Рассвет Души Повелителя. Том 9 - Оливер Ло
С каждым днём это чувство усиливалось. Я пытался не думать об этом, пытался наслаждаться простой жизнью, но тёмная туча на горизонте становилась всё более навязчивой. Она всегда была там, словно напоминание о том, что этот мир — не больше, чем иллюзия.
Однажды, когда мы с отцом вернулись с охоты, он неожиданно заговорил:
— Ты когда-нибудь задумывался, сын, что все твои мечты о возвышении — всего лишь иллюзия? — его голос был спокоен, но в нём звучала странная уверенность. — Тебе ведь всегда было лучше здесь, в деревне, среди тех, кто тебя любит. Ты не создан для жестокого мира практиков. Ты знаешь лишь то, как прокормить себя и свою семью, используя дары леса.
Его слова пронзили меня, как острие лезвия. Они звучали так правдиво, так убедительно. Я чувствовал, как моя воля начала колебаться. Может быть, он был прав? Может быть, всё это — сражения, возвышение, изучение техник — всего лишь иллюзия? Может, мне действительно лучше остаться здесь, в этом спокойствии, где меня любят.
Я смотрел на отца, его лицо было таким родным, таким настоящим. Я чувствовал себя ребёнком, который хочет вернуться в безопасную гавань родительской любви.
Но что-то внутри меня всё ещё сопротивлялось. Словно тень, которая не давала мне забыть о том, что было раньше. Я вспомнил Кассандру, её тревожный взгляд. Вспомнил Мэй и её тёплую улыбку. Вспомнил Маркуса, его решительность. Вспомнил Сиэрра, его борьбу за справедливость. Эти образы мелькали в моём сознании, как тени, которые я не мог игнорировать.
— Ты не создан для этого мира, — повторил отец, его голос был мягким, но в нём звучала неумолимая сила. — Останься здесь. Здесь твоё место.
Я смотрел на него, и моё сердце колебалось.
С каждым годом мне становилось тяжелее. Я не мог понять, что происходит, но моё тело, некогда сильное и выносливое, начало сдавать позиции. Сначала это были мелкие признаки — лёгкая усталость после охоты, небольшие затруднения при поднятии тяжестей. Я списывал это на возраст, на то, что, возможно, я просто устал от ежедневной рутины. Но вскоре всё стало гораздо хуже.
Я больше не охотился, как раньше. Мои ноги становились всё тяжелее, мышцы ослабевали, а дыхание стало сбивчивым. Отец и мать, которые всегда казались неизменными в своей силе и заботе, тоже начали стареть. Их волосы покрылись сединой, глаза утратили прежний блеск. Я видел, как отец с трудом поднимает лук, как его руки дрожат. Мать, всегда улыбчивая и добрая, начала жаловаться на боли в спине и ногах. Вскоре я увидел их смерть.
В какой-то момент я осознал, что больше не могу даже встать с постели. Моё тело словно разрушалось изнутри, и я ничего не мог с этим поделать. Лежа на кровати, я чувствовал, как каждый день забирает у меня силы. Руки стали слабыми, ноги — бесполезными. Я был прикован к этой постели, неспособный двигаться, неспособный бороться.
Я начал ощущать, как жизнь медленно уходит из меня. Смерть подкрадывалась, её дыхание холодило мою кожу. Моё тело старело с ужасающей скоростью, и я понимал — это конец. Но что-то внутри меня всё ещё сопротивлялось, не позволяло мне просто сдаться.
И тогда я увидел их. Образы. Они пронеслись перед моими глазами, как видения или, может быть, как воспоминания из другой жизни.
Кассандра. Её лицо было искажено криком, полным отчаяния. Она звала меня, её глаза были полны слёз. Я видел, как она протягивает ко мне руки, как её губы шевелятся, но звука не было.
Я слышал её голос внутри своей головы: «Ты обещал, что всегда будешь рядом. Почему ты нас бросил?»
Моё сердце сжалось от боли. Я хотел крикнуть в ответ, сказать, что я здесь, что я не бросал её, но не мог. Мои губы словно замёрзли, а голос застыл в горле.
Маркус стоял на коленях перед врагом, его лицо было искажено болью и стыдом. Его меч лежал у его ног, и я понял — он проиграл. Мой друг, который всегда был непреклонен, теперь смотрел на меня с мольбой.
«Где ты был, Джин?» — его взгляд говорил больше, чем любые слова. Он ждал меня, но я не пришёл.
Затем передо мной возник образ Шиниари. Она стояла на вершине горы, окружённая разрушенными защитными формациями «Лазурного Потока». Её лицо было серьёзным, но в глазах читалась усталость. Она из последних сил пыталась удержать барьер секты, но он трещал по швам, как прогнившая ткань.
«Ты нужен нам, Джин, — её голос эхом разнёсся по моему сознанию. — Ты должен быть здесь».
Я видел, как стены секты рушатся, как огненные птицы «Фениксов» рвут на части учеников «Лазурного Потока». Я слышал крики, слышал, как мои друзья умирают. Я видел их лица, полные отчаяния и боли. Все они умирали, потому что меня не было рядом. Потому что я выбрал оставаться здесь, в этой иллюзии.
Всё это было неправильно. Я не мог умереть здесь, как обычный человек. Я был практиком, я был тем, кто выбрал путь Возвышения. Меня ждали мои друзья, мои товарищи. Я знал, что они нуждаются во мне. Я знал, что не могу подвести их.
И вдруг мир изменился.
Все исчезли. Отец, мать, Кассандра, Маркус, Шиниари — все они исчезли, оставив меня одного в пустоте. Бесконечная тьма. Никаких звуков, никаких движений. Только я и пустота.
Внезапно передо мной появилась стена. Огромная, бесконечная, преграждающая путь. Она возвышалась надо мной, словно неприступная крепость, без единого изъяна. Я знал, что за этой стеной находится моя сила, мой путь к Возвышению. Я знал, что должен пройти через неё, но она казалась непроходимой.
Я ударил по ней. Простой удар без крупицы Ци, это все, что сейчас было мне доступно. И нет, я это так не оставлю. Даже если в моих кулаках нет прежней силы, я заставлю тебя разрушиться. Своей волей, своей решимостью! Я ударил еще раз, и еще. Снова и снова.
Голос отца эхом разнёсся в моей голове. Его слова звучали как упрёк, как холодный приговор.
— Ты никогда не вернёшься на путь практиков. Ты слишком слаб. Останься смертным. Это твоя судьба. Ты никогда не должен был ступать на путь Возвышения.
Каждое слово
