Занимательное ботоводство - Вадим Смольский (Letroz)
— Ну ты же отличник!
Дикий маг ничего не ответил, только выразительно хрюкнул. Тем не менее разубеждать в чём-то друзей он не стал, очевидно, предпочитал быть потенциальным отличником, нежели конкретным троечником.
Собрались они вместе в игре той ночью или же утром неспроста. Как и предполагалось ранее, разговор с так называемым Мержем хотя и закончился нерешительным отказом от подозрительной сделки, тем не менее не стал концом их знакомства. Что-то затевалось вокруг Гадюкина и его владельцев. Причём это «что-то» очень дурно попахивало, и чем дальше, тем хуже и насыщеннее становился запах.
— Кароче расклад такой… — раздался из темноты хрипловатый голос, после чего на свет фонаря возле дома Петловича вышла худощавая, красноволосая эльфийка с очень недобрым, прямо-таки плотоядным взглядом. Звали её Калита, и хотя она вместе с троицей играла не часто — слишком уж разных уровней они были — всё же согласилась помочь. — Что за хмырь такой этот Мерж не знает никто. Даже Гонгрик — он многое повидал. И очень многих легенд застал лично. А уж хмырей…
— Что насчёт хмырей с протезами? — уточнила Фиона.
— Я думала, этот Мерж на этом и спалится, — улыбнувшись, сказала Калита и кивнула, показывая, что тоже размышляла в этом направлении. — Нет, ничего. Протезированных хмырей масса — популярный аксессуар, но никого по имени Мерж или похожего на него.
Улыбалась она странно, точнее, если знать, то ничего странного в её мимике не было, но незнакомый человек мог подумать, что у неё какой-то спазм или судорога. На самом же деле Калита попросту старалась не показывать зубы. Обыденный жест, если с ними что-то не в порядке, в её случае это было осложнено нечеловеческими зубами. Они все без исключения были острыми и разных размеров. Чем-то это напоминало пасть рыбы-удильщика, но на самом деле верное сравнение скорее лежало в плоскости различных кровососущих плотоядных тварей, одной из которых в свободное от других занятий время являлась и Калита. Или как она сама великодушно позволяла себя именовать — вампиршей.
— И тем не менее? — с нажимом, призывая продолжить за него, начал Тукан. — Не бывает же таких скрытных хмырей! Не с такой харей!
— Нет никакого Мержа. — Калита пожала плечами. — Вообще! И не было! Зато полчаса назад Мистер Жаск, очень похожий по описанию на этого вашего Мержа, с таким же протезом, после почти десятичасового судилища уделал в «ноль» Фопса, гильдию Шахтёров и гильдию Приключенцев.
Фалайз, Тукан и Фиона обеспокоенно переглянулись. Они уже пересекались с Жаском, пускай и опосредственно — с его наёмником по имени Щёлочь. Итогом тех событий было что угодно, кроме взаимной любви.
Это же объясняло, почему никто не опознал Мержа, даже они сами. Мистера Жаска лично видели в игре последний раз года полтора назад. По меркам «Хроник» это было очень большим сроком. Даже Фопс, а он, на секундочку, заменил Жаска на посту городского главы Амбваланга, и никогда не сталкивался с тем лично.
Калита тем временем продолжала свой рассказ на тему громкого судебного процесса, потрясшего город:
— Мистер Жаск сумел доказать, что «шахтёры» появились благодаря ему и задолжали столько дивидендов, что им оказалось проще согласиться принять его в совет гильдии, чем выплачивать долг. В аналогичном положении оказались и Фопс, и Приключенцы. Оказывается, половина Амбваланга должна кучу денег, и кому бы вы думали⁈
Вопрос так и повис в воздухе. Фалайз Тукан и Фиона знали кому, и даже знали, почему так вышло. Жаск, предвидя скорое окончание своей карьеры убийцы, державшего в страхе весь мир, и будучи при этом одним из богатейших игроков, задумал оставить своеобразный клад. Разумеется, не в виде сундука, закопанного на отдалённом расстоянии, и карты с большим крестом, указывающей направление.
Всё было проделано через подставные лица в формате инвестиций. Конечно же, сохранив за собой все необходимые документы. И даже самый коррумпированный и предвзятый суд в игре смог бы тут, максимум, затянуть процесс. Собственно, чем и безуспешно занимался Фопс.
Мистер Жаск же уходил из «Хроник» фактически нищим, без гроша в кармане, но спустя полтора года каждый вложенный «тогда» золотой оборачивался «сейчас» минимум десятью. Оставалась сущая мелочь — доказать право владения. И прецедент случился вот только что.
— Это всё не важно, — сменила тему Фиона, стоявшая мрачнее окружавшей их ночи. — Что мы втроём украли?
Догадка оказалась абсолютно в точку. Калита с ухмылкой перечислила:
— БСН, пару артефактов, документацию и убили двух ботов. Мелко работаете для такого палева.
— Нифига! — зычно гыкнул Тукан. — Мы в этом даже не участвовали, а вона какой результат!
— Окрестности прочёсывают. Уже некоторое время, — сообщил вернувшийся из лесу Оулле, пока ещё никак не выразивший свои мысли по поводу происходящего. — Прячутся очень хорошо. — Поняв, что его намёк ускользнул от присутствующих, он выразился яснее: — Разведчики.
— Вас, ребятки, собираются сливать, — обобщила происходящее Калита. — Качественно и умело. Подбили клинья под Фопса и Приключенцев, зажали здесь, дальше — пустить красного петуха.
Говорила она уверенно и с явным знанием дела человека, который неоднократно принимал участие в подобных мероприятиях. И была готова поделиться мельчайшими подробностями, как это происходит, выглядит и что бывает в тех или иных случаях. Впрочем, вопрос у аудитории был совершенно иного толка:
— Э-э-э… — не понял Фалайз, глядя на тёмное, пасмурное небо, очевидно, в поисках разноцветных петухов.
— Это выражение такое, про рукотворный пожар, — объяснил крестоносец задумчиво и сразу, упреждая любые мнения на этот счёт, предупредил: — тушить его будет нечем. По-пионерски, разве что.
— Ты опять забыл расчистить колодец? — взвилась, но лёгонько, устало жрица.
— Раскопал. Там пару вёдер воды в час можно достать, затем жди, пока она снова накопится.
— Тушить ЭТО⁈ — Калита обвела рукой Гадюкино. — Зачем? — Она смерила собравшихся взглядом и недоумённо спросила: — Ребят, идите по своим делам, вы чего?
Общую мысль, почему они так не станут делать, как это обычно бывало с ними, лучше всего выразил Фалайз:
— Если мы даже не попытаемся, то кто мы после этого?
— Здравомыслящие люди, сохранившие своё снаряжение, время, нервы и деньги.
Последняя часть вызвала у троицы целую волну выразительных покашливаний. Фалайз делал это с намёком, желая сказать, что иногда мирское — не самое важное. Тукан своим внезапно понадобившимся прочищением горла намекал, что
