Эфирные контрабандисты (СИ) - Сухов Лео

— Этого Фабило напрямую не обещал, — кивнул я, решив приоткрыть карты. — Сказал, что постарается.

— И ты ему поверил? — чиновник не собирался заканчивать допрос с пристрастием.

— Сначала да, но потом подумал и усомнился, — я снова решил быть искренним с собеседником. Ведь, в конце концов, он меня может уничтожить, просто позвав стражу. И ещё припомнить мне злополучную «канцелярскую морду»…

— Всё верно, вас бы кинули. Ведь я отказался, — Пали сцепил пальцы в замок и покачал головой. — И не собираюсь менять своё решение… Для Фабило. А вот для вас я готов его поменять. Предположим, что я могу выправить один папир… Кому бы вы его отдали из ваших спутников? Как я понимаю, исходя из просьбы Фабило, речь идёт о девочке и ещё одном мужчине, так?

— Всё верно, гра… — подтвердил я, снова переходя на вежливое обращение.

— Так кому бы достался папир? — снова напомнил чиновник.

— Девочке! — обдумать ответ я успел уже давно, когда ещё хотел подкупить Пали и до того, как успел с ним вживую познакомиться.

— Вы обдумывали этот вопрос, — чиновник кивнул. — Ответ был готов заранее… Могу я уточнить ваши резоны?

— Девочка останется жить здесь, — я пожал плечами. — А у меня есть возможность сбежать, даже если я вдруг не выполню оставшиеся заказы и подведу Фабило.

— Ага! Это лучше, чем мне казалось! — чиновник усмехнулся. — Рациональный подход… Но зачем вам помогать девочке, Фант? Понимаете, ведь… Вы из каких яслей?

— Из двадцать третьих, — ответил я.

— А! Мои любимые… В последнее время от вас приходят либо полные отморозки, либо совершенно воздушные существа. Одни считают себя центром мира и требуют… Как они это называют?… Социальных гарантий! Вот. Или просто уверены, что они самые хитрые в мире и пытаются сесть на шею окружающим… Другие ещё хуже… Живут в каких-то дурацких идеалах человеколюбия… Только в них нет ни капли этого человеколюбия. Единственный человек, которого, по их мнению, всем надо любить — это они сами! Третьи кричат о каких-то правах ребёнка… Окститесь, а какие права могут быть у того, на ком нет ответственности? Мои родители дарили мне любовь в детстве, и большего я от них не смел просить… И каким мусором в голове руководствовались вы, Фант, решая в первую очередь обезопасить девочку? У неё нет родственников? Она сирота, и ей больше некому помочь?

— У неё есть сестра, — я покачал головой, потому что не хотел раскрывать всего, но и врать боялся. — Дело в том, что и она, и её сестра — сироты. Когда я спас девочку, то взял на себя ответственность за её жизнь. Когда я сумел вытащить её со скалы — снова ненамеренно поставил её жизнь в опасность. И я просто пытаюсь исправить последствия, защитив её от возможного преследования. А что касается ответственности… Как мне сказали, ответственность и на ней имеется… Ведь за воровство и её могут осудить.

— Или её сестру, — кивнул чиновник и задумчиво побарабанил пальцами по столу. — А почему вы её спасли в первый раз?

— Мне стало её жалко, — ответил я. — И мне было не так уж и сложно это сделать…

— Вы не подумали, что ей легче будет умереть и возродиться? — поинтересовался Пали.

— Она не могла возродиться нигде, кроме заполненного скамори арха Экори. Так что её смерть была бы окончательной… — ответил я. — Но, защищая её в первый раз, я ещё всего этого не знал. Просто спасался сам и помог спастись ей.

— Ладно, такие мотивы я хотя бы могу принять… — кивнул Пали. — А почему вы не сдали всё наворованное в Экори? Вам не пришлось бы тогда прятаться, и вы получили бы папир…

— Меня бы убили. И моих спутников — тоже, — покачал я головой. — Мы были нежелательными свидетелями.

— Свидетелями чего? — уточнил чиновник, невольно усмехнувшись.

— Свидетелями сговора между мэром Экори и мародёрами, — ответил я.

— Даже так? — удивился Пали. — Ну это, конечно, не новость. Но нужны доказательства…

— Только косвенные, гра… — соврал я. — Но даже из-за них нас пытались поймать.

— Знаете, что это такое? — спросил чиновник, чуть наклонив голову и показав аккуратный шрам на коже головы.

— Это шрам, гра, — осторожно кивнул я.

— Нет, Фант, это не просто шрам, — Пали усмехнулся. — Это место, где лежит тонкая золотая пластина с целым набором логосов. Она прикреплена к моему черепу. И она позволяет мне чувствовать фальшь. Так вот про доказательства…

— Да, я соврал, — легко согласился я. — Для ответа на ваш вопрос не столь важно, какие именно доказательства у меня есть. Для меня результат не изменится. А показывать эти доказательства я всё равно никому не собираюсь. Во всяком случае, пока… Они мой козырь на случай, если меня всё-таки найдут.

— Я мог бы поискать тех, кто отдаст за них немалую сумму чешуек… — заметил Пали.

— Не сомневаюсь, гра! — с уважением кивнул я. — Но мёртвым ни к чему ни пневма, ни чешуйки. Если я покажу их лично, то признаюсь в воровстве немалых масштабов. А если кому-то отдам, то мстить мне будут долго и со вкусом… Они подходят лишь для шантажа тех, кто меня преследует, и только в том случае, если они кого-то из нас найдут.

— А вы всё так продумываете, Фант? — спросил чиновник, разглядывая меня очень внимательно.

— Я стараюсь всё продумывать, — ответил я.

— Почему? — Пали был явно удивлён.

— Потому что мне и так не везёт, — слегка усмехнулся я. — Зачем же лишний раз давать своему невезению лазейку?

— У нас говорят, — заметил чиновник, — что невезение — это всего лишь ещё одна форма везения… Знаете об этом?

— Я бы с подобным не согласился… — осторожно заметил я.

— А вот убитый вами фимомениарк, похоже, считает иначе, — заметил Пали. — Не каждый охотник готов с ним иметь дело… Эти гады, вдобавок к чудовищным размерам, ещё и метко бросают всё, что под когти попадётся.

— Я тоже, — не удержался я. — Надо признать, я бросал удачнее.

— Вот о том и речь, — кивнул Пали, ничуть не смутившись. — Удачнее…

Аргумент у меня был. Правда, только один. Если все такие умные, то отчего же мне так не везёт-то по жизни? Из всех продажных чиновников мне по какой-то неведомой причине достался честный, причём до зубовного скрежета. Или он так интересно деньги выбивает? Или, может, меня уже на выходе стража возьмёт?..

Пали достал из ящика стола лист и принялся что-то усердно на него записывать. Я же продолжал молчать, не зная, что лучше сказать. А в таком случае, как известно, лучше рта не раскрывать…

— Знаете, вы правы, Фант, — неожиданно проговорил чиновник, прерывая затянувшееся молчание. — Мне действительно важнее выполнение заказов, а не личные предпочтения… Я даже готов вам выправить папиры — три штуки. Но только после выполнения заказов. Всех! Потому что иначе вы можете просто сбежать… Хотя вам это и не особо поможет, но я бы не хотел терять вас как исполнителя. И ещё надо будет вам кое-куда слетать, кое-что привезти и не задавать лишних вопросов… Что скажете?

— Я могу подумать над вашим предложением? — спросил я. — Посоветоваться с другом?

— Можете, — Пали пожал плечами. — У нас же неофициальное соглашение, верно? Пока можете выполнять те заказы, которые получится. Только не сбегайте — я вас всё равно найду. Но при сдаче следующего заказа-наряда я жду вашего ответа.

— А если мы не успеем в срок выполнить заказы? — спросил я.

— Я могу перенести сроки на то количество дней, которое займёт оказание небольшой услуги мне, — покачал Пали. — Но и только…

— И вы примете отказ, гра? — спросил я.

— Это ваша жизнь, Фант, — чиновник развёл руками. — Лично я вас в случае отказа сдавать не буду.

Пали взял со стола лист, который старательно заполнял, и протянул мне.

— Четвёртый этаж, кабинет с табличкой «бухгалтерия». Там вам выдадут расписку для оплаты заказа, Фант. Не смею вас больше задерживать!

— Спасибо, гра. До встречи, — кивнул я, всем своим видом показывая, что ни в коем случае не собираюсь валить на другой конец обитаемого мира.

Вот только я и сам ещё не знал: собираюсь или нет?..