Время жить. Пенталогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович
– Кто вы? – безразлично спросил лейтенант. – Имена? Родственников, знакомых в Лешеке имеете? Продукты с собой есть? Есть ли среди вас кораблестроители? Электрики? Специалисты по водоснабжению? По радиолокации? По вычислительной технике?…
Список был длинным, но в нем не было ни летчиков, ни металлургов, ни даже переводчиков. Не заинтересовало лейтенанта и шуанское гражданство Дакселя.
– Хорошо, – выслушав последнее "нет", лейтенант передал Собеско большой лист бумаги. – Здесь на одной стороне схематичная карта города. На другой – список адресов приютов для беженцев. Обратитесь в любое, там вам дадут крышу над головой, паек, медицинскую помощь либо направят туда, где еще есть свободные места. Записаться в списки на эвакуацию – туристическое агентство "Восход" на улице Алленройц, 15. Если ищете кого-либо из родственников или знакомых – центральное бюро информации, улица Камши, 22. Шуанское консульство – Приморский проспект, 97. Проходите.
– Постойте, – Собеско тронул лейтенанта за рукав. – Я все-таки военный, капитан авиации. Я прибыл в Лешек согласно приказу командования ВВС!
Собеско вынул и протянул лейтенанту свое офицерское удостоверение, командировочный лист и какую-то медицинскую справку, которую кто-то выписал ему в Нейсе.
– Да, был такой приказ, – уже более заинтересованно протянул лейтенант. – Постойте, так вы были в Тороканских Воротах?! А затем ранены в бою с пришельцами? Тогда, знаете, сделаем, наверно, так. Подождите здесь, а мы через полчаса сменимся и отвезем вас к себе в казарму, там вы и переночуете. А утром пойдете в штаб, это на улице Нидда, 5. Идет?
– Идет, – благодарно сказал Собеско. – Только я не один, нас трое.
– Все нормально, – уверил его лейтенант. – У нас места на всех хватит. И еды тоже. Не объедите.
К утру дождь перестал. Тучи, висевшие над городом, начали расползаться в стороны, и между ними все чаще проглядывали клочки легкомысленно-голубого неба.
Они вышли в город все втроем. Собеско направлялся в штаб, Даксель собирался заглянуть в шуанское консульство, а Чирр Чолль… Чирр Чолль просто не мог оставаться один.
– Я с вами, – настаивал он. – Я почти здоров. И город хорошо знаю, был здесь раз десять…
Чирр Чолль, действительно, выглядел лучше после того, как выпил лекарство, которое ему дал вчера военный врач, плотно поужинал и выспался в тепле и почти в комфорте. Он уже уверенно держался на ногах, а на щеках даже выступил легкий румянец. Город он и в самом деле знал хорошо и теперь шел впереди, старательно исполняя роль проводника.
Лешек широко раскинулся на холмах, окружающих бухту. Он был красив, как бывают красивы богатые приморские города, хотя, как казалось Собеско, в нем могло бы быть и поменьше всяких подъемов и спусков. Они шли по городу пешком, как и тысячи людей вокруг, спешащих куда-то по своим делам или потерянно блуждающих по улицам, не зная, куда себя деть. На лицах многих прохожих застыло тягостное выражение тоскливого недоумения. Иные безучастно сидели со скорбными лицами на крылечках подъездов и казались ушедшими в себя. Транспорта не было почти никакого. Автомобили застыли рядами вдоль обочин, и только изредка по мостовой неспешно погромыхивали крестьянские телеги, проезжали педальные самокаты и велорикши, проносились мимо немногочисленные велосипедисты.
Повсюду были расклеены листовки, и Собеско вначале часто останавливался, чтобы прочитать их, а затем пересказать Дакселю. Но тексты словно сливались в какой-то сбивчивый монолог, из которого удавалось вычленить только отдельные фразы.
…Продовольственные карточки на всех членов семьи выдаются в районной управе по месту жительства…
…В актовом зале биологического корпуса университета состоится лекция на тему: "Съедобные растения, где их найти и как выращивать"…
…Объявляется осадное положение… за воровство – расстрел, за грабеж – расстрел, за спекуляцию – расстрел…
…Граждане, наше выживание – во взаимопомощи!… Помоги соседу, а он поможет тебе!…
…Вода и электроэнергия в район Шелха подаются с 14 до 16 часов…
…Распоряжение главного санитарного врача… Следите за личной гигиеной… не употребляйте сырую воду… В ближайшее время питьевая вода в достаточном количестве будет выдаваться в составе продовольственного пайка…
И очереди, очереди, очереди. Шумные, нервные, скандальные – перед дверями немногих открытых магазинов, перед районной управой, даже перед трамвайной остановкой, куда только что подъехал странный вагончик, запряженный парой быков…
Свист, крики
– Сто-о-ой! Держи вора! Люди, держите его!
По улице, ловко увертываясь от прохожих, несется молодой парень, потрясая черно-фиолетовой сумкой через плечо, схваченной за ремень. За ним тяжело топает башмаками грузный мужчина лет сорока пяти в очках с толстыми стеклами.
– Сто-ой, ворюга! На помощь!
Кто-то бросается наперерез парню, но тот снова уворачивается, заскакивает за угол и… оказывается прямо в объятиях подоспевшего военного патруля.
– Оп-па! – крякает немолодой сержант, принимая беглеца на грудь. – Это куда ты так торопишься?
Парень вырывается, пытается броситься в сторону, но, увидев направленные на него стволы автоматов с примкнутыми штыками, обмякает.
Мужчина-преследователь уже рядом. Он тяжело дышит, стараясь придти в себя.
– Вор, – наконец показывает он на парня. – Сумку украл… Там продукты… Паек на всю семью… И карточки!… Карточки! На всех!
– Сейчас разберемся, – спокойно говорит сержант. – Эта сумка? Что в ней?
Мужчина начинает припоминать.
– Продукты там… Только что получил… Хлеб, значит, буханка и еще четвертушка, пакет молока, рыбины две, таблетка масла… Да, три яйца еще, в отдельном кулечке, и пять конфет. И пакет крупы.
– Есть, – кивает сержант.
– А еще бумажник, бумажник мой там! Семнадцать… Нет, восемнадцать лаков с мелочью. Паспорт мой, паспорт на имя Дорина Стиму. Две фотографии – наша семья. И карточки! Карточки! На пятерых! Дорин Стиму, Дела Стиму и три детские: Альдо Стиму, Тэль Стиму и Рани Стиму. Ну… и книжка еще, "Лабиринт" называется.
– Есть такая книжка, – удовлетворенно подтверждает сержант. – Ну что же, господин Стиму, получайте ваши вещи назад. Только будьте впредь повнимательнее, прошу вас. А то кто ж это карточки в сумке носит?
Мужчина путано благодарит, но сержант уже поворачивается к парню.
– Та-ак, а что с тобой делать?… Э-э-э, приятель, да я тебя знаю! Что, опять? Ну, ты закон знаешь. Первый раз – прощение, второй – предупреждение, а третий…
У парня подламываются ноги, и он бухается на колени перед сержантом.
– Не надо… – шепчет он. – Не надо… Я больше не буду… Никогда…
– Э, нет, – сержант брезгливо отпихивает его в сторону. – Сам воровал, сам сумел и ответ держать. Увести его. А вы проходите, – обращается он к Собеско, Дакселю и Чирру Чоллю, наблюдающими за сценой. – Нечего здесь смотреть, не в театре.
И они идут дальше вдоль притихшей очереди.
– Ну вот, мы почти пришли, – оживляется Чирр Чолль, возвращаясь к роли экскурсовода. – Сейчас повернем за угол, и будет Приморский проспект. Это одна из центральных улиц… Ой!
Без сомнения, Приморский проспект был не только одной из центральных, но и одной из красивейших улиц города. Универмаги, красочные витрины бутиков, рестораны и кафе, административные здания и море реклам… Но сейчас проспект уродовала полоса наполовину расчищенных развалин, протянувшаяся на два квартала.
– Что же это?! – растерянно произнес Чирр Чолль.
Похоже, это прозвучало слишком громко, потому что проходящая мимо пожилая женщина сочувственно посмотрела на него.
– Пришельцы, будь они прокляты! Кто ж еще?!
– А как же… – Чирр Чолль совсем потух. – По радио говорили, безопасная зона…
– Может, она и безопасная, – вздохнула женщина. – Только в первую ночь нас все равно бомбили. Здесь, в центре, еще ничего, а вот на окраинах, особенно, в заводских районах… Племянник у меня там погиб…
