Жемчужинка. - Сергей Николаевич Быков
Но летающие "дротики" быстро кончились. Вслед за ними перестали мелькать гребенчатые тела крокорыб. Они всё равно за мной не успевали, но, выпрыгивая из воды и клацая вдогонку челюстями, изрядно взбадривали.
А больше всего, отчего-то, за мной гонялись гиганты. Причём быстро! Не быстрей меня, конечно, но много шустрее, чем должны бы. Система, мать её, ворожит…
Дунклиостеи норовили поддать снизу, используя костяной "утюг" на своей морде, как таран. Часто хлопали челюстями-гильотинами мне вослед, и тогда моя защита, на секунды, покрывалась шестигранными узорами. Значит, отражала какую-то магию. Я кидал в них гранаты и палил из пистоля. Ни то ни другое, похоже, не наносило никакого ущерба.
Черепахи, в какой-то момент, вообще вынырнули и гнались за мной по поверхности, чуть ли не глиссируя на своих панцирях, мощно работая огромными ластами. Ну так физика - она такая физика. Оно и без магии: чем меньше сопротивление воды телу, тем тело движется быстрее…
Черепахи, я заметил, вообще, были посообразительней тех же панцирных рыб. Те кидались разрозненно, каждая по-своему, иногда даже мешая друг другу. Маленькие, относительно тела, глазки на огромной морде,часто теряли меня из виду. И за счёт моих выкрутасов, и за счёт алхимической мути, продолжавшей висеть стойким огромным облаком вокруг тримарана.
А вот тортиллы, задрав пятиметровые шеи, очень зорко отслеживали все мои перемещения. "Паровозом" за мной не тянулись, старались распределится так, чтобы прищемить меня коробочкой. Пытались подловить и тюкнуть своей головой! Причём, подвижная, гибкая пятиметровая шея отлично работала в любую сторону! И только мои большая скорость и вертлявость позволяли избегать опасных ударов.
По ним я тоже стрелял и кидал в них гранаты. То, что взрывалось рядом, не имело никакого эффекта. Забросы на панцирь только прореживали актиний. Коническая дробь лишь вырывала чешую с шеи, обнажая розовую шкуру. И то не всегда. А от головоклюва вообще рикошетили с искрами и визгом, даже не царапая его.
Не знаю, сколько бы я ещё крутился, но при очередном выстреле из пистоля я очень удачно попал одной из черепах по шее близко к голове, туда, где она имела самый малый диаметр, не более полуметра, и самую мелкую чешую.
Дробь не только сорвала чешую, но и с фонтаном кровавых брызг вырвала кусок плоти. Голова черепахи безвольно мотнулась и шлепнула о воду! И тут уж я не растерялся! Ловко заложив вираж, подскочил к оглушенной черепахе, что пыталась приподнять шею, и разрядил второй пистоль, углубив рану ещё сильнее. Черепаха дёрнулась всей шеей. Голова-топороклюв "раскололась" пополам, и изо открывшийся щели пасти вырвался змеиный шип, перемежающийся индюшиным клокотанием. Звуки препротивные!
Маленький глазик, как она вообще таким что-то видит, злобно вращался в костяной впадине, вылупившись на меня. Из раны толчками выплескивалась тёмная, почти чёрная кровь. И при всём этом, черепаха явно не собиралась помирать. А ещё более удивительно, что черепаха хоть и замерла, но тонуть, явно не собиралась. Не знаю, отчего меня переклинило, но я наехал аквабайком ей на голову и, выхватив глефу, размахнувшись по-богатырски, с двух рук, саданул по шее. Силушки у меня сейчас ого-го, и острооточенное лезвие смачно врубилось в мясо, прорубив до самого позвоночника. Но мне этого показалось мало и, включив помощник "твердая рука", я ещё раз ударил в тоже место. Вот теперь лепо! Голова повисла на нескольких волокнах мышц, да на клоке кожи. Считай, отрубил полностью. Тело черепахи задёргалось, вспенило воду ластами, шея, с мотающейся головой вздёрнулась вверх, но это всего лишь агония!
Я быстро оглянулся и, увидев, как ко мне мчатся её товарки, резко дал по газам, уходя в отрыв! Тут-то меня и подловили!
Всего лишь одна, совсем небольшая пауза в движении, добивал я черепаху на самом деле очень быстро, сыграла свою роковую роль. Дунклиостей умудрился врезать мне тараном снизу. Я только и успел увидеть стремительно приближающийся силуэт сквозь толщу воды, а больше ничего сделать не смог. Ни ускориться, ни вильнуть, ни крылышки расправить. Мощнейший удар подкинул меня в неконтролируемое кувыркание в россыпи брызг и фрагментов обломков аквабайка. Единственное, что я успел - включить магическое умение "дальний прыжок". Не целенаправленно, а по принципу - куда вывезет, надеясь на удачу! И не прогадал, отнесло меня в сторону метров на двадцать и по довольно пологой траектории. Оттого, если панцирный рыб и надеялся подловить меня при падении, то обломался, и явно потерял из виду!
Уходя в мутную толщу воды шустрой рыбкой, я четко осознал, что ситуация аховая. Как-то я так планировал, что при крайней нужде отступлю как раз по воздуху, и такой вот сценарий что-то проулыбал. Косяк, однако!
Я переключил костюм на невидимость. Увы, в воде, если начнёшь активно двигаться, он заметно обрисовывает силуэт на границе двух сред. Но и не двигаться в такой ситуации не вариант. Теперь только и осталось: либо опустится вниз и ползти по чуть-чуть, используя неровности дна, либо грести изо всех сил к катамарану, молясь всем богам, чтобы меня не обнаружили раньше!
И всё же рискнул по второму варианту. В мутной воде шансы добраться не так уж малы, наверное…
Не успел сделать и пару мощных гребков как меня плотно обвили кольца толстых щупалец. Я, как истинный богатырь, ещё только собрался обосраться, но тут в голове радостно пробулькало…
- Хозяин!
- Головастик! Мать… как я рад, ты бы знал!
- Хозяин, Головастик рядом! Головастик защитит!
- Давай, родной, газуй к Принцессе…
Каких-то жалких, для моего пета, сотня метров, которые я бы телепался хрен знает сколько, и вообще не факт, что доплыл бы, мы пролетели махом. Головастик лихо выскочил на палубу, освобождая меня от "оков".
- Хоть одного панцирного убил? - кинул я ментально ему, одновременно разглядывая диспозицию.
- Шесть!
- Как?
И тут же получил катринку-посыл. Головастик подставляется под пасть дунклиостея, чуть ли не ныряя в неё, а потом растворяется нематериальной формой. Сам в сторону, а гиганту голову разносит взрыв. И ещё дополнение: панцирник защищён каким-то магическим полем. Вот почему их не берут ни гранаты, ни дробь. А я было грешил на их особую бронебойность.
- Красава, головастый! - похвалил я его, скоренько проверяя пулемёт, -
