Занимательное ботоводство - Вадим Смольский (Letroz)
— Петлович! Пе-е-е-етлович! — гаркнул крестоносец, подзывая сельского старосту. — Ты живой там? Там где бы ты ни был⁈
— Да, балин! — раздался из того самого дома, где ранее находились непрошенные гости, виноватый голос с многочисленными искажениями речи.
— А-а-а, ясно.
Утерев пот со лба, крестоносец неторопливо двинулся по направлению к голосу, прикидывая, что с несчастным Петловичем сделали в этот раз. Боту-старосте, имевшему из-за заложенных в него скриптов привычку выскакивать перед путниками, неизменно доставалось больше других немногочисленных обитателей Гадюкина, которым никакие скрипты прятаться по подвалам совсем не мешали. И только крайняя степень потешности вкупе с невероятной удачей спасали Петловича от участи многих других бесхозных или беззащитных неигровых персонажей. В лучшем случае их просто крали, но куда чаще дело заканчивалось банальным насилием с весьма прискорбным концом.
— Завис? — ехидно поинтересовался крестоносец, оценивая произошедшее. — Готовишься в космонавты?
В этот раз старосту подвесили за ноги в его же собственном доме. Судя по пунцовому с некоторой долей синевы лицу — произошло это довольно давно.
Петлович, как и его жильё, как и всё в Гадюкино без исключения, выглядел непритязательно: низкий, тощий, крайне заросший волосами мужичок неопределенного возраста в тряпье, с вечно извиняющимся щенячьим взглядом.
— Да, балин Тукан, — подтвердил бот виновато.
— Раз-два-три, — не особо заботясь о том, готов ли староста, пробурчал крестоносец и рубанул мечом по верёвке, и, не дожидаясь пока тот поднимется, поинтересовался: — ещё что-нибудь приключилось?
— Лихо съело гостя! — тот же час наябедничал староста.
И хотя его скрипты, управляющие поведением, ну никак не могли передавать таких тонкостей, как наслаждение местью, а голос бота и вовсе звучал несколько механически, всё же создавалось ощущение, что Петлович глубочайше рад этому событию. И даже не против, чтобы оно повторилось ещё пару раз.
— Это из числа тех, кто тебя подвесил, или какого-то другого гостя? — одновременно сверяясь с системными уведомлениями, уточнил Тукан.
— Из тех кто подвесил, балин.
— Тогда п… пу-пу-пу… не жалко, короче. — Вдруг глаз крестоносца зацепился за иконку, гласившую, что вверенное население ещё не голодает, но уже планирует перейти на подножный корм и солнцеедство. — Чёрт, ну что опять… — повисла неловкая пауза, голос Тукана заметно дрогнул, — вы чего, тридцать кило гречи сожрали? За два дня⁈
— Да, балин… — глядя на него голодными глазами, скорбно подтвердил Петлович.
— КАК⁈
Всё бы ничего, вот только население Гадюкина составляло шесть человек. Ещё имелось лихо, обитающее в церквушке, но оно ело мало, редко и добывало пропитание себе само, подручными средствами, да и вообще крупами не интересовалось.
— Стоп, я же ещё не чистил колодец! Вы чё её сырой и всухомятку жрали⁈ — продолжил допытываться Тукан.
— Да, балин… — Ещё более скорбно кивнул староста.
— А я тебе говорила — займись колодцем. Они без воды дурнеют! — раздался озорной, но со строгими нотками женский голос по внутриигровой связи.
— Фиона, ты мне стражника уже месяц говоришь, в смысле обещаешь, ну и где оно или он⁈ — возмутился Тукан.
— Ты прекрасно знаешь: стражника нам выдадут, только если будет чем его кормить, поить и платить.
— Но…
— Кроме обещаний.
Гадюкино стражник требовался не столько для непосредственной защиты, сколько как статус. Для группы персонажей вроде той, что заявилась сегодня, одолеть даже первоклассно вооружённого бота было вопросом желания и наличия смекалки. Однако ввиду игровых условностей такое нападение, даже если его никто не видел, всё равно фиксировалось, а значит, нападавших ждал штраф и прочие прелести статуса преступника. То же самое касалось и иных нарушений законов, хотя там вопрос обнаружения стоял куда как менее остро: игровые условности игровыми условностями, но принцип «не пойман — не вор» тем не менее работал.
— Как я могу обеспечить «поить», если эти ху… кгхм, хулиганы засыпают колодец! В третий раз! — возмутился Тукан. — Да и насчёт «платить» — Петловича вон который раз за неделю шмонают, в смысле обыскивают? Вместе с домом между прочим! Ничего не хочу сказать, но тут и так было небогато, а теперь уж…
— Сейчас зайду в игру, пять минут, — ответила Фиона тяжело вздыхая.
Вдруг где-то поодаль раздался взрыв. Крестоносец быстро подскочил к ближайшему оконному проёму и высунулся аж по пояс наружу, и осмотрелся. Этому очень способствовал тот факт, что в окне отсутствовало не то что стекло или ткань, а ставни как таковые. По факту это было ничем иным как дырой в стене очень правильной формы.
— Фа-а-ла-ла-а-айз! — уже заранее зная, что будет дальше, окликнул по связи ещё одного напарника Тукан, рассматривая дым, поднимающийся из леса.
— Я просто… просто по грибочки сходил! — мгновенно раздался молодой голос, принадлежавший игроку, которого звали всё же не так мелодично — Фалайзом.
— И как?
— Они отбиваются! — в голосе появились нотки страха и паники. — Тукан, они повсюду, даже на деревьях! Кажется, меня окружают, и сейчас…
Далее последовало лишь пыхтение, а за ним ещё один взрыв, послабее, но зато куда более богатый на спецэффекты и в частности задымление.
— Понял, вижу, где ты, уже выдвигаюсь, — сообщил крестоносец и, не тратя время попусту, вывалился из окна, кинув назад: — Петлович, собери вверенное население подле церквушки.
— Будет казнь, балин?
— Хуже, придёт Фиона.
— Лучше бы казнь…
Тукан аж остановился от такого заявления и, вскинув бровь, вопросительно посмотрел на маячившего в окне старосту, чьё лицо мерно возвращало прежний цвет. Происходило это как-то неравномерно, поэтому местами Петлович ещё напоминал подгнивший помидор, а местами — несвежий огурец.
— Давно не было лазвлечений, балин!
* * *
Петлович
* * *
Лес, спасавший окружающий мир от Гадюкино, как и положено любому классическому фэнтезийному лесу, населён был весьма густо и разнообразно. Помимо самой классической лесной живности — волков, медведей, одичавших туристов, ос и лис — также имелась популяция классической фауны любого фэнтези — единорогов, гномов, леших, сатиров, крысолюдов и некоторых других, более штучных тварей. В самых же непроходимых частях существовали целые анклавы совсем уж экзотических и недружелюбных тварей.
Одним из таких мест являлась болотистая низина к востоку от села. Не до конца было понятно, в какой момент эволюция здесь пошла наперекосяк, но местные грибы стали антропоморфными,
