Ледяное небо - Евгений Артёмович Алексеев
Мы долго ползли по вентиляционной шахтам, сдирая колени и ладони, пока наконец, я не увидел через решётку внизу улицу, по краям которой шли ряды домов.
Осторожно сняв решётку, я помог Эдит спуститься и спрыгнул сам.
— Простите меня, Алан, что я убежала, — голос Эдит звучал через силу. Помолчала и добавила смущённо: — Мне нужно переодеться. Ну вы понимаете…
Я понимал, конечно. Чего ж тут не понять.
— Мы можем сейчас вернуться, и вы приведёте себя в порядок в своих апартаментах.
— Нет, Алан, у вас ведь есть наверняка здесь гостиницы или что-то в этом роде…
Из её глаз било откровенное бесстыдное желание. Только что пережитый страх сблизил нас, а я хотел Эдит с того самого момента, как увидел. Как мужчина, сильно истосковавшийся по свежему молодому женскому телу. И сейчас мысли о ней рождали невыносимо сладостное томление.
— Есть, конечно. Я покажу.
Я расслабленно полулежал на кровати в уютном номере, бездумно водил пальцем по орнаменту на пледе, стараясь не прислушиваться к шуму льющейся в ванне воды. Но воображение помимо воли рисовало самые бесстыдные картины: Эдит стоит там под струйками: голенькая, беззащитная, а я могу прямо сейчас взять всё, что захочу.
Попав в этот странный мир, я не перестал быть мужчиной, который хочет женщину. А здесь с этим было ох, как плохо. Моё либидо никуда не делось. А рядом с такой девушкой, как Эдит, разгоралось в бушующий пожар.
Мне хотелось затащить Эдит в постель с того самого момента, как увидел её. Вначале просто как самец, который желает поиметь лучшую самку — нет сомнений обладание такой женщиной, как Эдит Чемберс прибавило бы мне баллов. Но потом это желание стало перерастать в нечто головокружительно сумасшедшее, так что я твердил себе: Алан, не теряй головы. Не теряй головы! Через пару дней она улетит навсегда и забудет о тебе. А ты, ты не сможешь этого сделать, если не выбросишь мысли о ней прямо сейчас.
Но когда я думал о ней, охватывало невыносимо сладостное томление, лишавшее разума. Нет, это не было похоже на любовь — слишком мало времени для возникновения хоть какой-то духовной привязанности, но уже больше, чем обычная похоть.
Хлопнула дверь и, вытирая голову белым пушистым полотенцем, Эдит появилась на пороге номера. Прошлёпала босыми ножками, оставляя влажные следы на паркете. Остановилась, удивлённо и даже испуганно воззрилась на меня:
— Как вы сюда попали? — холодно и даже, как будто грубо спросила. — И что вы здесь делаете?
Я опешил, не понимая перемены в её настроении. Когда мы сбежали из «Розовой жемчужины», в глазах Эдит светилось такое бесстыдное нескрываемое желание, что я не сомневался в успехе.
— Жду, когда вы примете, наконец, ванну, — проворчал я. — И мы сможем вернуться наверх.
— Вы могли ждать меня в своём номере.
Когда мы нашли эту гостиницу, то я решил снять два номера, чтобы быстрее принять душ одновременно, а не по очереди. Но Эдит поняла это по-своему.
— Черт возьми, Эдит, — я вскочил с кровати и оказался рядом. — Я спас вам жизнь. Могу я хоть немного получить что-то взамен?
Я попытался притянуть её к себе. На меня пахнуло нежным, каким-то удивительно терпким и сильным запахом влажного женского тела, от чего закружилась голова. Но она тут же вырвалась, плотно укуталась вполотенце, оставив открытыми только голову, руки, ноги и часть плеч с трогательно выступающими ключицами, что, впрочем, не мешало моему воображению дорисовать остальное.
— Я благодарна вам за то, что вы сделали. Но сейчас выметайтесь из моего номера. Немедленно!
В её глазах сверкнула такая злость, что опешил на миг.
— Эдит… Вы серьёзно?
Я решил, что она хочет поиграть со мной. Улыбнувшись, протянул руку, но Эдит отшатнулась от меня. Бах! В голове противно зазвенело, висок пронзила острая боль. Окутала розовая муть, а когда исчезла, я заметил в руках Эдит мраморную пепельницу.
— Убирайтесь отсюда! Быстро! Иначе… Иначе я расскажу всё мужу.
— Мужу? А кто у нас муж? — изумился я.
— Питер Броуди. Он личный пилот генерала!
Ах, вон оно что. Злость хлынула в душу мутным потоком. Я развернулся и направился к двери. Хлопнул так, что с потолка просыпалась штукатурка, а парень за стойкой, который выдавал нам номерки, подскочил и уставился на меня, растерянно моргая.
Ушёл в свой номер и завалился на кровать. Чёртова кукла! Я из-за жизнью рисковал жизнью. Чёрт её дери! Из-за неё я уже один раз умер, а она…
Через пару минут в дверь постучали. Когда открыл, увидел Эдит, уже одетую. Не взглянув на меня, бросила коротко:
— Где лифт?
Мы поднимались молча, совершенно чужие. Когда кабина остановилась на верхнем этаже, Эдит метнула холодный взгляд в меня:
— Надеюсь, об этом вы не будете никому рассказывать?
— Разумеется.
Что же я — идиот докладывать полковнику, что шастал по подземным уровням, потерял посла Красного Креста, которую похитили и заперли в борделе?
Вернулся в свою комнату, встал под ледяной душ и долго тёрся мочалкой, словно пытался содрать старую кожу. Постоял у большого зеркала, бездумно рассматривая собственную физиономию. Могла ли Эдит меня полюбить? Нет. Тогда чего я переживаю? Она улетит не сегодня-завтра, а я вернусь к своей обыденной жизни. И в душе заклубилась чёрная хмарь.
***
— Господин майор, сколько можно вас ждать?
Как только я открыл дверь в конференц-зал, генерал Шмидт тут же обрушил на меня каменные глыбы своего недовольства. После атмосферы обожания, которая окружала меня там, в России, это подействовало как отрезвляющий ледяной душ.
«Зал короля Артура» — так мы в шутку называли большой конференц-зал. Он действительно чем-то напоминал вымышленное место сбора рыцарей короля Артура — круглое помещение, невысокий
