Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин
Было еще Горское шоссе, но почему-то командиры решили ехать по Выборгскому, которое находилось восточнее. Видимо, потому что с южной стороны их могли ожидать прежде всего.
Младший знал маршрут.
В Петроградском районе можно было наглядно увидеть, как выглядел бы сам Остров без людей, как обветшали бы его здания и улицы. Дворы, тротуары и проезжая часть заросли высокими деревьями, деревца поменьше пустили корни на карнизах и балконах домов, на фасадах и крышах. Вьющиеся растения, которые все звали лианами, хотя это был какой-то сорняк-вьюн, укрывали стены и высовывались из окон. Кустарники занимали и бывшие детские площадки, и каждый пятачок голой земли, постепенно дробя асфальт на бывших парковках. Но сами прочные дома, построенные на совесть, еще стояли.
В Приморском районе прямых разрушений было больше. Здесь их вызвала не только вода, но и взрывная волна. Однако главную роль сыграло время. Некоторые здания стали руинами, но обвалились не целиком, а частями. Просто подъезды оседали внутрь себя, будто утомились стоять. Это случалось уже после Войны. В ясные дни порой можно увидеть на горизонте облако пыли: еще один дом «устал» и приказал долго жить. Иногда это происходило довольно тихо, без особого грохота. Культурная столица…
Выборгский район сохранился чуть лучше. Цунами когда-то добралось и сюда, прогулялось туда-обратно. Там и сям, вросшие за полвека в почву, попадались неожиданные предметы. Вроде лодки с веслами, большого цветочного горшка, унитаза, кресла, ларька. Это все сделала Волна. Отдельные странные препятствия лежали и на самом шоссе. Была среди них даже парковая скульптура в виде крокодила. Но вот город остался позади, потянулись заброшенные поля. Все те небольшие постройки, которые стояли тут до войны, давно обветшали, а многие разрушились от времени. До самой КАД поселений оборвышей не будет. В пределах Кольцевой Автодороги магнаты жить никому, кроме островитян, не разрешали. Дома безжалостно сжигались, а люди выдворялись по ту сторону шоссе.
И все же здесь, в километрах от моря, вода уже растеряла свою ударную силу и не смогла повторить то, что сделала с тем же Приморским шоссе. Там новый грунт с примесью ила прикрывал едва ли не целиком железнодорожные рельсы, идущие вдоль шоссе почти на всем протяжении. А саму автодорогу иногда можно было опознать только по отдельным столбам и рекламным щитам. Тысячи их повалились, но единицы каким-то чудом продолжали торчать над землей. Можно было ориентироваться.
Здесь на дороге тоже хватало грязи, по которой после дождя могли передвигаться только очень проходимые машины. Хотя за полвека местные дикари прокатали себе колею, по которой они ездили на телегах. След этот стирался полностью только после самых жестоких ливней.
В низинах вокруг шоссе невысокие пригородные коттеджи и дома, называвшиеся «таунхаусы» занесло землей, и они напоминали маленькие холмы, а бугорки поменьше были погребенными машинами. Но чуть дальше все выглядело более прилично и привычно.
Хотя, говорят, волн было несколько. Еще одна пришла с Ладоги, с востока. Но была гораздо меньше, ниже. В любом случае, от Ладожского озера до Выборгского шоссе сил донести тонны грязи у нее не хватило, поэтому шоссе сохранилось. Вряд ли кто-то стал бы чистить его грейдерами, хотя на Острове имелось несколько единиц дорожной техники. Здесь тоже через крыши полуразрушенных строений прорастали деревца. Некоторые имели стволы с человеческую руку. А некоторые были на руки похожи. Поднятые, растопырившие пальцы-ветки, покрытые листьями. Ими они вздыбили асфальт, прорастая даже сквозь бетон. Деревья росли через корпуса машин, будто природа, как ландшафтный дизайнер, поблагодарила человека за материалы, а дальше начала творить на свой вкус.
Эпицентр одного из взрывов находился недалеко, но тот не был силен. И бомба была очень чистой. Уровень радиации тут не отличался от среднего по округе. Денисов как-то подсчитывал эти параметры и даже делился с Сашей, но тот забыл записать.
Большинство людей, которые жили в поселках к северу, пришли сюда уже после Войны, когда всё перемешивалось, как в гигантском водовороте, и каждый искал место для спасения, а не для хорошей жизни.
Сплошного леса на этих болотистых почвах не выросло, но в высокой траве и камышах смогли бы укрыться несколько стрелков, поэтому ехали бойцы напряженно, с оружием наизготовку.
Хотя у оборвышей обычно плохо с патронами, да и не самоубийцы же они, нападать на большую силу. Так считалось до недавнего времени. Ведь подкараулил кто-то целый взвод.
Но сейчас на север в составе колонны двигалось втрое больше техники. И куда более тяжелой.
Впереди пёр «Кактус», готовый снести своим ковшом любую хлипкую преграду, пока стрелки внутри него уничтожали бы её защитников. Попадись даже на пути мина или фугас, он, скорее всего, уцелел бы. Вряд ли оборвыши могли подготовить по-настоящему мощный самодельный заряд. А мины заводского производства теперь редко срабатывали как положено. Время и климат влияло на всё, что было сделано до Войны. За «Кактусом» шли под завязку наполненные «котами» три армейских «Тайфуна», как назывались бронированные КамАЗы, на которых броня стояла штатно, а не была приварена рукастыми умельцами. В город успели натаскать немало техники Минобороны.
В «Тайфунах» имелись удобные амбразуры для стрельбы. Или как там называют эти отверстия грамотные технари?..
На крышах установлены дистанционно управляемые пулеметы на турелях. Хотя и люки для стрельбы тоже присутствовали. Мастера из технической службы Михайлова «допилили» гантраки на его вкус.
Следующим шел «Форд». Именно в нем, по идее, должен был ехать командир карательной «анзайцкоманды» (так они в шутку себя называли, имея в виду: охотники на диких зайцев). И броня у этого микроавтобуса тоже имелась, правда, самодельная, но от калибра 7.62 без каких-то специальных патронов она могла защитить. Окна в штабном «Форде» были поляризованными, и снаружи никто не мог видеть сидящих в нем.
Замыкал колонну УАЗ-«Патриот». Забавное название для машины, будто жестянка может испытывать высокие человеческие чувства. Саша ехал в ней на месте, которое полушутя-полусерьезно называют «кресло для первого кандидата в покойники» − справа от водителя. У «Патриота» брони не было никакой – даже самой плохонькой. Но именно сюда сел Режиссер, видимо посчитавший, что так сможет лучше контролировать колонну.
Итого у него сейчас в подчинении почти сто человек, и, возможно, он скоро получит «капитана». Может, прямо
