Русь. Строительство империи 3 - Виктор Гросов
Кажется моя «проверка» зашла слишком далеко. Наверное, надо будет завтра закрыть этот цирк.
Но ведь только все начинается. Первый отголосок — народ требует вече, чтобы избрать нового князя или позвать на княжение Рюриковичей.
Сегодня вечером — очередная встреча со Степой. Я жду. Жду с нарастающим беспокойством, с дурным предчувствием. И чем больше жду, тем больше думаюо том, что надо сейчас же заканчивать эту историю. Иначе одни мои соратники прибьют других. А врагов я так и не нашел.
Время тянется мучительно долго. Час назначенной встречи давно прошел, а Степана все нет. И нет вестей от Искры. Никто не приходит. Тишина.
И я понимаю, что случилось худшее. Веслава опередила меня. Она добралась до моих незадачливых «убийц».
Ночь. Темно. Холодно. Моросит весенний дождик. Пронизывающий ночной ветер пробирает до костей, заставляя ежиться. Я иду, почти бегу по пустынным, темным улицам Переяславца, стараясь не привлекать к себе внимания. На мне простая, грубая одежда, лицо скрыто глубоким капюшоном.
Я знаю, где держат Милаву, Искру и Степку. Скорее всего, в старой, мрачной городской темнице, расположенной глубоко под землей, под толстыми, неприступными стенами княжеского терема. Степа рассказывал, что Веслава оборудовала там допросную.
Я пробираюсь туда, крадучись. Промок до нитки. Ужасное ощущение.
Стража. Она есть, но её немного. Всего несколько человек, сонных, усталых, явно не ожидающих нападения. Я ловлю одного дружинника и ударом в солнечное сплетение, спасибо 3 рангу боевых навыков, вырубаю его.
— Извини, старик, — шепчу я молодому дружиннику в отключке, — но ты единственный, которого я не могу обойти.
Остальных я обхожу одного за другим, используя тени и узкие закоулки.
Вот и темница. Массивная, тяжелая дубовая дверь, окованная железом, словно насмехаясь, преграждает мне путь. Замки крепкие, надежные, способные выдержать натиск целой армии.
Но у меня есть неоспоримое преимущество. Вежа. Моя верная помощница, мой тайный союзник. Третий ранг «боевки» сопоставим с сильнейшими воинами мира. Как я понял, следующий ранг, четвертый, ставит навык на высший пьедестал. Правда там есть нюанс — нужно получить ранг «Легат», чтобы открылась возможность покупки 4 ранга. А «Легат» — это 672 000 очков влияния. Мне тут для «Эдила», это третий уровень в иерархии Вежи, нужно 84 000 «ов». А «Легат» — шестой в иерархии. Поэтому, придется выкруживаться как-нибудь.
Я толкаю дверь и она открывается. Даже так? Я думал придется ломать.
Вхожу внутрь. Сырость. Пронизывающий холод. Удушливый запах плесени, который витает в воздухе, пропитывает стены, въедается в кожу. Прикрыл дверь, отгораживаясь от дождя и ветра.
Я иду по узкому, темному коридору, освещаемому лишь тусклым светом факелов, укрепленных на стенах. Слышу приглушенные стоны, сдавленные крики. Это Веслава пытает моих людей?
Я ускоряюсь. Вот и пыточная. Та самая, где держат моих друзей. Милава, Искра и Степан. Они связаны. Девочки целые, а вот у Степы фингал под глазом наливается.
Веслава стоит над ними, возвышаясь, словно грозная статуя. В руках у неё тяжелая плеть, усеянная острыми металлическими шипами. Орудие пыток? Ломает морально? Надеюсь, она не использовала это орудие.
— Говорите! — голос Веславы срывается от напряжения. — Признавайтесь! Вы убили князя! Вы — предатели! Отвечайте, или я выбью из вас правду!
Молчат. Упрямо, гордо молчат. Только смотрят на неё с вызовом.
Чего молчат-то? Сказали бы уже. Или я их так напугал своей реакцией на их попытку моего «спасения-умерщвления»?
В углу я замечаю хмурых Добрыню, Алешу и Ратибора. Они, кажется, одобряют действия Веславы. Недовольны, но разделяют ее подозрения.
Ладно, пора заканчивать этот цирк.
Еще немного, еще одно мгновение и Веслава действительно начнет пытать.
Я выхожу из тени, делаю шаг вперед, в круг тусклого света, отбрасываемого факелом.
— Веслава, — говорю я.
Мой хриплый голос разносится по каменной комнате.
Веслава резко оборачивается. Смотрит на меня широко раскрытыми глазами, полными неверия.
— Княже? — шепчет девушка, едва слышно, боясь поверить своим глазам. — Это… это ты? Не может быть…
Ну да, явление народу.
— Да, — отвечаю я, с легкой улыбкой. — Это я, Веслава. Я жив.
Я медленно подхожу ближе. Снимаю капюшон, открывая лицо.
Веслава бросается в мои объятия. Плеть выпадает из её ослабевших рук.
— Князь! — кричит она, не в силах сдержать эмоций. — Ты жив! Ты жив! Слава богам!
Она плачет. Смеется. Может она тронулсь головушкой?
Добрыня, Алеша и Ратибор, которые стоят чуть поодаль, за её спиной, тоже в полном шоке. Они сбиты с толку.
— Веслава, — я отодвигаю девушку от себя. — И освободи их. Немедленно.
Я киваю в сторону Искры, Милавы и Степы.
Веслава, словно очнувшись от сна, бросается к ним, торопливо развязывает веревки, освобождая их от пут.
— Простите меня, — шепчет она, дрожащим голосом. — Простите… Я… я думала… я была уверена…
— Я знаю, — прерываю я её, мягко, но твердо. — Я все знаю, Веслава. Я понимаю тебя.
Я подхожу к Искре, Милаве и Степе, бережно обнимаю их, одного за другим.
— Вы молодцы. — Вы выдержали. Не сдались. Глупо конечно, можно было уже раскрыть все карты. Но молодцы.
Искра фыркает. Милава со Степой обнимаются.
Я поворачиваюсь к Добрыне, Алеше и Ратибору, стоящим в оцепенении.
— А вы… — говорю я, обращаясь к ним. — Вы тоже молодцы. Хотели отомстить за меня, за моего «убийцу». Жаль что своих собирались пытать, конечно. Хотя, они тоже хороши.
Первых подходит Ратибор. Он что-то бурчит про то, что духе предупреждали, что ты еще вернешься, но он не поверил. Ратибор Обнимает меня, радостно хлопая по спине. Потом это действие повторили Добрыня с Алешей.
Кажется, они разозлились за эту «шутку», иначе как объяснить их богатырские похлопывания, который чуть дух из меня не вышибли.
Алеша что-то буркнул про то, что князь де должен все же рассказать что здесь происходит. Добрыня, после «обнимашек», скрестил руки на груди, в ожидании пояснений.
М-да, придется все же поговорить с ребятами.
Я смотрю на них. На Милаву, Степана, Искру, Веславу, Добрыню, Алешу, Ратибора. На моих верных друзей, на мою преданную команду.
Они — моя опора. Моя сила. И я убедился в этом. Не думал, что обрету настолько верную комнаду.
Я смотрю на них, на их лица, озаренные светом факелов. Улыбаюсь широко и искренне.
— А теперь,
