Занимательное ботоводство - Вадим Смольский (Letroz)
На левом фланге пребывал Фалайз и его банкетный стол, включавший набор всевозможных способов восполнить запас маны от еды до зелий и даже рун. Задачей дикого мага было уничтожить, расщепить, размозжить, раздавить, развоплотить, выкинуть в космос, разжижить, сплющить или, одним словом, ликвидировать Стража поляны. Желательно с первого же заклинания, во что, впрочем, тоже никто не верил. Даже непосредственно сам «ликвидатор».
Остальные — Фиона, Оулле, Эланна — располагались в центре «на подхвате», чтобы это ни значило. Что им делать никто не знал. В том смысле, что сделать что-то Стражу поляны они не могли при всём желании. Тукан думал использовать их в качестве ещё одного, последнего способа отвлечь внимание чудища. Что, впрочем, не афишировал, резонно предполагая, что лучше всего себя показывает тот червяк, нанизанный на крючок, который не в курсе, что ему предстоит приманивать собой рыбу.
Насчёт себя крестоносец особых иллюзий также не питал, но меч зачем-то взял. В конце концов всадник, даже на таком коне как Разочарослав, тоже неплохая приманка. Насчёт отсутствия в крови Вещества он почти не жалел. Во-первых, мероприятие уже затянулось до такой степени, что в ход пошла бы третья, а то и четвёртая по счёту доза. Во-вторых, что толку-то от регенерации против твари, убивающей с одного, максимум двух ударов? В-третьих, командовать и чувствовать на себе различные прелести «отходняка» было настолько чрезмерным «удовольствием», что крестоносец мог бы и не выдержать такого счастья.
«Зато у меня теперь есть паладинские… способность, короче».
Пользуясь очередной заминкой — Фалайза попросили обновить пару рунных мин, Тукан взмолился. Полезный эффект от сего действия отсутствовал. Впрочем, как и ранее.
— Я надеюсь, этим вот жестом ты не выражаешь солидарность с некоторыми режимами правого толка середины двадцатого века? — осведомился Разочарослав.
— Нет, это называется: «Взмолиться». И, кажется, единственное, с чем у этой кнопки есть солидарность — прокрастинация.
— Верить надо в то, что делаешь, — назидательно заметил искусственный интеллект. — Мне казалось, что вы, приматы, религию изобрели раньше письменности. Для тебя что вера — это какая-то тайна, покрытая мраком?
— В конкретно данном случае — да. Оно не работает! — эмоционально ответил крестоносец. — Дело не в вере! Палка и та раз в год стреляет! А эта штука — нет!
— Потому что стрелять ты пытаешься из чеховского ружья, — назидательно заметил демонический конь и замолк, по всей видимости, сказал больше, чем собирался.
Наконец проволочки закончились. Вернее, закончились поводы ещё сильнее оттягивать неизбежное.
— Давай! — крикнул Калите Тукан.
Вампирша, протолкавшись сквозь нежить, вышла вперёд на самый край русла. За спиной у неё был закреплён посох «Длань Немёртвого», а в руках она держала большой, в чёрно-белую полосочку рог. Происхождение его было неясным, и в целом рог обладал весьма странной для таких вещей формы. Так или иначе, именно в него требовалось протрубить, призывая Стража поляны.
Вдохнув поглубже, Калита осторожно, не без брезгливости коснулась чёрными губами рога. Шума не последовало. Вообще никакого. Напротив, весь шум затих — даже безразличный ветер и птицы, до сих пор пребывавшие в блаженном неведении касаемо будущего. Спустя какое-то время воздух в лёгких вампирши иссяк. Рог за всё время не издал ни звука.
— Что за… — попыталась сказать Калита, но ей удалось лишь пошевелить ртом — звук отсутствовал как таковой.
И тут прибыл Страж поляны. Он не появился из опушки леса, как бывало ранее. Чудище в принципе не сделало ни единого шага и стояло абсолютно неподвижно. Это лес расступился перед ним, а затем как будто спрятался ему за спину. С пространством в принципе происходило что-то неладное. Оно искривлялось вокруг Стража поляны таким образом, что создавалось впечатление, словно монстр одновременно и где-то очень далеко, и на расстоянии буквально вытянутой руки.
В полной тишине, без единого звука, небо до того чистое, солнечное, по весеннему голубое, оказалось затянуто плотной завесой сизых мрачных туч. Задул штормовой, ледяной ветер со снегом.
Слишком человеческое лицо Стража поляны исказила гримаса ненависти. Он не стал говорить пафосных фраз, хотя теоретически мог. Вместо этого чудище зарычало как никогда прежде. И в отличие от прочих звуков в данный момент, этому рыку ничего не мешало. Это была настолько ужасающая и оглушающая какофония звуков, что даже нежить вздрогнула. Разочарослав же встал на дыбы и запричитал:
— Пусти меня, пусти меня отсюда! Ну вас с такими битвами! Я мирный демон! Я коллекционный предмет!
Удивительно, но гоблины даже не шелохнулись, оставшись абсолютно безразличными к страшному рыку. Причина тому была видна не у всех зеленокожих. У тех же из них, кого Мать коснулась на видном месте, на коже зажёгся её знак.
По мере того как рык затихал, в норму пришли и другие звуки. Помогло это лишь отчасти — уже вовсю грохотал гром и завывал ветер, чей дуэт начисто заглушал собой всё остальное.
— Калита! — окликнул Тукан. — Посох!
Отбросив ставший бесполезным рог, вампирша схватилась за «Длань Немёртвого». Страж поляны отреагировал молниеносно. Он и вправду словно всё это время был на расстоянии вытянутой руки. Не помогли ни ловушки, ни овраг с кольями — вот они-то как раз оказались от чудовища далеко.
Быстрый взмах лапищей, и толком не успевшая даже удивиться Калита отправилась в полёт куда-то за линию горизонта. Судя по крикам и матершине — вполне целая, но ничего не успевшая сделать.
— Прекрасно-о-о-о, — язвительно оценил Тукан. — Вот вам и планы битвы. Ну что ж, мы знаем, что его можно как минимум ослабить! Ослабляем!
Об этом много и очень иносказательно говорила Старая Уха, всячески намекая, что прежде чем воспользоваться «Чёрной стрелой», стоит хорошенько вымотать Стражу поляны все нервы. Как конкретно это делать, она, конечно же, не знала, для вида сославшись на память.
— Эланна, слетай за нашей горнистской! — продолжал командовать крестоносец и повторил громче прежнего. — Ослабляем!
Первым «ослабить» попытался Фалайз. Призванный им грозовой шторм попал как минимум трижды. Ни единая ворсинка на белой шкуре чудища не дрогнула, не говоря про остальное. Хотя шальная молния испепелила тройку гоблинов, лишь мельком ударив где-то рядом.
— Упс, извините…
— Я умываю руки, тут не во мне дело, — заявил Нимук как будто даже обиженно.
