Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава - Семён Афанасьев
— Да тьфу на тебя, — уже без прежней злобы, но всё равно как-то задумчиво вскидывается она, тоже открывая глаза и глядя на меня с толикой удивления в взгляде. — Ты же сам подкатывал ко мне свои… уговаривал о чём-то совместном?! Вот позавчера последний раз?! И не подумай, что так будет регулярно! Я действительно сегодня тороплюсь. Ну и тебя решила позлить, — неожиданно и откровенно признаётся Ю. — Думала, ты будешь лезть «помогать» мыться. Попутно протягивая руки.
— А тебе это зачем?
— А я б тебя поставила на место. Тебе ай-яй-яй — а мне хи-хи-хи, — фыркает она уже от смеха.
— Крайне непоследовательно, как с моей стороны, — бормочу, снова прикрывая глаза. На всякий случай.
— Кстати, спасибо за ужин. — Чуть сконфужено говорит она. — Я не ожидала… Правда приятно. Слушай, а он не сильно тебя побил?
— Кто?! — в первый момент, витая мыслями совсем в других сферах, даже не улавливаю предмета вопроса. — А-а-а, ты о Нагано? Один раз попал, вскользь. Вот. — Указываю на ссадину надо лбом. — На единичку по пятибалльной шкале, если верить концентратору.
— Я удивлена, что ты победил. Думала, всю жизнь тебя буду стесняться. Думала, ты до конца дней останешься слюнтяем, — серьёзно и задумчиво признаётся родственница, глядя сквозь меня.
— Слушай, а родители ничего не скажут, что ты вот так вот ко мне влезла? — отчего-то тянет сменить тему, а возразить ей особо нечего.
— А что они скажут? — отстранённо и беззаботно отмахивается Ю. — Они вообще пошли на свою половину и закрылись. Что-то обсуждают. Наверное, хотят родного ребёнка.
— Э-э-э, не понял?
— А что тут непонятного?! — снова демонстрирует удивление абсолютно раздетая азиатка в моей ванной.
Которая, кажется, не считает происходящее чем-то из ряда вон выходящим.
— Как бы они хорошо к нам с тобой ни относились, но родных по крови детей же всё равно хочется, — вздыхает моя теперь уж непонятно какого статуса родственница.
— Ты на них похожа внешне, — говорю, чтоб что-то сказать.
Потому что задавать вопросы о происхождении самой Ю будет тоже несколько, хм, демаскирующе.
— Это только на твой лупоглазый взгляд, — фыркает она. — Мы же с тобой оба не с Островов. Просто тебя на Севере подобрали после землетрясения, а меня — на юге, после тайфуна.
— Слушай, а как понять, кто из нас с тобой старше? — кажется, фрагменты мозаики становятся на свои места. — Если мы оба без документов были?
Сейчас главное не переборщить с вопросами.
— И попутно; а что, у родителей эта проблема с собственными детьми современной медициной совсем не решается?
— Старше я, есть же объективная реальность, — она пожимает плечами и поднимает из воды кисть руки с точно таким же концентратором, как был у меня до встречи с соседом. — А что до родных детей родителей… Мама не теряет надежды. Я случайно подслушала только что, — загорается неожиданно она. — Мама говорит, что то, что ты взялся за какой-то там ум, это знак от богов, только тс-с-с!‥ Что они не должны с отцом сдаваться и что надо пробовать дальше и дальше. Тем более, что, по мнению врачей, вероятность всё же не нулевая. Они, видимо, и занялись сейчас повторением этих попыток, хе-хе…
* * *
Чтоб не смущаться и не привносить ненужных напряжений в едва наладившееся подобие нормального общения с Ю, вылез из ванной минуты через две. Всё же, для меня подобное соседство во время деликатных процедур не является чем-то нормальным.
Хотя, возможно, это всего лишь мои личные комплексы.
Спасибо местному техническому уровню — скорость обращения к информации здесь более чем на высоте. Пожелав сестре счастливого окончания банных процедур, пронаблюдав её тщательно скрываемую досаду оттого, что не удалось меня поддеть (хотя на самом деле ещё как удалось), в своей комнате я тут же полез в информационную сеть — читать по теме.
Иконка английского языка разыскалась рядом с японским. Хм, русского почему-то нет — надо будет разобраться… Спасибо Львовичу ещё раз: мы ведь и английский выучили исключительно благодаря ему… Не все, конечно; но лично я — да.
Это выручало меня не раз и не два. Когда сдавал кандидатский минимум, все тоже здорово удивились выбору языка. Но не объяснять же было все детали своей биографии.
Нужные информационные ресурсы нашлись быстро. Оказывается, вопрос физиологической неделикатности моей «сестры» лежит в плоскости местной религии.
В Японии полностью отсутствует на каком-то там мифологическом уровне единая концепция бога-творца (хрен его знает, что это такое. Хотя, после всего случившегося, полным атеистом я себя назвать уже и не могу). Как следствие, у них нет и концепции первородного греха.
Каким образом первое связано со вторым — лично я не понял. Да и сложно ожидать владения такими материями от типичного советского человека оттуда.
Но самое ключевое — вывод: у Японии совсем иное отношение и к культуре раздетого тела, и к интимным отношениям. Не то чтоб прямо процветал промискуитет, но табуированной и сама эта тема, и её реалии являются на порядок меньше, чем в других местах.
Судя по некоторой информации, обсуждающейся открыто и прямо в сети, оно тут вообще ни разу не табуировано. Это если откровенно.
А мытьё вместе представителей разных полов часто не рассматривается недопустимым, именно из-за этих культурных особенностей.
Кто бы мог подумать.
Пару минут я задумчиво таращился в окно. Теперь стало понятно, почему посольские на Олимпиаде так многозначительно переглядывались не один и не два раза, когда заходила речь о некоторых местных онсенах.
Разумеется, ни на какую экскурсию нас никто и никуда везти не стал, но сами они, готов спорить, в тех местах бывали регулярно. Особенно второй секретарь — было видно по хитрой морде «коллеги».
Блин, я бы на его месте тоже пожил маленько в такой атмосфере. Интересно, а супруга его в курсе этих местных «культурных особенностей»?
* * *
Смешно, но Масахиро отчего-то уже не казался тем тупым мудаком и ублюдком, которым он был всё предыдущее время. Ю даже подумала, что, возможно, стоит попробовать начать с
