Опасное соседство (СИ) - Сухов Лео

Рабов в Тукане было много — человек триста. Вышронцев мы за пару часов наблюдений насчитали всего около восьми десятков. Причём, конными (или решашиархнутыми — интересно, так можно сказать или всё-таки нельзя?) были только полтора десятка. Если бы до этого мы уже не приняли участия в бою с этими гадами, то я бы сейчас, не задумываясь, предложил напасть.

Стыдно признавать, но одного боя мне, с головой хватило, чтобы понять бесперспективность подобных действий. Мы и в той битве, пребывая в большинстве, всё равно потеряли пять бойцов. Может, решашиархнутый вышронец и является местной боевой элитой, но нам и с рядовыми пехотинцами, может оказаться непривычно тяжело тягаться. Прав был СаПа: нам бы пушку — и вот тогда было бы чем удивить пришлых. А просто силой и ловкостью их, как ни крути, не проймёшь. И ведь где-то там есть у них свои «монстры», которым и я, и Нагибатор — на один зуб, вместе со всеми своими умениями.

Кстати, об умениях… Пришло время качать молот дальше! В последнем бою тренер так и не объявился, что намекало на тот факт, что для дальнейшего обучения опять надо вкладываться. Да и параметры не мешало бы поднять…

Просидев в своём укрытии почти до вечера, мы вернулись в лагерь ударников, который был организован в глубине леса, поясом охватывавшего плоскогорье. Дальше на север лес переходил в уже знакомый нам тропический, который ещё надо было преодолеть. Впрочем, это и вышронцам по зубам оказалось, да и местные как-то через него ходили — может, он был не так опасен здесь, как рядом с Мысом?

Борборыч наши известия воспринял спокойно, хоть и помрачнел. Остальные ударники тоже особых восторгов от новостей не выказали.

— Надо их валить! — выдвинул серьёзное предложение Нагибатор.

— Тебя там завалят, а не ты их! — возразил ему Барэл.

— Меня не завалят! — уверенно ответил гигант.

Но в этот момент к нему подошла Мадна и ткнула пальцем в грудь, прямо через прореху в нагруднике:

— Тык — и ты в Шикари! — улыбнулась она, заставив здоровяка мрачно уставиться на пробитый доспех.

— Никто с кузнечным делом не знаком? — хмуро осведомился Нагибатор.

Народ вокруг решил промолчать. Вообще-то был у нас целый нагрудник — остался от улетевшего на перерождение Булкина. Поначалу его собирались выдать гиганту, но так и не отдали, потому что дырки в броне — это было то единственное, что пробуждало его ленивый инстинкт самосохранения.

— Что делать будем? — спросил я Борборыча, потому что у самого ни одной идеи в голове не было.

— Пройдём мимо! — ответил рейд-лидер. — Зачем нам этот Тукан? Привязаться? Сомнительно, что обителевцы разрешили бы нам это сделать. Захватывать посёлок? Смысла не вижу. Наша задача — добыть информацию о том, что происходит, а не сбрасывать врага в море. Вот и займёмся своим делом.

На последних словах Борборыч выразительно глянул на Нагибатора, а тот буркнул в ответ:

— Проклятая политика всегда мешала героическим героям!.. — и замолчал, насупившись (и вот прямо так, чтобы все видели, что он насупился и обиделся).

Решив, что утро вечера мудренее, мы выставили новых соглядатаев, наблюдавших за посёлком, а вокруг своего лагеря расставили часовых, чтобы никто не съел нас во сне. И отправились спать.

Утро принесло новости — и внесло корректировки в наши планы. Ночью вышронцы поймали шпиона, чему очень много и громко радовались. Шпионом был явно не рядовой боец армии Обители, судя по медным вставкам в доспехе. Впрочем, медь у него прижимистые рептилоиды почти сразу изъяли. Теперь пленник был заперт в добротном сарае на краю деревни, где несли караул двое солдат вражеской армии вторжения. К нему уже наведывался местный вождь скольких-то воинов. А с ним, по всей видимости, и мастер заплечных дел, потому как под утро пленник долго и устрашающе кричал что-то невразумительное, вперемешку с матами и проклятьями.

Мы решили, что если его до темноты не запытают до смерти, то надо воспользоваться оказией и отбить. У нас тоже были вопросы к пленнику, да и вообще — нам нужнее!.. А если откажется отвечать, то мы его тоже можем простимулировать — и без помощи всяких рептилоидов. Интересно, если бы пленник узнал, что ему грозит — кого бы он сам выбрал?

Чтобы после кражи источника информации и самим не стать целью атаки вышронцев, мы переместили лагерь подальше, а Тариг с четвёркой помощников замёл следы нашего пребывания неподалёку от Тукана и спешного перемещения прочь. Но поучаствовать в краже мне не удалось — на дело пошли рыжие, а ещё тот же Тариг и Тубик.

В общем, пришлось мне сидеть с командирским видом и, скрипя зубами, ждать результатов. На двукратное численное преимущество похитителей я не надеялся — разве что на эффект внезапности. Вовремя перерезанное горло даже средневековым ящерицам мешает сообщить о нападении — а ещё сильно мешает сопротивляться. А вот если внезапно не получится, то с рыжими, Таригом и Тубиком мы встретимся ещё не скоро… Хотя и это зависит от того, как у нас дальше разведка пойдёт.

Но наши справились — притащили спелёнатого пленника с кляпом во рту. Он только и мог, что удивлённо глазками по сторонам лупать. Похитители прислонили его к дереву — чтобы не заваливался — и доложились, как всё прошло. А прошло всё хорошо! Наши чешуйчатые враги если и обладали опытом диверсий, то явно не больше нас самих. Пара стражников только смениться успела, как получила по пятнадцать сантиметров стали в горло — и больше не могла выполнять свои охранные функции.

Найденный в сарае пленник лежал в том виде, в котором его сейчас и притащили к нам в лагерь. Отсыпался после трёх тяжелых разговоров за день — да и регенерировал весьма активно. И тут наши — как снег на голову в тропиках! В общем, он пытался мычать, дёргаться — и был безжалостно отправлен в нокаут (но только с третьего раза, даже жалко его…). Очнувшись во второй раз, он больше не предпринимал неразумных попыток демаскировать своих похитителей.

Мы с Борборычем — и всеми заинтересованными, а их было много! — подошли к пленнику и сели напротив. Рейд-лидер протянул руку к кляпу и строгим голосом произнёс:

— Надеюсь, ты в курсе, что тут нет ни Женевы, ни подписанной в ней конвенции?

— Фух!.. — это было первое, что выдал нам пленник. — Развяжите меня!

— Зачем? — удивился я.

— Ну как же!.. Вы же меня спасли! — удивился тот.

— Откровенно говоря, мы тебя похитили! — признался я и пояснил. — Ты всё ещё пленник, вот только пленители сменились… Так бывает!..

— Но… но… — тот растерянно переводил взгляд с меня на Борборыча.

Парень был совсем молодой — чуть больше двадцати лет. Он ещё не успел пройти рубеж первичного избавления от романтизма (я по себе точно помню!) — тот самый, когда начинаешь понимать, что если в твоей жизни вдруг что-то происходит, то всё это явно неспроста. И уж точно он ещё не прошёл первую стадию приобретения цинизма (эту я тоже не прошёл! я вообще сейчас Борборыча цитирую…). Так что сейчас у парня в голове громко треснул шаблон…

— А зачем вы меня тогда похитили? — наконец, задал вопрос хлопающий глазами пленник.

— Ну мы следили за вышронцами… — пояснил Борборыч. — Смотрим — они человека пытают. А мы думаем — ну как так?.. Мы же тоже хотим человека пытать!

— Вы же из Мыса, — догадался пленник. — Вы не такие!

— Ну да, не такие… — согласился я. — Но вопросы задавать умеем.

— А… Ну задавайте… — согласился тот, наивно полагая, что нам требовалось его разрешение.

— Ты кто такой? Как зовут? Как попался? — спросил Борборыч.

— Я — десятник шестого десятка внутренней стражи Обители, — честно начал перечислять пленник свои регалии. — А с недавних пор десятник партизан. Проводил разведку местности рядом с Туканом. На нас напали, и меня взяли в плен. Рома меня зовут, ну или… Да нет, Рома!..

— Так у вас здесь и партизаны имеются? — удивился я.

— Да! — пленник гордо вскинул голову, но потом погрустнел и добавил. — Вот только половину уже переловили…

— А что с Обителью? — спросил Борборыч.