Проклятый род - Руслан Валерьевич Дружинин
Серко на миг вспомнил Владу и замолчал. На языке появлялся терпкий вкус приворотного зелья, и он скорее отогнал от себя мысль о сестре.
Вера нерешительно затаилась.
– А если я не люблю тебя? Если не полюблю никогда?.. Тебе безразлично?
Вместо ответа, Серко прижался к губам крестианки и крепко её поцеловал. От неожиданности Вера вздрогнула, но не оттолкнула охотника. Боясь даже пошевелиться, она вцепилась руками в висевший на груди крестик. Когда Серко отпустил её, она робко отвела взгляд.
– У тебя кровавый поцелуй…
– Каждой каплей клянусь, буду любить тебя со всей страстью! А ежели ты меня не полюбишь, просто знай: я верен тебе до конца!
– Дал Господь выбор: выйти за дьявола или за волка. На дьяволе крест надет, а волк рвётся креститься, – неловко улыбнулась Вера. – Я верю, Серко... верю всему, что ты мне рассказал. Всю ночь проплакала, думала о том разговоре возле норы. Вспомнила Мишеньку, Зою – по ним ещё долго не смогу успокоиться, но ты не виноват – душой это чувствую, знаю. Обидела я тебя и сама должна попросить прощения…
– Не проси. У меня никогда не проси. Я сам погряз в ужасе, которого лучше не помнить. Ты последняя ниточка, кто меня вытянет к новой жизни. Согласна изменить свою долю? Возьмешь ли за руку человека с лютым Зверем в душе?
Вера только кивнула. Не удержавшись, Серко сжал её в крепких объятиях. На этот раз она сама ответила поцелуем: в мире был тот, кто думал о ней и не оставил в беде. Не только на Бога она могла положиться, но и на крепкое мужское плечо.
Больше времени на разговоры не оставалось. Серко покинул крестианку, пока община окончательно не проснулась. Но даже сейчас выскользнуть из Монастыря было непросто: под встревоженный лай собак, в стойлах забеспокоились лошади. Люди выходили на улицу, но, если кто мельком и видел Серко, то принимал его за лёгкое шевеление тени. Навий сын двигался так, как его с детства учили в племени.
«Настане пора, и мы вертаемси к люцам с набегоум. Оседлы нас не узрят, покуда не почуе нож подле горлу», – вот что говорили ему матёрые. Но теперь всё выходило иначе…
Пробравшись к тому месту частокола, где он недавно перелезал по кривому бревну, Серко внимательно осмотрелся. Под утренним солнцем сверкнул краешек серебряного кругляша. Бляшку почти втоптали в грязь. Вытащив кругляшек и подкинув его на ладони, Серко довольно оскалился: началась новая охота на человека.
*************
Старший брат не вернулся. Влада заставила себя забыть о терзаниях и страхе, чтобы вовремя собраться в дорогу. Ждала мать, ждала и ведунья, и племя, брошенные Серко. Но важнее всего, что он предал Владу.
Этого Белая Волчица никогда ему не забудет.
Бережно уложив серебряную шкуру и найденный нож, Влада хотела выйти наружу, но заметила на полу гильзу, сорванную прошлой ночью. Она подняла оберег и немедленно нацепила его на себя. Влада искала своё железное солнце, но материнский подарок куда-то запропастился. Пришлось отправиться в путь без него.
Каждый шаг отдавался резкой болью внизу живота. В том месте, где ещё недавно росло наслажденье, теперь дико саднило. Влада старалась не замечать: в первый раз с мужчиной всегда больно, так рассказывали друг другу весты.
Лес плотнее сомкнулся вокруг шагающей Нави. Самое начало обратной дороги, но Владе уже не терпелось дойти до убежища и рассказать о предательстве брата. Не придётся ничего прибавлять, одной правды хватит, чтобы обрушить на Серко материнский гнев и гнев племени. Влада злилась, распаляла себя для мести, но долго обманываться не вышло: не только ради победы над страшным проклятием она сошлась с Серко. С ресниц покатились нежданные слёзы.
«Не реви, дура!» – утёрлась она незажившей ладонью. – «Ты свободна, ты сделала то, чего никто больше не делал: родилась с проклятием, но обманула судьбу! "Всегда будешь одна, никого любимого рядом" – вот и вышло всё по-другому! Была я любима, хоть для этого брата пришлось соблазнить... А ежели род узнает, ежели не примет меня, то будь проклят тогда навсегда!»
Боль тут же пронзила живот. Не в силах больше терпеть, Влада рухнула на колени.
«Что же это? Что?!» – корчилась Навь на росистой траве. Рядом тяжело зашуршали шаги. Подняв голову, Влада встретилась глазами со взглядом Чёрного Зверя. Низко рыча, оскалив янтарные зубы, волк надвигался.
«Наши встречи с тобой стали слишком уж часты… и бывают порой неуместны», – измучено простонала ведунья. Волк навис над подземницей, внимательно изучая корчащегося перед ним человека. Зверь не почувствовал страха. Внутри Влады была только злоба и боль, и цеплялось за жизнь что-то новое, чего не было при прошлом свидании.
«Что, пришёл за расплатой? Вот значит, как карается кровосмешение. Чего уставился? Растерзай меня, если хочешь! Лиши жизни, пока не в силах дать тебе сдачи... Ну?!»
Волк не напал. Глаза цвета полной луны пленили Владу. В бездонной глубине серебра она увидела вторую веду: дикий смех и кровь в поцелуе, чёрное солнце и нависшую тень в небесах. Гнилого зверя и мёртвый холод нечувствия. Синюю птицу над бездной. Слепого крылатого призрака. Образы промелькнули чётко и ясно, но почти сразу исчезли. Боль в животе отступила вместе с видениями. Осталась только тяжесть зародившейся жизни.
«Нет…» – прошептала Волчица, и тут же сорвалась на крик. – «Не может быть! Не за мной ты пришёл, не спасаешь, а лишь губишь!.. Сразись со мной! Токмо со мной!»
Чёрный
