Русь. Строительство империи 3 - Виктор Гросов
Несколько человек из толпы помогли Искре подняться на помост. Она растерянно смотрела на людей не зная, что сказать.
Веслава, стоявшая рядом со мной, недовольно пробурчала:
— Ишь, чего удумали! Они бы еще и Искру в князья предложили!
Ратибор, стоявший по другую сторону, хмыкнул и, загадочно улыбаясь, произнес:
— Духи говорят, что сейчас будет потеха… Ох, и потеха…
Искра, оказавшись на помосте, окинула взглядом собравшихся. Она была смущена и взволнована, но старалась держать себя в руках.
— Становись княгиней, Искра! — раздался вдруг чей-то разухабистый голос из толпы. — А я на тебе женюсь! Будешь править, а я — гулять!
Площадь взорвалась хохотом. Кто-то одобрительно присвистнул, кто-то поддержал шутника:
— А что? Дело говоришь!
Искра, вспыхнув, презрительно фыркнула в ответ на это предложение.
— Глупости говорите, — резко бросила она, обводя взглядом развеселившуюся толпу. — Не до шуток сейчас!
Смех подутих. Люди, хотя и развеселились на мгновение, но все же понимали серьезность ситуации.
— А если говорить разумно, — продолжила Искра задумчиво, — то я вот что скажу. Может, вместо того, чтобы искать нового князя, вам, люди Переяславца, стоит задуматься о том, как вы бережете своих князей?
Она сделала паузу, обводя взглядом притихшую толпу.
— Видано ли дело — за несколько дней сразу двух князей угробить? Сначала — Хакона, теперь вот — Антона… — голос ее дрогнул на последнем слове. — Не многовато ли смертей? Не слишком ли легко вы расстаетесь со своими правителями?
Площадь притихла. Резкие и обличительные слова Искры заставили многих задуматься.
— Значит, это все нам в наказание! — громко заключила Искра. — За то, что город наш не заслуживает хороших правителей! За то, что не цените вы тех, кто о вас заботится, кто защищает вас, кто порядок наводит!
— Ишь ты, как заговорила! — проворчал кто-то из толпы.
— Дочь волхва и не могла по-другому говорить! Все в кару богов верит!
Раздался смешок, но уже не дружный, а скорее, нервный. Многие, хоть и посмеивались над словами Искры, все же воспринимали их всерьез. Ведь, если разобраться, доля правды в ее словах была. Слишком уж часто в последнее время менялись князья в Переяславце, слишком много было смертей, заговоров, предательств. И, кто знает, может, и впрямь, это — не простое совпадение, а некая высшая кара за грехи горожан?
— Князь Антон, — продолжала Искра громче, — был хорошим правителем, разве не так? Он заботился о городе, о людях. Справедлив был, не обижал никого.
— Верно! — раздались голоса из толпы. — Правду говорит!
— При нем стройки начались! — выкрикнул кто-то. — Дома новые, крепкие!
— И условия для горожан улучшались! — выкрикнула вдруг Веслава. — Князь Антон о простых людях думал!
— Он мастерскими интересовался! — добавил Степа. — Говорил, что ремесло — основа богатства города!
— А еще слухи шли, что князь Березовки богат! — выкрикнул кто-то. — Значит, и в торговле силен! А это всем нам выгодно!
Слова Искры, подхваченные толпой, набирали силу. Люди вспоминали о моих добрых делах, о тех положительных изменениях, которые начали происходить в городе за короткий срок его правления.
Хотя, что там могло измениться в жизни за столь непродолжительное время? Но сила толпы — это рычаг управления. А Искра, видя, что ее слова находят отклик, выждала, пока стихнет гул голосов, и, повысив голос, спросила:
— Так скажите мне, люди Переяславца, хотели бы вы, чтобы князь Антон вернулся из Ирия и снова правил вами?
При этих словах я напрягся. Что задумала эта девчонка
Толпа, услышав вопрос Искры, заворчала, зашумела.
— Глупости говоришь, девка! — раздался чей-то голос. — Как он может вернуться? Он же умер!
— Невозможно это! — поддержал другой.
Но Искра не унималась. Она подняла руку, призывая к тишине, и, обращаясь к небу, громко спросила:
— Перед Богами нашими скажите — хотите ли вы, чтобы князем вашим был Антон?
Толпа, будто поддавшись какому-то неведомому порыву, заколебалась. Кто-то неуверенно пробормотал: «Да…», кто-то промолчал, кто-то, наоборот, громко выкрикнул:
— Да! Хотим!
— Не расслышала я! — притворно воскликнула Искра. — Громче говорите!
— Да! — уже более уверенно и громко закричала толпа. — Хотим! Чтобы Антон был князем!
— Да! Да! Да! — раздавалось со всех сторон.
И тогда Искра, торжествующе улыбаясь, повернулась к нашей группе, где стоял я, скрытый под капюшоном, и, указав на меня пальцем, громко произнесла:
— Так примите же своего природного князя! И берегите его!
Я нахмурился. Вот же коза дранная! Устроила целое шоу.
Совсем не так я планировал свое «явление народу». Я хотел, чтобы все произошло более естественно, более правдоподобно. А тут Искра, фактически, выставила меня в таком свете, будто она — некая колдунья, способная возвращать людей с того света. В глазах народа она теперь, наверняка, будет выглядеть полубогом, каким-то сверхъестественным существом.
Понятно, что придется все объяснять людям, но в подсознании многих Искра теперь со сверхъестественными способностями.
Толпа, затаив дыхание, смотрела на меня. Люди ахали и перешептывались. Мои спутники чуть расступились, давая толпе возможность лучше меня разглядеть.
Ладно, Искра, мы с тобой еще потолкуем наедине. Посмотрим, что ты мне скажешь…
Глава 7
Площадь, казалось, замерла, впитывая каждое слово Искры. Люди удивленно смотрели на меня, ожидая, что же будет дальше. Я же медленно откинув капюшон, явил себя миру. Ох, не так я хотел появиться. Ну, Искра…
По толпе прошелся гул. Кто-то прошептал проклятие, кто-то, наоборот, радостно вскрикнул. Воцарившуюся тишину нарушало лишь сбивчивое дыхание моих спутников, да тихий шепот Веславы ворчащий что-то в адрес тех, кто не был доволен моим появлением.
Я поднял руку, призывая к тишине, и, когда людской гомон стих, заговорил.
— Переяславцы! — зычно крикнул я, обращаясь к собравшимся. — Благодарю вас за вашу веру! Слова Искры, дочери Огнеяра, затронули мое сердце. Ее вещее сердце подсказало ей правду. Но я должен сказать вам, как все было на самом деле: да, я не умер. Боги милостивы, и я жив, хотя и был на краю гибели.
Я сделал паузу, давая людям возможность осмыслить мои слова. Народ неверяще косился то на меня, то на Искру. Глаза Любослава мне особенно запомнились. В них мелькало столько эмоций, от недоверия, до радости.
— На
