Варнак. "Мертвая вода" (СИ) - Зимин Николай

Баронства тянулись от границ Вольного и до самого океана. Скопления родовых и именитых дворян со своими замками, деревнями и крестьянами. Жили они буйно, разбойно, объединялись для частых походов, а между походами били друг другу морды, часто без всякого повода. К тому же, каждый барон имел за плечами ряд именитых предков, восходивших к первому королю этих земель, давно почившему с пару сотен лет тому. И по этой же причине короля не было до сих пор. Каждый барон считал себя единственным претендентом на трон, а остальных так — седьмая вода на киселе, а не потомки. Это был самый главный повод для повсеместного мордобоя. За исключением турниров.

Я пока не знал, на земли какого из десятков благородных единственных наследников престола прилетел, но меня торжественно встретили на подходе к деревне местные экскурсоводы, жаждущие помочь любому путнику.

— Эй, бродяга!

Меня настигли трое верховых. Разбойничьи рожи, короткие арбалеты и арканы, легкие кольчуги и кургузые шлемы набекрень.

— Кто таков?

Арбалетные болты неприятно смотрели в лицо, а всадники так же неприятно скалились.

— Путешественник Варнак. Вольный человек, — невнятно представился я, силясь сообразить, как вообще игроки представляются неписям в этих землях. — Иду в деревню, ищу работу.

Всадники разом поскучнели. Я выбрал правильную позицию, как только увидел этих граждан на лошадках. Скажи я, что иду за покупками, то, чувствую, мигом бы появился пешеходный налог в сотню золотых, а то и вообще ограбили бы внаглую.

— Пошлина… — как раз начал один, но осекся, вглядевшись в татуировку. — Палач? У нас свой имеется, зря приперся.

— Работу в деревне не найдешь, — напоследок бросил другой, — там сами управляются. Веревка, сук да чурбачок.

Они с хохотом развернули коней и ускакали. Я сплюнул им вслед и направился к деревне. Тут все мало чем отличалось от Севера. Пара кособоких торговых лавок, вальяжные неписи и ленивые стражи. Можно было задержаться, повынюхивать квесты, но мне страстно хотелось к океану. Поэтому, приглядев помятого местного, тоскливо глядящего на мир красными и слезящимися глазами, я предложил ему бутылку вина, которую он принялся благодарно осушать, глотая крепленое вино, словно морс. А я слушал и познавал местные порядки, да славные баронские обычаи.

Выходило, что приземляться вот так у деревень несколько чревато. Ну если ты только не рыцарь или почтенный наемник, вооруженный до зубов. В относительной безопасности были нищие, рисковавшие получить плетью по хребту, максимум. По дорогам рыскали баронские дружинники и зорко высматривали купцов, богатых странников или случайно травивших посевы соседей. Вдобавок, бароны молились своим богам, выбирая их по личным предпочтениям. Кто-то бил поклоны богу торговли, другой — Эллоаду, а третий и вовсе поклонялся Смерти и строил некрополь. Давая этим новый благообразный предлог начистить соседское еретическое рыло, угнать крестьян, а то и не угонять, а попросту отжать деревню с окрестностями в личное пользование. В баронствах переплетались в единый узел претензии на земли, закидоны благородных сословий, споры за корону и местные понятия. Жуткое кубло, если в двух словах.

Получив информацию, я покинул деревню и мы помчались к горизонту, где уже подмигивала полоска воды, постепенно расширяясь. Скоро показалась широченная заводь, к берегу которой прилипла длинная громада города. С высоты оказалось, что город разрастался не привычно кругами, как Вольный и прочие, а сначала захватил портами и пристанями весь берег, а после пополз неопрятной массой кварталов и домов на сушу.

— Лефан! — указал я с чешуйчатой спины. — Наконец-то. Надо приземлиться где-нибудь и скромно, поняла?

Виверна равнодушно повела выпуклыми глазами по кляксе города и продолжила небрежное парение. Я всматривался в необъятную массу воды, где шмыгали корабли и лодки, а меня ждали незабываемые приключения и острова, забитые сокровищами по самые пальмы. Местечко для приземления мы выбрали дальше по берегу, в небольшой лагуне. Алиска зависла над волнами, я спрыгнул в лазурную теплую воду и быстро доплыл до берега.

Выбравшись к дороге, я поспешил к городу, поглядывая по сторонам. В окрестностях немногочисленные новички охотились на несчастных гоблинов. Зеленые, сгорбленные и тощие, они изо всех сил сопротивлялись издевательствам. Ввинчивались в небеса боевые кличи и панические вопли, со всех сторон лязгало железо, начинающие маги чихали огненными шарами размером с воробья. Изредка мелькали гоблинские командиры, которых я видел впервые. Коренастые, раза в полтора крупнее собратьев, в плохоньких доспехах, они ревом и зуботычинами сбивали робких соплеменников в группы и атаковали нестройной оравой. Новички моментально огребали и улетали на кладбище, подтверждая известное изречение, что толпой любого бить сподручнее.

Среди игроков хватало ушастых и шерстистых, зверолюдов разного племени, в-основном волки и лисы, густо перемешанные кошачьими. Тут уж не попрешь против популярности. Мало какой игрок выбрал бы человека-жабу или человека-тушканчика. Только благородные волки и изящные кицуне, мать их так, популярных. Ума или силы это не прибавляло, но зато смотрелся такой образ красиво. Или модно.

— Маловато игроков, — дивился я, не покидая безопасной дороги. — Ивент у них или что? Или с отрядами зеленых не справляются?

— Эй братан! — окликнул меня игрок, торчавший у дороги под дубом. — Чего без оружия? Тут тебе не ясли.

— Вижу, — я всмотрелся в мохнатую физиономию. Гражданин Волчаткин пятнадцатого уровня был, естественно, смесью с волком. — А тебе чего?

— В клан хочешь? — Волчаткин поглядывал на поля. — Наши как раз тренируются, качнешься, может чего выбьешь.

— Не-не, спасибо. Слушай, тут некромантов нигде нет, не в курсе?

— Сдурел? С твоим-то уровнем? — во всю пасть рассмеялся Волчаткин. — И в одного? Самоубиться можно и в полях.

— Это Лефан там дальше? — Я скрыл раздражение. — Пошлина большая?

— Здесь для нашего брата вход свободный, — Волчаткин явно терял интерес к беседе. — Иди смело.

— Бывай, — шагнул я к городу, продолжая изучать окрестности.

Отдалившись, я свернул в поля и направился к ближайшей рощице. Захотелось попробовать прибить зеленого бедолагу, проверить, так сказать, гоблинов на крепость. Пока я нерешительно вглядывался в густые заросли, рядом возник некто Маговоин, судя по облачению волшебник. За ним следовал тощий крокодил с зачатками крыльев и унылой короткой мордой. Приглядевшись, я опознал самого настоящего дракона, только-только из яйца, судя по размерам, но выглядевшего на всю сотню лет, проведенных во вражеских застенках, до того он казался заморенным и несчастным.

Питомец, очевидно, был гордостью Маговоина, так как шел он с величавым видом матерого драконовладельца, а мою скромную персону оглядел так, будто я на паперти стою, а он мимо в лимузине едет. Дракон устало тащил лапы и то и дело пытался прилечь и притвориться мертвым. У самой границы деревьев Маговоин замер, повелительно вскинул посох, испещренный оккультными символами с конским черепом вместо навершия.

— Уничтожь их всех! — вальяжно и пафосно скомандовал Маговоин, косясь на меня глазом. — Всех!

Я с интересом наблюдал, как болезный дракон натужился, затрясся, как старый холодильник перед выключением и с ужасающим звуком, похожим на отрыжку, выдохнул коптящий клуб пламени. Кусты моментально вспыхнули, но уже через секунду погасли, усеяв землю скрученными от жара листьями. Видимо, дракон в полную силу не вошел, или серы мало съел, но эффект оказался не таким, какого ожидал Маговоин.

Из опаленных кустов вылезли три гоблина, все в саже и с исключительно злобными рожами. На их вопли примчалась целая свора собратьев и пока Маговоин плямкал губами и пытался что-то сколдовать, зеленая волна зубастых недомерков схлопнулась над ним и его печальной ящерицей.

— Суки-и-и-и-и!

Крик штопором взвился в небеса, ему вторил рев дракончика, который, как мне показалось, лишь приветствовал смерть и часик отдыха от гадкого эксплуататора. Гоблины разом расступились, явив моим глазам кокон Маговоина и измочаленную тушку зеленого питомца, которой уже успели отгрызть хвост. Пока я соображал, как поступить, лесные партизаны заметили торчащего как столб игрока, мгновенно оценили мои слабые силы и с воплями бросились в атаку. Я с не менее громкими воплями бросился к дороге, едва успев достигнуть безопасной зоны. Гоблины покривлялись какое-то время, размахивая грубыми копьями, объяснили мне на гоблинском наречии, как они круты и как я жалок, после чего вереницей исчезли в роще.