Дисгардиум 13. Последняя битва-1 - Данияр Саматович Сугралинов
— Немудрено, — не удивился он. — Если ты смог подавить собственную душу, то уж с воспоминаниями как-нибудь справишься. И все же… Вдруг не получится или ты наткнешься на демониаков-инквизиторов? Это большой риск! Ведь стерев себе память о тебе, мы уже не сможем помочь!
— Получится, я точно смогу подавить память прошлой жизни, — уверенно ответил я. — Думаю, что и демониаки-инквизиторы будут бессильны.
— Доверимся тебе… — не очень уверенно сказал Диабло. — Но на себе нам все равно придется провести ритуал забвения. Цена ошибки непомерна.
— Постойте… — Я их остановил, чтобы выяснить упущенную деталь. — Если вы забудете, кто я, как я попаду на Игры?
Азмодан расхохотался:
— Ааз, сын мой, даже не будь ты Скифом, я бы все равно тебя отправил! Ты же мой сын! Кому, как не детям великих князей, защищать честь Преисподней?
Немного успокоенный, я наблюдал за тем, как великие князья отошли в сторону, образовали тесный круг, включив в него Деспота, и в следующее мгновение воздух вокруг них задрожал, наполняясь темной энергией.
— Начнем с тебя, Деспот. — Голос Диабло звучал утробно и жутко. — Представь, с какого момента ты готов стереть память, и скажи, чем ее заменить.
Деспот посмотрел на меня в последний раз. Его глаза были полны сожаления и решимости, когда он утвердительно рыкнул:
— Грог-х-р! Да, отец, я готов. Пусть будет так, будто я никогда не попадал в Чистилище, будто я сбежал с Кхаринзы, когда Скиф надолго пропал. После чего я в облике смертного бродил по Шэд’Эрунгу и в Шаке наткнулся на Ааза. Мы подружились, а сегодня ты решил простить меня и вернуть в Преисподнюю, воспользовавшись магией родной крови. Я взял Ааза с собой.
Князья переглянулись, Диабло кивнул и провозгласил:
— Да будет так!
Деспот, издав отчаянное рычание, потребовал:
— Скиф, когда все закончится, ты должен рассказать мне, как все было на самом деле!
— Обязательно, рогатый. Но вряд ли ты поверишь, что я таскал тебя по Пеклу, схватив за рог и подняв в воздух, ха-ха!
Деспот еще больше помрачнел, а князья начали обряд. За мгновение до старта Диабло бросил на меня взгляд — странный, мимолетный, в котором читалась непонятная скорбь.
Нутром чуя неладное, я бросился к ним, но воздух вокруг сгустился еще больше, образуя непроницаемый кокон тьмы. Меня отбросило.
Сердце рвалось из груди, мне казалось, что происходит непоправимое, но я не понимал, что именно. Что-то, связанное с последним взглядом Диабло и… Деспотом.
Из-под кокона доносилось приглушенное бормотание на демоническом. Звучало это так, словно низкий утробный бас, перемежающийся с визгами и воплями, запустили задом наперед. После каждого вопля кокон озарялся изнутри вспышками темного пламени.
Через несколько минут, которые показались вечностью, кокон рассеялся.
Князья и Деспот выглядели слегка дезориентированными, но быстро пришли в себя. Их взгляды, направленные на меня, изменились: теперь в них читалось узнавание, но без прежней глубины понимания. В остальном все было вроде бы нормально.
Диабло первым нарушил тишину:
— Ааз, ты наконец явился в Преисподнюю. Встреча с моим сыном Деспотом привела тебя в твой истинный дом. Теперь настало время доказать, что ты достоин своего происхождения. Преисподняя ждет от тебя великих свершений, сын Азмодана.
Белиал и Азмодан кивнули, словно подтверждая новую реальность, а «отец» приблизился, ощупал меня и радостно подтвердил:
— Он действительно мой сын! Ааз, так тебя зовут? Но… тебя же должны звать Иллидан, разве нет? Ты изменил имя, данное тебе матерью?
— Его отобрали, когда эльфы изгнали меня из клана, — ответил я. — Мать рассказывала о тебе, великий князь. Я выбрал имя в твою честь.
— Ааз… — прошептал Азмодан, словно пробуя имя на вкус. Тронув мой рог с желтой звездой, он покачал головой, разочарованно рыкнул: — Какой же жалкий…
Деспот подошел ко мне, в его глазах читалось искреннее, хоть и искусственно созданное, узнавание:
— Собрат Ааз, я рад, что нашел тебя в Дисгардиуме. Нам повезло, что сработала магия крови и мой отец вернул не только меня, но и тебя. Теперь ты снова с нами, хоть и в такой мрачный час для всей Преисподней.
— Так вот она какая… — Подыгрывая их новой памяти, я восхищенно осмотрелся. Вспомнив о тревоге, охватившей меня перед ритуалом забвения, я равнодушно поинтересовался: — Слышал ли ты когда-нибудь о смертном по имени Скиф, собрат Деспот?
Соратник недоуменно посмотрел на меня.
— О чем это ты? Кто это?
— Победитель прошлых Демонических игр, — пробормотал я. — Не может быть, чтобы ты о нем не слышал, ты же сам был участником. Ты рассказывал мне, помнишь?
— Грог-х-р… — Деспот мотнул головой. — Прости, собрат Ааз, не помню такого. Да, я участвовал, но бесславно погиб. Да что говорить обо мне, если даже великий Аваддон пал от рук смертных на последних Играх!
— В списке чемпионов-демоноборцев не было такого смертного, — подтвердил его слова Белиал. — Можешь мне поверить, Ааз, я внимательно изучал каждого, когда готовил доминион к финальным Играм.
В моем сердце отчаянно защемило. Князья солгали, пообещав стереть Деспоту только последние воспоминания обо мне, — они стерли все!
Глава 5
Эльфийское отродье
Задрав голову, я с ненавистью посмотрел в багровое небо. Люций и Бездна, только что из-за вас я потерял еще одного друга!
Да, план сработал, но какова цена! Меня безвозвратно стерли из памяти Деспота! По всей вероятности, ритуал забвения не работал избирательно, уничтожив любые упоминания, связанные со мной.
По иронии, к чему-то такому я морально готовился, понимая, что Летучий отряд, с которым очень хотелось встретиться, не узнает меня хоть в облике Скифа, хоть Ааза… Но Деспот!
— Ааз… — Азмодан окинул меня критическим взглядом и проворчал: — Не смущай своей наготой легионеров.
Щелкнув пальцами, князь материализовал передо мной простой плащ цвета запекшейся крови. Ткань казалась грубой на вид, но на ощупь была удивительно мягкой.
— Это прикроет тебя… на первое время. — Азмодан протянул мне одеяние. — В легионе тебя экипируют подобающе твоему рангу.
Я принял дар, ощущая тяжесть плотной ткани, набросил его на плечи и застегнул простой, но массивной пряжкой. По всей вероятности, великий князь стыдился моего облика, особенно
