Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин
У него было три коробки патронов двенадцатого калибра. И несколько снаряженных магазинов к калашу. Но устраивать полноценную войну он не собирался.
По пути несколько раз Младшего всё же попытались остановить. Какие-то фигуры бросались к нему. Или подходили вразвалочку, будто нетрезвые.
Угольком он вымазал лицо, как делали это лазутчики дикарей. И маскарад сработал!
Никаких защитников города, которых его наряд мог бы спровоцировать, ему уже не попадалось.
Только мертвые, разутые, а часто и раздетые. Никого из убитых наемников он не мог узнать, так они были обезображены.
Видел нескольких чуть живых, которых избивали и подвергали издевательствам, прогоняли через строй голыми, вываливали в перьях из распоротых подушек. Видел убитых или пытаемых мирных жителей, хотя не очень-то теперь поймешь, кто мирный. На его глазах избивали, грабили и отнимали одежду, тут же примеряя куртки, рубашки и штаны.
Врагов было полно. И болотных жителей, и типичных пролов или бывших рабов, часто в трофейных качественных кожаных куртках и пиджаках, снятых с «братвы», иногда продырявленных или порванных, все с разноцветными повязками на рукавах – помощники, пособники армии вторжения. В другое время он даже поддержал бы их порыв. Но что-то подсказывало, что его не примут. Особенно узнав всю правду.
Какое будущее они построят, он не знал. Может, успокоятся и найдут себя в новой вольной жизни, как гладиаторы «Спартака» или казаки из Запорожья. В истории такое случалось. Лишь бы новых господ не нашли и сами ими не сделались. Может, родится новая цивилизация. Лучше этой. Когда-нибудь. Через двести лет. Но его это не должно волновать.
Для него врагами теперь были все. И оборвыши из любого племени, и остатки наемников, если они есть. Но он надеялся пройти мимо без лишнего шума.
Его действительно принимали за своего, хотя до этого момента никто не спросил, из чьей он бригады… Видимо, Саша больше похож на тощих болотных жителей, чем на питеров.
Несколько беглых со следами телесных наказаний на лице даже похлопали по плечу, и пошли дальше, разбивая окна прикладами.
Выходит, не зря был его маскарад!
Но не всех ему удалось обдурить.
На подходе к Малому проспекту начались проблемы. Тут в торговой зоне вовсю шел погром.
Народу на улицах было много и почти все с оружием и в куртецах. Все были опьянены победой.
Да и не только победой: напитки лились рекой, иногда буквально, по улицам. Из подвалов и баров выносили бочки, откупоривались бутылки. Мародеры отрывались, как в последний раз. Видимо, командование разрешило. Отдало Остров на разграбление на день или несколько. Тоже традиция с античных времен.
До его ушей долетали отдельные слова и целые фразы. От некоторых мороз пробирал по коже.
– А можно их?.. Они же не настоящие мужики, а питеры…
– Если поварить, вся гадость уйдет… Можно.
– Он сказал, его Курочкин звали. Курочкин…
Смех пронесся по ближайшей шеренге. У одного из хохочущих на боку висела на простой веревке антикварная сабля, с которой он походил на пирата.
Младший ускорился.
Кто-то помахал ему рукой, он ответил тем же. Человек вроде отошел, но вдруг выстрелил в Сашину сторону из ружья, пуля улетела в белый свет как в копеечку, а стрелок извинительно развел руками и улыбнулся: мол, я случайно.
А вот со следующим так просто не получилось. Здоровый бритый детина с голым торсом, покрытым синими татуировками, с лицом, замазанным черным, плел вязь из матерщины и фени, будто древнюю языческую молитву, ни на миг не замедляясь, не сбивая дыхание. Саша увидел, что «змеи» у него на теле – витиеватая надпись «НеЗабудуМатьРодную» разными шрифтами, то больше, то меньше. Игнорируя психологическое давление, Саша разобрал, наконец, членораздельный компонент этой речи.
«Из какой бригады, падла? Куда намылился?» – спрашивал бритый, приближаясь и делая угрожающие жесты. Что-то в облике Молчуна вызвало его подозрение.
Хотя… толпа вокруг поредела. А если они действовали слаженными группами, то человек, идущий один и не туда, легко определялся как враг.
Саша видел людей с такими татуировками среди убитых оборвышей в Песочном. Какая это масть, он не представлял.
Он поколебался – застрелить любопытного или убежать, но, в итоге, выбрал наиболее верное решение – послал его подальше.– Не твое дело, лысый. Я сегодня таких как ты десять завалил.
И продолжил шагать в прежнем направлении, как ни в чем не бывало, с важным видом, будто он специальный посланник и у него особое задание. Саша настроился грохнуть детину, если тот увяжется за ним. Но бритый тоже сделал правильный выбор и оставил его в покое.
Пришлось свернуть с Малого и опять выбирать самые заросшие переулки. Какое-то время он ожидал звуков погони, но никто его не преследовал. Саша стал склоняться к версии, что у бритого мог быть личный интерес. Может, хотел посмотреть содержимое рюкзака на предмет поделиться, не подозревая, что перед ним чужак. Двигаемся дальше…
Но не прошло и пяти минут, как кто-то налетел на Сашу, выскочив из-за ржавых мусорных баков и держа небольшой топор, словно томагавк. Если бы он помешкал, лежал бы сейчас с раскроенным черепом. Тощий, в свитере, с секачом для разделки мяса. Вот все, что пока различил парень, уклоняясь и пропуская разогнавшегося врага мимо себя. Второго захода он ему сделать не дал. Не пытаясь в суматохе вспомнить, чем снаряжен патрон – пулей, дробью, картечью – выстрелил почти в упор и попал. Нафаршировал дробью, отправив в нокаут уже мертвое тело.
Теперь можно перевести дух и разглядеть отморозка получше. Вряд ли житель болот, скорее просто наркоман и дегенерат с самого дна, которых даже гопники и бандиты презирали, хотя сами же продавали им химическую дурь. Саша не знал других городов, где можно было купить такие зелья. Мозг от них быстро деградирует. Хотя и алкоголь разрушает его не слабее, но чуть подольше.
Растянувшийся на асфальте убитый мародер оказался в новых «берцах», которые явно снял с убитого наемника. Разувать его Саша не стал, размер не тот, да и верные ботинки еще ему послужат.
Он шел дальше, сохраняя бдительность, и ждал нападения каждую секунду, но в заросших закоулках, куда выходили фасады необитаемых домов и где даже не убирался мусор, больше ему никто не попался до самой цели.
Ружье в руках, автомат калибра пять-сорок пять
