Оборона дурацкого замка - Макар Ютин
Воин Императора ворвался прямо в толпу этих тварей, принялся рубить клинком направо и налево. Демоны пытались контратаковать в ответ, подставить руку или когти, увернуться. Тщетно. Светящееся нежным белым цветом лезвие перерубало все, до чего дотягивалось: сталь, чужие конечности, шеи, даже оказавшийся на пути Ксина булыжник.
Гвардеец сходу прикончил насевших на Уру противников, разрубил на две половинки топчущего Ваня монстра, отогнал демонов от плачущего Иккагецу, отбил в сторону удар, предназначавшийся Акургалю. Еще пятеро демонов сходу отправились обратно в Желтый Источник даже не поняв толком, что происходит.
Оставшуюся троицу тут же попытался атаковать Уру. Любитель свитков двигался из последних сил, балансировал на грани, чем явно мешал воину Императора. В итоге, адепт стиля Утренней Свежести, поморщившись, вырубил путающегося под ногами новобранца рукоятью в затылок. А следом, не снижая темпа, продолжил свой смертельный танец.
Рухнула на землю очередная голова хорна, взвизгнул его соплеменник, отлетев в сторону с разрубленной грудью, завыл самый трусливый из них, лишившись сразу двух ног ниже колена. В ближайшей видимости противников не осталось. Но тут подал голос тот самый демон, который сожрал печень Сяня и как раз доедал кусок мяса из трупа своего вождя-культиватора.
Низкорослый хорн медленно, словно с неохотой, отпустил неподвижное тело фиолетового монстра и вскочил на ноги. До последней секунды туман скрывал его, но больше игнорировать разошедшегося мечника хорн не мог. Монстр так и не успел доесть печень демона-культиватора, поэтому был достаточно зол, чтобы без промедлений атаковать воина Императора.
- Я. Забирать. Твоя печень! - Яростно проревел он, бросаясь навстречу мечнику. При этом его кожа темнела на глазах, наливалась стальной крепостью. Еще не грозный фиолетовый отлив хорна-культиватора, однако простым этот демон уже не являлся.
- У меня нет настроения играть с тобой, падаль, - Брезгливо ответил гвардеец. Он неторопливо поднял руку с клинком до уровня груди, наставил острие цзяня на грудь выросшего перед ним монстра. Тот едва не нанизался на клинок, лишь в последний момент сумел бросить тело в сторону. Сделав пару шагов назад, демон ощерился, слегка наклонил свою украшенную рогами голову. Словно бык, решивший напасть на тореадора.
Хорн пригнул голову еще сильнее, сорвался с места, целя в живот мечнику. Тот никак не отреагировал на атаку, но монстр в последний момент сменил направление, бросился в сторону. Еще несколько таких внезапных перемещений, и он снова идет в бой, на этот раз высоко подняв свою когтистую лапу.
И так высокая скорость вырастает до совсем уж запредельных значений, примерно на половину предыдущего хорна-культиватора. Тварь готовится бить всерьез, с полной отдачей, но Ксина, это, казалось, совершенно не волнует. Никакой попытки отшатнуться, уйти от вражеской атаки. Железная выдержка вкупе с полной уверенностью в своих силах.
- Воплощение, - Спокойно произнес он в тот момент, когда когти демона почти достали до его лица. Сверкнула тусклая, похожая на легкий блеск, белая вспышка, после чего демон просто взял, и развалился на сотни маленьких кусочков, словно попал в гигантскую мясорубку.
"У него не было ни малейшего шанса", - С восхищенной улыбкой прошептал Кань, глядя на опустившего меч гвардейца. Тело его противника осыпалось ворохом чавкающих ошметков прямо под ноги гвардейцу, едва не запачкав кровью синие туфли-лодочки с кокетливо загнутым носом. И это был единственный урон, который мог нанести ему новый демон-культиватор.
Оставшиеся монстры замерли, видя страшную смерть своего собрата, однако потом заревели и в едином порыве бросились на жестокого врага. Вот только Кань, сколько бы не пытался, так и не смог разглядеть страх или обреченность в залитых чернотой глазах тварей.
Мечник не заставил своих противников ждать, сам шагнув навстречу отчаянным выпадам хорнов. И снова его меч начал медленно, словно кисточка каллиграфа, порхать в воздухе. И вновь острейшее лезвие разит плоть и железо без малейших признаков сопротивления, обрывает одну за другим никчемные жизни монстров, сеет смерть, спасая чужие жизни. Воин рубил, воин колол, воин убивал. Никаких эмоций: ярости, презрения, даже продемонстрированной до этого брезгливости. Ксин просто делал свою работу, и делал ее хорошо.
"Мы спасены!", - Облегченно подумал Кань. Тяжелая усталость вкупе с душевной легкостью вынудила растянуть его губы в широкой улыбке. Ему хотелось смеяться от радости и выть от досады, что Сянь не смог дожить так немного, вот только сил ни на что уже не осталось.
Может быть поэтому нервный всплеск ушел так быстро, не оставил после себя ничего, кроме усталого равнодушия. Глупая меланхолия, впрочем, тоже не задержалась надолго: стоило Каню отвернуться от растворившегося в тумане мечника, как он вспомнил о своих боевых братьях, после чего вся апатия исчезла, растворилась в искреннем беспокойстве.
"О великая Гуань Инь, пусть они все выживут! С меня достаточно смерти", - Истово молился про себя юный воин, не замечая текущих по щекам слез.
Кань вскочил на ноги с прытью, удивившей даже его самого, и побежал вперед. Туда, где лежал задушенный хорном Юлвей. Туда, где рыдал отец над растерзанным телом брата. Туда, где медленно умирал от ран Камей, где лежал, полумертвый от усталости Акургаль, где распростерся на земле потерявший сознание Уру, где все еще держал нож над телом Саргона Юншэн и тоскливой собакой выл, обхватив руками собственные колени, Иккагецу.
