Этот мир для Тинни - Ольга Дмитриевна Свиридова
Конечно, где-то в глубине мозга у Тинни мелькала мысль о побеге. Но сейчас девочка рвалась выйти совершенно по другой причине.
Она внимательно наблюдала, как старичок прикладывает какую-то пластинку к дверям при выходе из интерната, чтобы двери, озарившись голубоватым свечением, открылись. Спросила, что это такое. Любопытство любому ребенку простительно.
- Магический ключ, - пояснил Парт Оби. – Замки же магией напитаны, потому и ключ должен быть специальным.
- А можно его как-то скопировать? Обычный же ключ можно.
Старичок с подозрением посмотрел на девочку.
- Нет, я не собираюсь бежать, - засмеялась Тинни. – Меня же в этом городе тут же засекут, даже ночью, с моим-то ярким ником.
- Ну да… А ключ, конечно, может специальный мастер сделать. Только дорого это очень. И нужен оригинал.
На рынке Парт Оби сам предложил ей погулять, посмотреть, чем торгуют разнообразные продавцы. Даже подмигнул и протянул целых пятьдесят медяков. На что-нибудь вкусненькое. Обладательница пятисот золотых растрогалась и искренне поблагодарила старичка, но отказалась от его денег. Для обычных людей пятьдесят медяков были не мелочью, а суммой, на которую можно купить продуктов на целый день для всей семьи. Старичок настаивать не стал, лишь наказав через час подойти к тому же месту, где они расстались.
Тинни быстро исключила из мест, где можно найти что-то, что ей поможет, обычные лотки. Явно, ей нужна вещь редкая, необычная. А такие продаются в магазинчиках, где товар почти невозможно украсть.
В четвертом по счету магазинчике, куда забежала Тинни, она радостно вскрикнула, увидев небольшое колье. Оно делало фантом того человека, на котором одето. Причем фантом мог существовать до двенадцати часов и ничем не отличался от исходника. Даже выполнял простые действия, заранее проговоренные владельцем колье. То есть, при команде: «Подъем!», фантом мог встать у кровати, а потом лечь в нее обратно, при команде: «Спать!». А именно так проходили редкие ночные проверки в интернате.
Когда Тинни спросила цену, продавец, огромный усатый мужчина, расхохотался, сказав, что у маленькой девочки столько денег, в любом случае нет. Но Тинни упрямо повторила свой вопрос. Других посетителей в лавке не было, поэтому мужчина ее не прогнал сразу, а даже милостиво озвучил цену в триста восемьдесят золотых.
- Дороговато… - протянула Тинни. – Но я возьму.
Продавец удивленно вскинул брови и подозрительно оглядел ее серое платье.
- Откуда у воспитанницы интерната такие деньги? – нахмурившись, спросил он.
- От родителей остались, - отрезала девочка. – В любом случае, это деньги мои, ни у кого не крала.
Она знала, что у продавцов часто развита эмпатия. Поэтому, если, даже, на первую часть ответа мужчина мог почувствовать ложь, то вторая была абсолютной правдой.
Мужчина покачал головой, но видимо понял, что она не врет.
- У меня могут быть неприятности. Воспитанники интерната не должны обладать личными вещами.
- Добавлю пять золотых, - не моргнув глазом, сказала Тинни. Раз ее не выгнали взашей, значит, не все потеряно.
- Пятьдесят!
- Не слишком много для маленькой бедной девочки из интерната? Одиннадцать!
Сошлись, что доплатит она еще двадцать золотых, и, в итоге, общая сумма получится четыреста. Ужасно много! Но что делать? К тому же, подобревший продавец сообщил, что копию магического ключа можно сделать в подвале дома, что находится напротив его лавки.
То, что усатый дядька будет молчать о том, что продал ей колье, Тинни не сомневалась. Что ей сделают? Отправят в наказание на кухню на месяц? А ему могут штраф огромный выписать. Или, даже, запретят торговать. Почему он все-таки продал ей колье? Потому что он заработал целую кучу денег, которая позволит ему, при желании, не работать пару лет. Да и мало кто такой товар, даже в крупном городе, купит. Опять же, из-за цены и востребованности того, что колье делает.
Тинни попрощалась с усатым продавцом и побежала к дому напротив, где располагался магазинчик магического оружия. А сбоку от входа была лесенка, ведущая в подвал. Без всяких громких надписей. Просто небольшая табличка, не бросающаяся в глаза: «Луи Б.». Девочка сжала в кармашке платья небольшой прямоугольничек, опять мысленно извинившись перед Партом Оби, что одолжила у него магический ключ.
Луи был пожилым мастером с пронзительным взглядом. Не задавая лишних вопросов, он кивнул:
- Показывай.
Тинни достала ключ.
- Двенадцать золотых за работу и пятьдесят серебряных за основу. Деньги вперед.
Девочка согласна кивнула и достала нужную сумму.
Возвращаясь с Партом Оби в интернат, Тинни весело болтала о том, какие здоровские сладости и игрушки видела на рынке. Тяжеленые ведра с краской не были для нее большой проблемой. В силе у нее +26, чего вполне хватало на переноску двух десятилитровых ведер. Старичок слушал и кивал, но выглядел каким-то отстраненным.
Уже у ворот интерната он вытащил свой магический ключ, который девочка незаметно положила на место, покрутил его в руках и серьезно поглядел на Тинни.
- Не знаю, что ты задумала, но будь очень осторожна. Это тебе кажется, что самое страшное наказание – отработка на кухне. Но Ада Лина не так проста. Есть вещи намного хуже чистки мусорных ведер.
Тинни оторопела. Заметил. Но не стал ни в чем ее упрекать. Девочка, густо покраснев, просто понурила голову и прошептала:
- Я буду осторожной.
Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять…
Первый раз уходить к данжу было страшно так, что руки и ноги тряслись. И пугало все. Правильно ли сработает фантом, не подведет ли кольцо, нет ли на воротах оповещения, что кто-то ключом воспользовался, да и хорошо ли подделали ей ключ. Страшно было не найти подземелье, пока она еще в невидимости. Несмотря на опустившуюся ночь, по городу ходили люди. В основном – стража, но были и припозднившиеся нетрезвые завсегдатаи таверны, и влюбленные, тайком целующиеся под разбитым фонарем.
А больше всего трепета вызывало само подземелье. Тинни прекрасно знала, что из некоторых пещер можно не выйти живым. Даже, если идет подготовленная группа.
Но она решилась. Тому было несколько причин. Первая – Тинни совершенно не хотела терять время, называемое «детством», занимаясь всякой ерундой. Для нее детство было временем, когда можно совершенствовать свои умения и навыки, не отвлекаясь на всякую ерунду, вроде отношений, политики и
