Колдун одиннадцатого мира - Касим
Так что я как последний дурак, который никак не оправдывал свой интеллект в 15 единиц, целый час бегал от двух стай волков по снежному лесу, израсходовав все ячейки заклинаний и выносливость. В конце концов мне это надоело и я забравшись на дерево просто расстрелял всех волчар из призванного лука.
* * *
Это было хоть и не самое обычное, но рядовое утро в моей жизни. Каких за последующие годы пережил таких не одну сотню, полностью вбив себе в подкорку все свои способности и научившись их использовать даже вусмерть пьяным (что ни раз пригождалось в будущем, когда гостил у гостеприимных европейцев-колонисток, любящих заработать лишнюю монету работорговлей). Правда пару раз это заканчивалось не хилыми лесными пожарами, устроенными промахнувшимся огненным лучом.
За эти годы я много где побывал — перетоптал все окрестности Великих озер, пил с француженками в Квебеке, проклиная оборзевших англичанок, чуть не замерз насмерть на полуострове Лабрадор, охотился на белых медведей в Гренландии, удирал от эскимосов по всей Аляске. Оказалось, по их традиции бить в морду мужика который схватил тебя за грудь очень грубо. Он ко мне так внимание проявлял, тьфу. Спасли меня тогда русские, чьи немногочисленные поселения уже возникли на берегах полуострова. У них я прожил целых три года, помогая местным охотникам с пушниной и налаживать отношения с местными.
Но после я после я пошел на юг. В район реки Колорадо, где несколько лет жил среди дене или, как их назвали голландцы, навахо, одного из четырех народов, которые жили на месте будущей Золотой долины. Сколько буров, койотов, рысей и прочей живности я истребил чтобы добиться расположение этих индейцев и получить то, что на другом конце Земли ценилось больше человеческих жизней, не сосчитать.
Золото.
Повернув голову, я невольно улыбнулся. Двадцать ящиков, доверху наполненные самородным золотом. Не знаю, есть ли тут тонна, но даже одного такого кофра хватит, чтобы обеспечить мне безбедную жизнь еще лет на триста.
Расставшись с не слишком гостеприимными навахо, я целых пять лет медленно брел по северу Великих Центральных равнин, охотясь и добивая последние уровни.
Многое за это время произошло: я стал обладателем очень большой силы, могущественных артефактов и самое главное — огромного опыта их применения. Даже вспомнить их всех за раз будет тяжелой задачей. Но сейчас это не важно.
Начался 1763 год. Скоро начнутся события Великой Американской революции и именно в горниле этого события я выкую свое детище, которое в мире Марвела стоять с поднятой головой.
Глава 2
Революцию начинают эгоисты
1763 год от рождества Христова.
Бостон, полуостров Шомут, Северная Америка.
Как принять участие в революции, когда ты не знаешь никого из местных и у тебя нет мотива чтобы в ней участвовать? Ответ прост — создать все это самому.
Изначально американские колонии были лишь одними из самых невзрачных, но необходимых камней в английской короне. Они не производили сахар как Куба, пряности как Индия или слоновью кость как Центральная Африка.
Нет, они ничего не давали. Наоборот — брали. В условиях второго индустриального бума в Англии, колонии массово потребляли их промышленные товары, отдавая почти за бесценок сырье для их изготовления. Именно из американского хлопка производилась большая часть сукна, бывшего главной статьей английского импорта, в том числе и в будущие Тринадцать Колоний. Колонистам это естественно не нравилось, ведь в разы переплачивать за товары первой необходимости, который ты мог создать сам, никто не любит. Но наладить свое производство они не могли на законодательном уровне — парламент Великобритании запрещал строить мануфактуры и фабрики на территории колний, чтобы не лишится важнейшего потребителя. А всех хитромудрых, свистнувших из метрополии чертежи и решивших открыть дело в Новом Свете, где нет конкурентов, жестоко карали.
Да и происходило такое редко — в эти времена почти все англичанки, от бедной уэльской пастушки до председательницы палаты лордов, считали что несут на своих плечах ношу белой женщины и все остальные люди, живущие в других странах, необразованные варвары. Так что в колонии плыли лишь окончательно разорившиеся люди, чьи прилипшие к позвоночнику животы оказались им важней «бремени носителя цивилизации», и юные авантюристки, понимающие что дома им мало что светит.
Вернемся к теме Колоний. В будущем запрет на развитие промышленности, вместе с налоговыми поборами, которые вводила корона, стремясь восполнить потери после прошедшей недавно Семилетней войны и назревший ком социальных противоречий, станет главной причиной начала восстания.
Поэтому первым делом, после покупки небольшого домика в центре Бостона на Королевской улице, я пошел к перекупщикам пушнины. Харизма, превышающая таковую у обычного человека в два раза, и навыки убеждения позволили мне продать все добытые за последние полгода шкуры за очень высокие деньги. Но даже их едва хватило, чтобы оформить свою рыболовецкую компанию «Хекматьяр и товарищи» и купить две старые лодки. Слава Богу, гражданство я получил почти бесплатно, дав лишь пару мелких взяток в местном муниципалитете.
Да, я решил не представляться своим индейским именем и взять «псевдоним», под которым планировал войти в местную историю. Так что из бостонской управы, являющейся одновременно дворцом губернатора Массачусетса, вышла Амелия Хекматьяр, гордая обладательница 150 фунтов стерлингов и небольшой рыболовецкой компании.
Две доставшиеся мне лоханки были в состоянии «еще чуть-чуть и пойду на дно», хотя продавали мне их как будто они недавно сошли со стапелей Ливерпуля и благословил их на плавание лично Френсис Дрейк. Но такие мелочи легко решались прекрасным заговором Починка и заклинанием 4-го уровня Изготовление, дарованный мне моим Гением. 5 часов работы подальше от чужих глаз, в закрытых доках, и две лодки, со стороны не сильно изменившиеся, были как новенькие.
Найти несколько безработных морячек, пропивающих последние пенни в портовом пабе, снарядить лодки и выйти в море было делом двух-трех дней. А там — навык Гения «Ограниченное желание», примененное как заклинание дружба с животными шестого уровня и все сети полны заманеной мной туда рыбой. Плотно сбитые, с обветренными лицами и многое повидавшие на своем веку рыбачки едва молится всевышнему от такого улова не начали. На их памяти они впервые заволновались что сети, сделанные из прикопленной пеньки, могут порваться от веса улова.
Дальше последовало возвращение в порт, разгрузка добычи и ее продажа, с вполне настоящим шоком с моей стороны, спорами и последующим называнием англичанок
