Колдун одиннадцатого мира - Касим
Второй причиной стало президентство Эмилии Гардинг, которая сформировала свой кабинет министров из видных финансистов, миллионеров и сведущих в экономике людей, среди советников которых был и я. Из-за этого с 1921 по 1932 год пост министра финансов США занимала мультимиллиордерша Моника Меллон, по своей натуре бывшая ОЧЕНЬ большой любительницей денег и не гнушавшаяся закрывать глаза на некоторые этичные моменты ради прибыли. Именно благодаря ей процент моего влияния на экономику США и остального мира не только не упал, а наоборот продолжал расти. Ведь Меллон, хоть и знала о билле, благодаря которому налог для моей компании всегда должен быть на 2% меньше, чем у остальных, но не обращала на это внимание, стремясь улучшить положение таких же как она толстосумов. Так всего за 10 лет Моника снизила налог для крупных компаний с 60% до 20% и полностью уничтожила систему антимонопольных законов, так усредно создаваемую Рузвельт и отчасти поддерживаемых Вилсон, дав сильнейшего пинка для развития мегакорпораций в США.
Третий причиной стало окончательное создание так называемой замкнутого бизнеса, когда одна компания котролировала двух китов бизнеса — производство, логистику и продажу. Тоже самое хотела сделать Джейн, но натолкнулась на слишком сильного конкурента в моем лице, пыталась осуществить это в других областях с переменным успехом. К сожалению, после распада Standard Oil все ее усилия пошли в утиль, в то время как у меня получилось сохранить свое детище, что старое кошелка, дожившая аж до 1927 года и пережившая всех своих сестер по браку, мужа и даже некоторых детей, часто мне припоминала.
Как говорили некоторые желтые газетенки, которые массово нанимали конкуренты, Хекматьяры, в моем лице, создали на нынешний момент «государство в государстве», где компания сама добывала сырье, сама его обрабатывала, сама производила товары, сама их доставляла и сама их производила. Крепкая самодостаточная система, на создание которой ушло почти двести лет. Целый конгломерат компаний, объединённых под моей рукой, занимающиеся всем, начиная от производства зубочисток, заканчивая разработкой и внедрения последних новинок фармакологии, на которую в основном и делался упор. Это прекрасно защищало компанию от многочисленных кризисов, которые раз в 5 лет стабильно происходили в Америке, и давало возможность не так сильно зависеть от «настроения» государства.
Так что произошедший десять лет назад переход компании в руки Виктора Хекматьяра, ставшего моим последним и заключительным альтер-эго, хоть и вызвал эффект разорвавшейся бомбы не только в Америке, но и во всем мире, но не стал большой проблемой. Да были те, кто хотел это оспорить произошедшее, были те, кто кричал что мужчина не может руководить такой большой фирмой, были даже компании, которые разорвали контракты с моим холдингом из-за этого. Все же даже капиталисты до мозга костей могли быть подвержены суеверию, что мужчина занимающийся женским делом подобен обезьяне с гранатой — опасен и непредсказуем. Но, слава Системе, ничего критичного не случилось.
— За исключением уничтожения моих нервов. — Буркнул я, подойдя к бару и плеснув себе в бокал немного молодого вина. — Сколько же проблем, когда все тебя считают глупым и недалеким мужиком и пытаются обмануть на каждом шагу. Даже твои собственные сотрудники. Тьфу…
Опрокинув в себя виноградный нектар и немного насладившись вкусом, растекшимся по рту, я вновь устремил взгляд на ночные улицы Нью-Йорка.
Уже два с половиной века прошло, с тех пор как я оказался в этом мире. Многие события на своей родной Земле я уже не вспомню как бы не пытался, но еще в первые двадцать лет своей новой жизни я сделал несколько записей, касающихся далекого будущего.
Галактус, Танос, Мстители, Асгард, Камни бесконечности, Железный человек Тони Старк и многое-многое другое, вызывающее у меня невольные ассоциации. И там были такие слова как Капитан Америка, Стив Роджерс, сыворотка суперсолдата и самое главное — агент Картер и доктор Эрскин. Именно это заставило меня смутно вспомнить историю того, кого в будущем назовут Первым мстителем. Или мстительницей.
И это невольно заставляло насторожиться. События вселенной Марвел медленно начинают свой ход и сейчас мне предстояло решить, остаться сторонним наблюдателем, изменить историю, потеряв преимущества послезнания, или вмешиваться понемногу, лишь чуть-чуть корректируя курс, стараясь избавится от лишних жертв.
— Хм-м-м… Трудный выбор. — Сказал я, еще раз взглянув на отражение в зеркале.
Бездействовать я точно не буду, ведь именно со времен второй мировой войны в этом мире пойдет взрывное создание вещей, способных ломать реальность об колено. Начиная от сыворотки суперсолдата Эрскина, заканчивая частицами Пима, способными уменьшать или увеличивать любое вещество. Я еще не говорю про злодеев из эпопеи про человека-паука, которые если верить записям, почти все были учеными, лишь по случайности не создавшие творения, способные перевернуть мир.
Про бум рождаемости мутантов даже упоминать не стоит.
— Раз уж заделался жутким капиталистом, то буду соответствовать. А по всем канонам каждая корпорация зла должна попытаться создать супер оружие и попытаться захватить мир. — Сказал я отсалютовав себе пустым бокалом. — Что мешает мне поступить также? Всегда было интересно, какого это — быть главой «корпорации зла».
Глава 3
Часть 2. Человеческий идеал
1943 год от рождества Христова.
Тайная лаборатория Стратегического научного резерва, Бруклин, Нью-Йорк, Северная Америка.
— Интересно, очень интересно. — Сказал я, во всю рассматривая стоявшую передо мной девушку, которая от такого внимания мялась и чувствовала себя не в своей тарелке. Хотя не знай сколько ей лет, то легко принял бы за только недавно сформировавшегося подростка.
— Вам что-то нужно, мистер Хекматьяр? — Спросил меня черноволосый парень с сильным британским акцентом.
— Ничего, агент Картер. Просто хотел посмотреть на ту, кто скоро станет сверхчеловеком. — Ответил я, еще раз осмотрев с головы до ног стоявшую передо мной бедняжку. А по-другому назвать ее было нельзя.
Стефания Роджерс, женский аналог Стива Роджерса, была очень миниатюрной и хрупкой девушкой, едва достигая метра шестидесяти сантиметров. В моем старом мире она бы вызывала только желание защищать и оберегать, но здесь, где главные работяги это женщины, а мужчины в большинстве своем сидят по домам, с детьми, она была никому не нужным балластом, с кучей болезней и рано погибшими родителями. Одним словом — бедняжка.
С того разговора со Старк прошло почти полгода. Она передала мне
