Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 6 - Сергей Алексеевич Евтушенко
Рот больше не пытался гудеть — то ли боялся повторения прошлого раза, то ли я всё же что-то в нём повредил. Но сочетания конечностей из пола и «гориллы» вполне хватало, чтобы держать меня в тонусе. Мои контратаки не увенчались большим успехом, выстрел из Райнигуна лишь отколол малую часть плеча у каменной твари. Никто не мог добраться до вершины большой башни и выдержать подобный натиск. Монстры по дороге и ловушки на подъёме были лишь прелюдией к финалу, что заживо свежевал непосвящённых, будь те отважными воинами, хитрыми ловкачами или мудрейшими магами.
Но никто из них не был хозяином Полуночи.
Ассоциации с сокровищницей оставались неприятными, но исключительно полезными — поскольку я уже успел её победить.
«Горилла» была отлично защищена и обладала огромной мощью, но действовала предсказуемо, словно плохо настроенный боевой автоматон.
Чёрный столб казался почти неуязвимым, но это тоже была иллюзия — просто не та, которую требовалось рассеивать с помощью магического круга.
Вытащив из кармана щепоть семян, я россыпью забросил их в центр комнаты.
Я победил в тот момент, когда первый росток плюща, покорный «Траве, что крушит камни», начал потихоньку карабкаться вверх по чёрному столбу. «Метаморф» укрыл все мои уязвимые места прочными костяными пластинами, не пропускающими удары лезвий, а остальные раны взяла на себя регенерация «Зверя». Гориллоподобный страж доставлял наибольшее количество неприятностей, но в итоге его паттерн стал очевиден. Я заманил его к участку стены с им же оставленной трещиной, и сделал вид, что готов принимать удары. Спустя пару минут трещина превратилась в полноценный пролом — из которого он и отправился в долгий полёт к подножию. Ни пуха, стало быть, ни пера.
К тому времени, когда я неторопливо двинулся к столбу в последний раз, тот гораздо больше напоминал ствол древнего дуба, скованный плющом от основания до вершины. Он больше не мог вращаться, едва мог следить за мной одним золотым глазом и хлопать ртом, как выброшенная на берег рыба.
Я засунул покрытую костяными пластинами руку глубоко ему в пасть, что-то нащупал и дёрнул изо всех сил. Раздавшийся металлический скрежет стал музыкой для моих ушей, золотые глаза потускнели, а атакующие манипуляторы разом застыли и упали на пол.
Покопавшись во внутренностях поверженного врага с минуту, я наконец нащупал что-то кроме механических деталей. Что-то овальное и продолговатое, размером с гусиное яйцо, но тяжёлое, как чугунная гирька.
Превозмогая химическую вонь, я медленно вытащил наружу неровный овальный кристалл, в сердцевине которого мерцало оранжевое свечение. С точки зрения ювелирного дела, огранён он был очень грубо, но с другой стороны — насколько вообще поддавался обработке столь мощный артефакт, как потайной камень?
— Лита, это же наша цель? Лита?
Мне никто не ответил — и беглый осмотр обоих плечей показал, что ни на одном из них больше не сидело полупрозрачных астральных паучков. Лита пропала, что было грустно, но в целом не слишком страшно. Она явно не пострадала, физически оставаясь в Полуночи. А исчезла потому, что просто потеряла концентрацию во время сражения.
По крайней мере, я так думал, пока вокруг меня не вспыхнули прутья из магического белого пламени.
Клетка была тесной — настолько тесной, что я не мог бы поднять руку, не коснувшись при этом прутьев. Колдовской огонь испускал почти нестерпимый жар, и обещал мучительную смерть при любом неверном движении. Очередная ловушка, которую я пропустил? Финальный подарок для самоуверенных чужаков? Нет, здесь что-то не то. Не тот стиль, по времени слишком запоздало. В клетку надо ловить сразу, а не ждать, пока грабитель уничтожит остальные силы обороны башни. Опять же, заклятие слишком сильное, слишком открытое…
Сзади раздался едва уловимый шелест. Медленно, очень медленно я обернулся, а затем и повернулся в сторону пролома, откуда пять минут назад вылетел каменный страж.
Это был один из «крылатых» — человек с головой птицы. На этот раз — птицы-секретаря, напоминающей ястребиную. Белые перья, оранжевая кожа вокруг больших янтарных глаз, и «корона» из чёрных перьев на затылке. Лёгкая походная одежда бежевых оттенков. Одна рука-крыло птицелюда были протянута ко мне, а во второй он сжимал потайной камень, каким-то образом перекочевавший к нему во время моей возни с клеткой.
— Не двигайтесь, лорд Виктор, — сказал крылатый мелодичным женским голосом. — Не двигайтесь, или будете уничтожены!
Ладно, не так-то просто определить пол птицелюда по внешности.
Я молча смотрел на неё, пытаясь соотнести нападение с предыдущими событиями дня, но голова после напряжённого боя и внезапной засады работала скверно. Тогда я на миг прикрыл глаза, ныряя в «дальний зов» — и всё тут же встало на свои места. Я уже видел раньше сияние души такого цвета — ослепительно-белого, в тон прутьев её магической клетки. Такого же цвета была душа Илюхи, когда мне удалось дотянуться до него из Йхтилла.
Воспользовавшись столь недальновидно проделанным проходом в большой башне, за мной явилась эмиссар Полудня.
Глава девятая
Термин «мексиканская дуэль» возник где-то в конце XIX века. В классической её версии должны участвовать три человека с огнестрельным оружием, которые что-то между собой сильно не поделили — и теперь застыли, каждый наставив по два ствола на своих оппонентов. Ситуация сложная, иногда почти неразрешимая, поскольку кто гарантирует, что если ты опустишь оружие, враг попросту не вышибет тебе мозги?
У нас с эмиссаром Полудня был лишь один револьвер на двоих — и я пока даже не пытался до него дотянуться. Но несмотря на засаду, удавшуюся на все сто, девушка с обликом птицы-секретаря напротив меня не выглядела торжествующей. Она тяжело дышала, приоткрыв клюв, а вытянутая рука, поддерживающая заклятье, едва заметно дрожала. Победа далась ей с трудом, но главное — что она планировала делать после?
Мексиканская дуэль на двоих, без стволов и широкополых шляп. Разве что атмосфера пустыни под нами была подходящей.
— Не двигайтесь! — повторила она, словно пытаясь набраться уверенности. — Ни шагу, если не хотите сгореть дотла!
— Что ты сделала с Литой? — спросил я, не повышая голоса.
Я
