем.

– Ближайшее время вы должны будете оставаться в Ноблисе и быть круглосуточно на связи. При сигнале о начале похода вам надлежит незамедлительно прибыть в указанное место сбора, – отчеканила Эллана, поднялась и вышла, не прощаясь. Все вышли, даже Сиборн.

– Очереди за хорошими манерами эта дама не занимала, – неодобрительно пробормотал Лукас, когда мы выбрались на улицу. – Когда я работал лакеем в отеле «Китовая радость», там таким иногда плевали в чемоданы. Впрочем, должен отметить, что я подобного никогда не одобрял!

– Но хорошо же получилось, да? – спросил Акимыч. – Все, как мы хотели, да?

– Не знаю, – сказал я. – Наверное.

– А в осаде поучаствовать – это же вообще крутяк! Не думал, что когда-нибудь смогу побывать на настоящей топовой битве!

– Не такие уж они и топы, так, мочало с конского хвоста, – сказала Ева. – Топы – первый десяток рейтинга Трансильвии, ну, два десятка. А эти чуть не сотые, любой топовый клан разнесет их в труху. Нужно еще посмотреть, что за замок они собрались завоевывать, опять, небось, какие-нибудь бабусины задворки, на большее у них пороху не хватит!

– А эта Лана на тебя запала, Ним, – толкнул меня в бок Акимыч.

– Что ты несешь?!

– Я тебе серьезно говорю, я такие вещи чую! Она когда на тебя смотрела, у нее ноздри раздувались и глаза блестели! Верный знак!

– Верный знак, что ей хотелось мне голову мечом отрубить!

– А у таких девчонок это как раз с сексом связано! Они любят помучить, когда влюбляются. И еще всяких поломанных – тоже любят, их хлебом не корми, а выдай в личное пользование кого-нибудь страдающего. Насмотрелась, небось, в телевизоре какой ты несчастный, тощий, весь в проводах, ну, у нее и заиграло.