Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава - Семён Афанасьев
Всё равно главенство Сэя окружающим было бы понятно.
А сейчас, похоже, дурачок не оставлял своему вчерашнему сопернику выбора. Если не вломить ему прямо здесь и сейчас, все будут думать, что результат вчерашней дуэли неслучаен.
Причём, судя по моментально вскинувшимся взглядам, так думали все отделения Академии без исключения.
— Ну тебе конец, с-сука, — прошипел Сэй в спину Тормозу метров с двух, стремительно догоняя одноклассника.
Глава 7
— Оу, оу, полегче! — резко крикнула в спину каратека одна из тех, на чей стол Тормоз только что ставил поднос. — Эй, лупоглазый! Блондинчик! Сзади!
Нагано, словно приклеенный к полу, застыл на месте.
Вот это, говоря языком старшего брата Сэя, уже был зашквар. И как с ним разбираться, было непонятно.
С одной стороны, сейчас только фальстарта и пробуксовки в адрес дурачка и не хватало: все видели, что тот завуалированно оскорбил Чемпиона. Не обратил внимание на его слова, плюнул и растёр — всё в прямом смысле.
А с другой стороны, эта незнакомая девка с отделения точных наук задела Сэя не меньше, если не больше: она только что, ни много ни мало, обвинила его в намерении ударить другого при всех в спину.
— Хоть разорвись между вами, козлами, — не стесняясь, заявил Сэй, поворачивая головой влево-вправо.
Асада, кстати, услышал предупреждение этой крашеной дуры. Потому что тут же резко вильнул в сторону, приземлил поднос на ближайший свободный стол (снова извиняясь перед сидящими за ним) и обернулся назад, чуть отклоняясь на заднюю ногу и поднимая руки к животу.
— О, ты за мной в кильватере побегать решил? — искренне удивился гайдзин, словно бы не замечая дилеммы, раздиравшей Сэя. — Спасибо, не надо. Я этого не люблю. Иди на своё место лучше, правда, — белобрысый вроде вежливо указал глазами на стол, из-за которого Нагано только что выбрался.
И ведь не подкопаешься, с-сука, мелькнуло в голове каратека. Вон, и говорит вежливо, и не ругается. И не угрожает, не оскорбляет. Как будто.
На самом деле, смешивая при всех с грязью.
И где только научился, скот?
А вот если посмотреть на всё позитивно, то дилемма решилась сама собой. Девка-математичка, во-первых, никуда не денется.
Во-вторых, чемпион твёрдо решил не откладывать «беседы» с гайдзином: откровенно говоря, после вчерашнего, его до сих пор бил мандраж.
Ему уже и самому начинало казаться, что вчерашний пропущенный удар был чем угодно, но только не досадной случайностью.
А из личных занятий в Годзю-рю Сэй отлично знал: если ты кого-то боишься — никогда нельзя бегать от спарринга с этим человеком. Надо становиться в стойку и драться. Раз за разом. Пусть даже проигрывая, теряя крупицы здоровья, набивая шишки.
Если ты позволишь хоть крошечному ростку страха поселиться у себя в душе, то от этого сорняка ты больше никогда не избавишься.
— Ты труп, — уже гораздо спокойнее сообщил сопернику чемпион, успокаиваясь усилием воли. Затем он на мгновение повернулся к той девке за задним столом, — а ты можешь начинать молиться. Разберусь с ним — займусь тобой. Тупая сука. Твои патлы намотаю на…
— Похоже, ты искренне идиот, — даже не стараясь говорить тише, изобразил претензию на удивление Тормоз. — Ты бы ко мне хоть спиной не поворачивался в такой момент, что ли?
Пока Сэй вертел головой, оставляя за собой последнее слово в перепалке с красноволосой бабой, Асада стремительно приблизился к нему вплотную и не придумал ничего лучшего, чем хлопнуть каратека по плечу.
Рефлекторно подпрыгнув, Сэй от неожиданного прикосновения не проконтролировал собственный кишечник. В повисшей тишине столовой, его звук, казалось, буквально взорвал пространство.
— Мощно. — Асада с абсолютно невыразительным лицом три раза картинно хлопнул в ладоши. — Это была серьёзная заявка на победу в нашей дискуссии. Уважаемый Нагано, не будешь ли ты столь любезен быть более вербальным? Вынужденно признаю: я не до конца понимаю твои логические посылы. Сейчас.
В следующий момент столовая опять взорвалась, но теперь уже смехом.
Смеялись все. Кажется, даже обслуживающий персонал на раздаче, которому было не по чину веселиться вообще, украдкой вытирал слёзы, не прекращая работать.
— Ах ты… — вместо слов, Сэй молча оттолкнул противника от себя, пробивая удар ногой.
С толчком руками не задалось. Его ладони с силой врезались в пустой воздух и потащили своего хозяина за собой дальше, в проход.
Асада, непонятно каким образом оказавшийся сбоку, демонстративно задрал вверх обе свои руки:
— Я его пальцем не коснулся! — подобно клоуну, он завертелся в стороны, шутовски раскланиваясь.
Запутавшись в собственных ногах на ранней стадии так и не нанесённого удара, Сэй не удержался и пребольно упал на колени.
— Молчу. Я молчу. Я ничего не говорю, — продолжал паясничать Асада, на манер актёра-мима закрывая рот ладонями.
Учащиеся старшей школы, ученики средней, даже студенты (которым до школьников обычно не было никакого дела), казалось, уже лежали на своих столах. Лишь изредка всхлипывая и держась за животы.
— Это всё. — Напоминая лицом отваренную свеклу, Нагано рывком поднялся с колен и с наслаждением всадил кулак в геометрический центр ненавистной рожи противника.
Почти.
Потому что Тормоз каким-то непонятным танцевальным движением проскользнул под кулаком и вынырнул сбоку, у самого локтя Сэя.
Нагано коротко врезал вверх коленом ближней ноги.
Асада продолжил волнистое движение корпусом, идущее странным образом от талии, и разминулся теперь уже с коленом каратека.
— Точно, у вас же и ногами можно, — пробормотал дурачок. — Чуть не забыл… Век живи — век учись.
Нагано, видя, что не попадает коленом, доработал движение дальше и выбросил вперёд уже полноценный майя.
К сожалению, попасть в солнечное сплетение дурачку не вышло.
Тот отыгрывал корпусом назад, чуть оттанцовывая этими своими обезьяньими шагами; поэтому пушечный удар первого дана пришёлся чётко в мышцы пресса противника.
Честно говоря, Сэй подсознательно расслабился. Таким ударом он давно ломал доску-десятку, потому от мягенького животика Тормоза логично не ждал, что его удар будет выдержан.
Дурачка силой удара предсказуемо отбросило назад и протащило на метр вскользь по полу.
А в следующий момент Асада челночным движением вернулся назад и уже привычно выбросил вперёд свою левую руку, будто пародируя какую-нибудь ядовитую змею.
Удар дурачка пришёлся в губы. На мгновение глаза Сэя прострелило подобие молнии — было почему-то
