Прекрасное далеко - Александр Евгеньевич Сухов
Ладно, насчет своего резкого омоложения как-нибудь отбрешусь. Вряд ли наши конторские бабы станут меня так уж тщательно рассматривать. Чай не «Черный квадрат» или «Джоконда», чтоб на меня любоваться. А если все-таки заметят и станут задавать всякие неудобные вопросы, сошлюсь на народного целителя, проживающего в глухой отдаленной деревушке на левом берегу Волги, куда можно попасть лишь по великому блату, исключительно с разрешения кудесника. Спросят адрес, не скажу, сошлюсь на данное старцу обещание не распространяться о месте его проживания. Не желает человек, чтобы его духовное единение с Природой нарушали вопли и стенания толп страждущих. Ну что, здорово я придумал?
До родной конторы два шага. На дворе весна бушует, воздух в отличие от рафинированной атмосферы космического корабля напитан манящими и пробуждающими (ну вы понимаете о чем это я) запахами. Топая в нужном направлении, ловил себя на том, что по-летнему коротенькие платьица и юбчонки, едва ли не выставляющие напоказ трусики юных землячек, бередят в моей душе давно забытые эмоции и невольно вызывают прилив крови в паховую область. Благо, на мне куртка длинная, было бы очень неловко светить прилюдно оттопыренной мотней.
Постарался обуздать расшалившееся естество, что далось мне непросто, ибо воздух, трусики, богатое воображение, ну и все прочее…
К моменту прибытия в РЭУ №3 мне все-таки удалось утихомирить пробудившиеся ото сна инстинкты.
Несмотря на красную дату в календаре, наши конторские бабы дружно вышли на работу. За двойной оклад, вообще готовы симулировать бурную деятельность все выходные и праздники.
Поприветствовал женский коллектив, стандартным:
— Здрастьте, девицы-красавицы! — Здесь я, конечно, изрядно кривил душой, поскольку самой младшей «девице-красавице» было далеко за сорок. Впрочем была одна молодуха, двадцатилетняя Валюша Лосева какая-то родственница директрисы Марьи Ивановны Соболевой. Несмотря на юный возраст, Валентина стерва еще та, никакого почтения к сединам старших товарищей, сплошной гонор и общение через губу. Объективно, девка страшнее атомной войны: ноги тонкие палки, жопа два детских кулачка, талия напрочь отсутствует, грудь нулевого размера, физиономия грубая пародия на Ксюшу Собчак. Вот и бесится из-за того, что все потенциальные хахали обходят её десятой дорогой.
Подошел к столу директорши, заодно официальной хозяйки нашего ремонтно-эксплуатационного управления, молодящейся бабе на пятом десятке. Несмотря на то, что на разного рода косметические и медицинские процедуры денег мадам средств не жалеет, избавиться от нездоровой телесной тучности у нее никак не получается, да и подтяжки кожи делают её лицо похожим на маску. Впрочем, мне плевать, даже в лучшие свои годы не претендовал на прелести Соболевой. Также, как и она не рассматривала военного инвалида в роли постельного утешителя.
— А, Лисин, по какому вопросу? — Не отрывая глаз от экрана компьютера, спросила Соболева. На меня пахнуло ядреной смесью духов с ощутимым оттенком свежего пота и мускуса.
— Марьванна, тут такое дело, — извлек из внутреннего кармана куртки сложенный вдвое листок стандартного формата и положил его на стол перед начальницей.
— Зарплату не повышу и не надейся! — Предупредила меня мадам перед тем, как взять бумагу в руки. Однако, ознакомившись с моим заявлением на увольнение, тут же посмотрела на меня укоризненно: — Вот скажи мне, Василий Петрович, чего тебе не хватает? Дежурства сутки через двое, работой особо не обременен, к тому же калым постоянный имеешь… Так, а это что такое? — Наконец-то меня разглядели. — Волосы покрасил, что ли? Кстати, тебе идет толика седины в шевелюре, помолодел, вроде как, и вообще на мужика стал похож.
Слова хозяйки вызвали ожидаемый интерес к моей персоналии со стороны присутствующих дам. Приглушенные разговоры на всякие интересные темы вдруг умолкли и все уставились на меня. На мое счастье, неожиданное омоложение эти клуши связали с покраской волос и на все прочие трансформации моей внешности не обратили внимания. Похоже, раньше просто не смотрели на пожилого человека, ибо тот ни разу не мачо, лишь теперь, благодаря словам Соболевой обратили на меня помолодевшего и такого красивого (Ха! ха!) внимание.
— А чо, — первой подала голос главная наперсница хозяйки и наш бухгалтер Галушкина Анастасия Александровна, — мужик-то ничо так, хоть и в возрасте. Я б его пригрела и приголубила…
Галушкина, по всей видимости, собиралась еще долго куражиться над инвалидом, однако её остановил начальственный окрик Соболевой:
— Остынь, Настя! Вечно ты со своими мужиками носишься, нимфоманка херова! Тут человек увольняться собрался, заяву написал. А кем я его заменю⁈ Кругом одни алкаши, да лентяи, а кто путный, так калачом не заманишь в чужом говне копаться! — И переведя волоокий взгляд на меня, мягким голосом взмолилась: — Ну Вася, я на тебя так надеялась. — И тут же, вопреки своему недавнему категорическому заявлению выдала: — Ну хочешь пятерку к окладу добавлю? Только оставайся. А?
Ага, тут на кону деньги, на которые я смогу купить весь Н-ск, еще и останется, а эта жадная сука к моей скромной двадцатке всего-то пять тысяч обещает прибавить. Не, на такое я не согласен. Да и вообще не за тем пришел.
На мольбы хозяйки с нескрываемой издевкой в голосе ответил:
— Спасибо, Марьванна, но от столь шикарного предложения я, пожалуй, откажусь.
Хозяйка от «пряника» перешла к «кнуту»:
— В таком случае, Василий, о своих левых заработках в нашем городе тебе придется забыть.
— Это как же? — Решил уточнить я.
— Твои же бывшие коллеги наваляют тебе за то, что перехватываешь у них калым.
Вот же сука! Тварь противная! А я-то прям так уж испугался, аж расхохотаться от всей души хочется прямо в наглые зенки директрисы. Напугала ёжика своей морщинистой (имел сомнительное удовольствие наблюдать на городском пляже) задницей.
— Не, я всё-таки увольняюсь.
— В таком случае с двухнедельной отработкой, — безапелляционно выдала взбешенная мадам.
На что я с издевательской ухмылкой на лице заметил:
— А вы ничего не попутали, Марья Ивановна? Может быть, забыли, что я работающий пенсионер, и по КЗОТУ имею полное право покинуть место работы по собственному желанию без каких-либо отработок. А ваша обязанность обеспечить все причитающиеся мне выплаты в самые кратчайшие сроки. Кстати, мною два отпуска за прошлые годы не отгуляны. — Повернувшись к Галушкиной глумливо заявил: Анастасия Александровна,
