Колдун одиннадцатого мира - Касим
Очень сильная духом женщина, которая зашла ко мне в начале года собрать положенный налог.
Так что в конце нашей встречи, когда мы за чашкой хорошего черного чая обсудили несколько вопросов, касаимых положения дел в колониях и то насколько англичанки в последние годы потеряли берега, я передал ей мешок с 3000 фунтов стерлингов чистым серебром, вместо положенных 30. На все ее слова и махания руками, с попытками отказаться, я лишь сказал что для хорошего человека никакого металла не жалко.
Естественно это было сделано не просто так. Уже на следующий день весь Бостон знал о моем поступке, вознося мою репутацию на новый уровень. После этого у моей двери стали часто появляться просители, пытавшихся уговорить дать им денег. Многих я принимал и, после заклинания Внушение(вроде бы только 2 уровень, пользы больше чем от некоторых заклинаний 7 или 8) с посылом «Говори правду», выпроваживал за порог пинком по филейному месту. Давать деньги пьяницам и игроманкам мне не хотелось совершенно. Но нескольким людям я все же помог — это были ирландские беженцы, недавно прибыли в колонии и не имевшие денег на покупку земли и начало своего дела.
Здесь вообще стоит сделать заметку. Несмотря на другой мир и совсем другой гендерный баланс, многие исторические моменты остались сходны. Так ирландцы до глубины души ненавидели англичан, а те отвечали им тем же, создав первый в мире пример низвергания целой нации в умах простых людей до уровня животных. Иначе говоря — расизма. И колонисты, бывшие в основном потомками островитян, не сильно от них отставали.
За одно обладание рыжих волос, веснушек и зеленых глаз тебя могли не принять на работу, избить в пабе или пырнуть ножом в темном переулке. Неудивительно, что в Бостоне был целый ирландский район, в который многие простые люди не стремились заходить. Так что мой поступок имел очень много последствий, начиная от косых взглядов от нескольких людей в «клубе», заканчивая знакомством с несколькими ирландскими контрабандистками, которые в случае нужды обещали сделать скидку на услуги.
1765 год отметился началом обострения отношений с Британской империей. Был введен «Гербовый сбор», обязывающий всю бумагу, даже для игральных карт, отмечать королевским гербом. По сути это был аналог НДС или налога на добавочную стоимость, заставляющий колонистов с каждой сделки платить налоги в английскую казну, что естественно никому не понравилось. Ведь это не только стало еще одним поводком на их шеях, но и сильным ударом по кошельку, ведь нанесение герба на бумагу не было дешевым делом и значительно поднимало цены на нее. На какое-то время даже газеты для простых бюргершей стали элитным товаром.
Одновременно с этим Парламент решил расквартировать в Америке английские войска в количестве 10 тысяч человек, в дополнение к уже стоявшим двум с половиной генерала Хоук. Все бы ничего, но американок обязали обеспечить их жильём, продуктами и мебелью. При условии, что все население колоний, вместе с фермерами, не живущих в городах, составляло всего 1,5 миллиона, вместе с детьми, стариками, мужчинами и не слишком благонадежными элементами, это было достаточно тяжело.
Реакция последовала незамедлительно. Саманта Адамс, ярая противница короны, создала организацию «Дочери свободы», ставшую пионерами в отстаивании прав колоний. Меня туда тоже пригласили, но я отказался. Слишком много трудностей это создало для моей деятельности, в отличие от большинства дочерей, у которых была только пара пенсов в кармане. Фанатичные беднячки. Но давать денег и тайно поддерживать бумагой и едой мне это не мешало.
Спустя год, благодаря их усилиям, поддержке партии вигов и низов самой Англии, узнавших о возможности подобной реформе у себя на родине, акт о «Гербовом сборе» удалось отменить. Но напряжение осталось.
На закрытых собраниях все чаще слышались проклятия в адрес островитян, сдерживаемые лишь маленькой горской унионистов во главе с неизменной Джорджией Аддамс.
Я в это время полностью сосредоточился на бизнесе. К 1770 в собственности Амелии Хекматьяр находилось 18 рыболовных лодок, несколько кожевенных мастерских, две лесопилки и почти 3000 акров земли, выкупленных у обедневших фермеров. Не говоря уже о многих хозяйствах, где я был совладельцем и получал свою часть прибыли. Все это сделало меня одним из богатейших людей в Америке, наравне с той же Джейн Вашингтон или Аделиной Рэдклифф. Естественно не все было гладко — мне завидовали, меня пытались обмануть, меня пытались сманить в семьи на роль 2 или даже 1 жены, меня даже пытались ограбить в конце 1766. Закончилось для бандиток плохо — пуля в голову можно считать милосердием с моей стороны, хотя испепелить их для меня было гораздо проще.
Так что когда случилась «Бостонская резня», где английские солдаты, которых закидали снегом и грязью, открыли огонь по толпе гражданских, мое слово в Бостоне имело очень крупный вес и его хватило, чтобы остановить двух кузин Адамс от конфликта на почве выбора стороны. Все же в колониях в первую очередь уважали успешных дельцов, крупных торговцев, опытных воинов и землемеров. Третьих в колониях были считанные единицы, а землемеры в основном обитающие на западной окраине обжитых земель, не участвовали в политике. Так что меня, как одного из самых успешных представителей первых двух групп уважали и слушались, не желая вступать в конфликт.
Одновременно с этим несколько моих людей отправились в сторону Аппалачей, чтобы в одну долину, найденную во время моих странствий, где нет ни индейцев, не европейцев-первопроходцев, с заданием поставить две небольшие мануфактуры, которые должны были заниматься производством того, чего американцам на Земле больше всего не хватало во время будущей войны.
Ружьями и пушками.
Нет, я не стал внезапно профессором-технологом, который знал, как производить такое трудное, по меркам нынешнего века, оборудование. Просто воспользовался помощью ирландских контрабандистов, вывезя из Гаваны несколько перекупленных испанских мастеров, разбиравшихся в этом процессе. Эта авантюра чуть не стоила мне большей части нервных клеток, когда англичане неожиданно решили провести обыск нескольких судов, промышлявших контрабандой.
Повезло и объектом обыска стала шхуна «Либерти», а не кораблик моих рыжих партнеров.
Так что, когда 16 декабря 1773 года Саманта со своими дочерями переоделась в индейцев и захватила три судна английской Ост-Индской компании, выбросив в воды залива груз чая и других товаров на 10 000 фунтов стерлингов, несколько складов в окрестностях города были полны оружия, которое почти сразу понадобилось.
