Real-RPG. Практикант 2 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

— Может, хватит уже чудить? — голос Серафимы вернул ее к суровой действительности.

Ненавистная толстуха снова возвышалась над Мариной, сидящей на прежнем месте в комнате у стены.

— Ты не понимаешь! Я должна отомстить! — прошипела Марина.

— Предлагаю заключить сделку. Ты больше не буянишь, и точно выполняешь мои команды. А я позволю тебе время от времени убивать чудовищ, под моим контролем, разумеется… В противном случае, мы просидим с тобой в этих четырех стенах до вечера, пока власть над телом не вернется обратно хозяину.

Марина зашипела от бессильной ярости. Ей претила сама мысль подчиняться кому-либо.

— Обещаю, не стану сильно на тебя давить, и ты получишь вдосталь чудовищ для мести, — будто подслушав ее думки, добавила Серафима и, после короткой паузы, уточнила: — Ну, что скажешь?

— Я согласна, — прошипела Марина.

— Одного твоего слова, как ты понимаешь, будет недостаточно, — хмыкнула неуемная толстуха. — Скрепим договор кровью? — в ее руке появился извлеченный из кармана складной нож.

В этот раз Марина шипела вдвое дольше, но, пересилив клокочущую ярость, все ж таки добровольно подставила руку под удар заточенного до бритвенной остроты лезвия.

Глава 17

Возвращение из забытья вышло не самым приятным. Я застонал от боли, которая, казалось, присутствовала сейчас в каждом участке тела. И рядом тут же раздался усталый голос Серафимы:

— Очухался, наконец. Ну, с возвращением, практикант.

— Что случилось? Почему мне так паршиво? — спросил, обернувшись на голос, и, сквозь слезы, увидел знакомую монументальную фигуру сидящей спиной к стене женщины.

— Давай вопросы-ответы оставим на потом, — отмахнулась Серафима. — До заката осталось всего минут двадцать, и нам нужно срочно возвращаться в убежище.

— Как двадцать?.. Это сколько же я здесь в отключке-то провалялся?

— Если б только валялся, — хмыкнула Серафима.

— В смысле?

— Ты чем слушаешь, практикант? Сказано же: все вопросы потом, когда доберемся до убежища… Все, поднимайся. Пора отсюда сваливать.

Шипя от боли, я кое-как по стене поднялся на ноги. И меня тут же повело в сторону. Но подскочившая Серафима помогла удержать равновесие.

— М-да, совсем эта сука отмороженная тебя заездила, — продолжила сыпать загадками женщина.

— Какая еще, нафиг, сука?

— Ты идти можешь?

— Пока только опираясь на стену.

— Ну норм, пошли тогда. Сейчас на лестницу выйдем, там перила. Будет за что ухватиться. А там дальше, глядишь, и расходишься.

Ухватив меня под локоть, Серафима потащила к выходу из комнаты. Из-за слезящихся глаз и общего разбитого состояния, я не сразу сориентировался в пространстве, и только в коридоре до меня дошло, что это уже совсем не та квартира на первом этаже, куда мы забежали рано утром.

— А где мы вообще? — пропыхтел я.

— Сейчас увидишь, — хмыкнула Серафима.

— Погоди, — ухватился я за косяк выводящей в общий тамбур входной двери и, сунув кольцо под мышку, активировал «Целебный пот».

Вернее, попытался активировать. Потому как загоревшаяся тут же перед глазами строка системного лога проинформировала: об обнулении временного интервала, в режиме контрольного времени, соответствующего текущему параметру КЭП.

— Фак! Почему у меня слита вся энергия?

— Че-че ты там бормочешь? — вытянув меня в тамбур, женщина шевелением отмычки в замочной скважине, практически на ходу, ловко заперла входную дверь.

— Хотел, говорю, запустить целебный навык, а меня в ответ только что лесом послали, — пожаловался я Серафиме.

— Да нормально все, Сергей, не парься. Сейчас до убежища доберемся, все подробно тебе растолкую. А пока прими на веру… Все, выходим на лестницу, так что роток на замок. И сосредоточься на спуске.

Когда мы пересекали лифтовую площадку, даже слезящимися глазами я увидел намалеванное на стене полуметровое число пятнадцать, но следуя указаниям Серафимы, удивляться по этому поводу не стал, решив получить все ответы гуртом уже в убежище.

А дальше начался длинный-длинный спуск, в процессе которого я неоднократно замечал на межмаршевых площадках и даже, порой, на ступенях лестничных маршей подсыхающие лужи и подтеки крови, свидетельствующие о кровавых схватках, случившихся здесь совсем недавно.

К нижним этажам, как и предсказывала опытная Серафима, я худо-бедно расходился, и скорость нашего спуска заметно возросла. Также, пока шагал по ступеням, мне удалось проморгаться и избавиться от искажающей обзор слезливости.

— Ну ты как? Бежать сможешь? — едва слышным шепотом обратилась ко мне Серафима, придержав на выходе из подъезда.

— Попробую, — так же едва слышно откликнулся я. — Если быстро не получится, активирую Рывок.

— Какой, в жопу, Рывок! — зашипела женщина. — Ты ж выжат досуха! Даже не думай!

— А там совсем чутка надо для активации. Пока спускались, уже несколько минут прошло — энергии хотя бы на один Рывок должно было, по любому, набежать.

— Ладно, если припрет, пробуй. Но если после этого загнешься, я лично потом тебя придушу!

— Договорились.

— Короче, план такой. Я иду сейчас первой, и ускоряюсь в сторону от убежища, агря на себя всех уличных тварей. Ты считаешь до пяти, и во всю прыть несешься в убежище. Меня не жди, и не пытайся высматривать. Я от тварей уйду, мне не впервой. Для нас главное: как можно быстрее до кольца берхов донеси свою хилую тушку … Вопросы?

— Да все, вроде, понятно.

— Ладно. Погнали тогда…

Серафима выскочила из подъезда, и почти сразу же из разных частей широкого двора послышались возбужденные роев и шипенье заметивших добычу тварей.

— Раз… Два… Три… — я стал шепотом отсчитывать секунды, осторожно выглядывая из открытого проема и просчитывая оптимальный маршрут для забега к убежищу.

— …Пять! — выскакиваю наружу и, отчаянно перебирая ногами, пытаюсь ускориться. Но избитое тело, увы, позволяет выжить из себя едва ли треть от лихого утреннего забега.

Где-то сбоку слышу пронзительный свист — это Серафима отчаянно пытается перетянуть на себя внимание тварей. Но, несмотря на все старания напарницы, моя неуклюжая пародия на бег вскоре все равно привлекает внимание ближайших тварей.

Мне на перехват из подъезда справа кидается стайка царусов, слева же, нейтрализовав колючим боком конкурентов-бестий, с невероятным для ползучей твари проворством вдогонку скользит иглуха.

Всего пара секунд понадобилась шустрым тварям, чтоб, зайдя с двух сторон, заключить меня в смертельный капкан на полпути к убежищу.

Мне не оставили выбора, пришлось рисковать. Задыхаясь от бега, отчаянно вглядываюсь в еще такое далекое убежище и рычу фразу-активатор:

— Рывок!

И тут же исчезаю буквально их-под раззявленных пастей набегающих тварей, оказавшись через мгновенье всего в паре метров от заветных берхов.

Сзади раздается звук смачного столкновения и визг нанизанных на иглы царусов. Но и у меня все прошло не идеально гладко. Зацепившиеся после перемещения ноги, вместо последнего броска к убежищу, вынуждают неуклюжее тело грохнуться на асфальт. В падении я дотягиваюсь-таки до одного из берхов и душевно бодаю шершавый белый ствол, раздирая, к фигам, лобешник.

Но не обращая внимания на острую вспышку боли и на заливающую переносицу кровь, тут же хватаюсь руками за дерево и пытаюсь встать. Разумеется, у меня получилось бы подняться и самостоятельно, но налетевшая со спины Серафима значительно ускоряет процесс, могучей дланью подхватывая меня за шкирку и, как котенка, закидывая в просвет между берхами.

Пока я кое-как протискиваюсь внутрь, пышнотелая Серафима, с проворством акробатки, проделывает то же самое рядом и, уже изнутри цапнув меня за ворот рубахи, затаскивает в убежище, как никчемного паралитика. Через мгновенье она вбивает каблук ботинка в центральный камень брусчатки, и перед оскаленными мордами сбежавшихся со всего дома преследователей активируется пленка защитной пелены.