Оборона дурацкого замка - Макар Ютин
- Не нарывайся, пацан, - Хмуро ответил ему Камей, - А то я посмотрю на твое нежное личико, и перепутаю тебя с девкой из весеннего дома...
- Достаточно! - Слегка повысил голос Акургаль, и мужчина неохотно сел обратно. Не очень высокий, но очень жилистый и крепкий - Камей произвел на Стаса самое негативное впечатление. А уж его свирепое, заросшее бородой лицо, глубоко посаженные глаза и кривой шрам во всю шею еще больше усиливали неприятное впечатление.
"Надеюсь, первым демоны заберут именно его", - Угрюмо сказал про себя попаданец.
- Кстати, начальник, - Хрипло сказал бандит и в его глазах заплясали дьявольские искры, - Что там по бабам? Я лично видел, как целая стайка таких виляла жопой на площади…
- Даже не думай, - Серьезно сказал ему десятник, - В ближайший месяц ты никого из них не увидишь, все женщины попадают на территорию старых казарм. А потом… Потом видно будет. Если в нашей твердыни и есть подобие нормальной жизни, то оно только на северной территории. Да-да, те две стены у ворот с дополнительными укреплениями. Не советую пытаться проникнуть внутрь, а лучше вообще держитесь подальше оттуда. Видеть тамошних обитателей вы все равно не будете.
- Так что все же с… женщинами, командир? - Хрипло спросил его усатый плут Иккагецу, и мерзко облизал сухие губы.
- Общение с гулящими яоэр тоже есть в правилах Денежной Жабы, - Процедил десятник, а затем поднял ладонь, предвосхищая вопросы остальных:
- О ней я расскажу только после первого боя. Сейчас это знание вам не поможет, - Сказал он не терпящим возражений тоном, а затем указал пальцем на парня с ожогом и нахмурился, когда тот не отреагировал.
- Эй, а тебе особое приглашение нужно? - Акургаль пнул нарушителя под задницу.
Тот встрепенулся, замотал башкой, словно не понимал, где находится. Затем угрюмо уставился на их отрядного главу, забормотал еле слышно себе под нос. Мужчина шарахнулся от него так сильно, что чуть не влетел в огонь. На его меланхоличном, вечно сонном лице застыло отвращение пополам с покорностью.
- Фармацевт! - Простонал он, - Ну почему именно у меня?
Недоумение от фразы показал только Стас. Остальные выпучили глаза и бочком-бочком стали отползать от парня, как от прокаженного. Выглядело максимально комично и непонятно, однако спрашивать попаданец побоялся. И так выглядит не от мира сего.
К его глубочайшему сожалению, вся остальная ватага приговоренных заметила отсутствие страха с его стороны. Поэтому и шконку ему выделили максимально близкую к углу непонятного фармацевта.
"Ну и ладно", - Подумал Стас, давя подушку щекой, - "Зато никаких конфликтов ночью, как в Российской Армии. Местные для этого слишком суеверные…" - Это была его последняя внятная мысль перед сном.
Глава 4
- Корпус, корпус тяни! А не только руки, болван! Тебя это тоже касается, Камей! Забудь свои драки в подворотне, как страшный сон! Теперь вместо байцзю из тебя потечет все дерьмо, которое не успели выбить твои родители! И не махай так своим копьем! Ты не мух отгоняешь. А тебе, Саргон, личное приглашение нужно? Встал и начал делать выпады!
- У меня руки отваливаются! - Против воли начал жаловаться Стас, - А ног я вообще не чувствую!
- Когда тебе демон за ляжку укусит ты сразу все почувствуешь! - Мрачно пообещал ему Акургаль, - А если не встанешь сейчас же, то вместо чьих-то зубов будет старая добрая хворостина!
Командир поболтал в воздухе хлесткой, похожей на кнут веткой дерева, а потом без предупреждения ударил ей по спине попаданца. Стас взвизгнул, но вовремя сумел сдержать себя, не позволив потоку брани обрушиться на любимого десятника.
Вместо этого Станислав еще крепче стиснул зубы да снова встал в базовую стойку. Натруженные руки дрожали, а зажатая в них деревяшка ходила ходуном, но попаданец все равно продолжил махать своим тренировочным оружием - обычной палкой, к концу которой оказался привязан увесистый мешочек с песком.
Естественно, Акургаль не дал ему сразу упражняться с боевым оружием, вместо этого приказав отрабатывать три базовых упражнения: прямой удар, возвратная подсечка, а также свободное кручение. В первом и последнем Стас неплохо себя проявил, однако второе никак ему не давалось, к тому же дико напрягало и так ноющие мышцы.
Однако попаданец не остался единственным неумехой среди всего остального отряда: и кудлатый Камей, и козлобородый Иккагецу, и даже интеллигентный Уру обращаться со своими копьями не умели от слова рукожоп. Именно на них десятник и обрушивал основной поток своей критики.
С другой стороны, безымянный "фармацевт" не делал вообще ничего. Только шарился в лесу с командой, отправленной по дрова, да собирал себе всякую дрянь. Парень с ожогом обнаглел до такой степени, что даже поставил котелок со своим варевом во время упражнений, благо хоть хворост и сырье брал свои. Акургаль игнорировал его, как будто десятый член отряда был невидимым или смертельно больным.
Зато на других новобранцев, как "криворукая" четверка, ругался будь здоров.
Остальные получали от него чуть меньше критики. Тот же Кань вполне справлялся со своим оружием, но все равно до посинения крутил запястьями и бегал по кругу, Вань, лихо размахивал дубинкой и хрипел с громкостью вертолетной лопасти, а также его сын Сянь, ничуть не уступающий отцу ни по части оружия, ни по части дыхания. Их троих, вместе со Стасом, Акургаль гонял как сидоровых коз, пытался вбить им в голову хоть что-то за короткий срок.
Бывший житель Земли мог бы возмутиться, что отряду придется идти в бой с натруженными мышцами, но десятник лишь показал им какую-то травку, после которой все новобранцы успокоились. Потом Стасу пояснили, что это был фэйлян - растение, которое мгновенно снимает мышечную усталость и подстегивает их рост. Вокруг форта этого сорняка росло столько, что командование смотрело сквозь пальцы на использование фэйлян рядовым составом.
Однако, кроме полных бездарей и знающих основы новичков, в их отряде имелся настоящий мастер. Чжан Юлвей махал своим ржавым ятаганом с такой непринужденностью, словно он являлся частью его тела, а взяв в руки обычную палку, он мог спокойно разогнать всех остальных членов отряда, включая даже опытного Акургаля.
- М-да, - Почесал затылок обескураженный десятник. К его чести, злобы он не затаил, а к нанесенным шестнадцатилетним юнцом тумакам отнесся философски, - Вряд ли я сумею тебя чему-нибудь научить, парень. Однако и прохлаждаться тебе нельзя.
