Warm. Генезис - Сергей Анатольевич Панченко
— Душа захотела праздника, а тут такой повод. Что там на улице?
— Нормально. Ничего подозрительного. Уныло, мрачно, душно, не то, что у нас, праздниииик!
Валера изобразил несколько танцевальных движений, заразив ими детей. Девчонки запрыгнули на кровать и принялись на ней выделывать какие-то несусветные движения, смешав танец и прыжки.
— Минуточку, я сейчас включу музыку, — Ольга открыла ящик прикроватной тумбочки, вынула из него свой телефон и включила на нем музыку.
Телефонный динамик, для людей, привыкших к полной тишине, звучал, как могучая колонка. Дети окончательно разбесились. Ольга не стала одергивать их, напротив, присоединилась к пляске, демонстрируя свои неплохие хореографические способности. Валера, чтобы не портить людям праздник тоже пытался подтанцовывать, но у него получалось, как у скромного трезвого парня на сельской дискотеке. Все что он умел, это выставлять вперед по очереди ноги и колыхаться из стороны в сторону, как камыш на ветру.
Ольга входила в раж.
— Праздника хочу! — выкрикнула она и добавила кислорода из баллона.
Кислород опьянил не только ее, но и детей. Они визжали, пытались подпевать. Постель перемешалась под их ногами. Агата упала с нее, запутавшись ногами в одеяле, и потянула за собой Есению. Девочек рассмешило падение. Они забрались на кровать снова и продолжили неистовые прыжки.
Супруга превратилась в шамана, доведшего себя до состояния транса. Взгляд ее сделался отсутствующим, и в то же время в нем светилось озарение, как будто она перешла на иной уровень восприятия действительности. Валере стало не по себе. Он бросил танцевать, допил пиво и сел на стул в углу комнаты. Бонька взирал на него из-под кровати испуганными глазами. Валера пожал плечами в ответ на немой вопрос кота, о том, когда закончится этот обряд.
Телефон начал хрипеть и вскоре затих. Экран потух. Батарея села. Ольга остановилась не сразу, как будто в голове ее продолжала играть музыка. Девчонки слезли с кровати, мокрые от пота. Волосы у них прилипли к мокрому лбу и лезли в глаза. Они смотрели на мать, продолжающую танцевать в тишине, удивленными глазами. Ольга заметила их и замерла. Зажмурила глаза и простояла несколько секунд неподвижно, словно в ожидании, когда рассудок вернется в настоящий мир.
Затем открыла глаза и осмотрелась. Взяла с тумбочки свой телефон и попыталась включить. Экран загорелся на мгновение и снова потух.
— Кончились танцы, — произнесла она, и будто потеряв силы, упала на кровать, зарывшись лицом в одеяло.
Ее начали сотрясать беззвучные конвульсии. Валера решил, что у жены случилась истерика, компенсирующая нервное напряжение.
— А что с мамой? — испуганно спросила дочь.
— Ничего страшного, переплясала лишнего. Сейчас я ей спинку почешу и всё пройдет.
Валера сел на кровать рядом с женой и залез ей рукой под майку и попробовал почесать спину. С Агатой этот прием срабатывал всегда. Ольга ревела в одеяло, как в глушитель и никак не могла успокоиться.
— Ольк, день рождения все-таки, праздник, давай веселиться, — попросил Валера, наклонившись к голове супруги.
Он понял, что напоминание о празднике еще больше расстроило ее. Задумывая его, Ольга наверняка сама не знала о том, что причина, ради которой она придумала его, обострится еще сильнее. От действительности убежать не получилось. Валера задрал майку жене выше лопаток и вытер ее краем одеяла от пота, затем почесал снова.
Кое-как Ольге удалось успокоиться. Она перевернулась на спину и посмотрела на мужа распухшими глазами.
— Прости, сорвалась, как будто с катушек съехала, — виновато произнесла она и шмыгнула носом. — Как в тумане.
— Мы с девочками решили, что ты больше не в танцах, — Валера погладил жену по ноге.
— Я что, танцевала? — искренне удивилась Ольга.
— Да, мама, ты хорошо танцевала, — похвалила Агата.
— Хорошо танцевала, — добавила Есения.
— Ну, вот, а вы меня зарубили на шоу.
— А ты что, правда не помнишь? И как баллон открыла со словами, я плясать хочу? — поинтересовался Валера.
— Да помню я, придуриваюсь просто. Про другое помнить не хочу. Сейчас, правда, как-то легче стало.
— Я так и подумал, что у тебя компенсация. Жаль я так не умею.
— Совсем не жаль. Не хотела бы это видеть, не перенесла бы рыдающего мужика. Похлеще конца света. Оставь женщинам их типичные проявления слабости.
— Это какая-то гендерная дискриминация, — Валера задрал майку жене, оголив живот, и с хлюпаньем дунул ей в пупок.
— И мне так, — попросила дочь, помня, как отец часто дул ей в живот, когда она была меньше.
— Не, Агат, у папки щетина отросла колючая, животик расцарапаю.
— А маме не расцарапаешь?
— Мама стерпит, куда ей деваться, — Валера поднялся и подошел к аккумулятору. — Всё девчата, на сегодня хватит, — и снял провод, идущий к лампе с клеммы аккумулятора.
В комнате снова стало темно. Пиво еще слегка пьянило и появился зверский аппетит. Валера вспомнил про тарелку, с которой он вошел в спальню. Нащупал ее и решил проверить содержимое при помощи зажигалки. Покрутил колесико, выбивая искры, но пламя не разгоралось. Валера ругнулся и сунул зажигалку назад в карман. Аккуратно проверил пальцами содержимое тарелки. Там было что-то мягкое и влажное. Он облизал пальцы. Это был йогурт.
— А ложки здесь есть у кого? — спросил он в темноту.
— В тумбочке посмотри, — произнесла супруга.
— Девчата, есть будете? — спросил Валера из вежливости.
— Нет, они все ели то же самое, — ответила за них Ольга.
— Я еще хочу, — тихо произнесла Агата.
— Подходите, я с вами поделюсь.
В темноте затопали детские ножки. Валера нащупал мордаху Агаты, взял ее за подбородок, чтобы не промахнуться ложкой мимо рта и угостил ее смесью из «кроличьих какашек» и йогурта. Есения подошла неслышно. В отличие от дочери она не привыкла к такому обращению и испугалась, когда Валера ухватил ее за подбородок.
— Держи ложку, ешь сама, — Валера аккуратно передал ей ложку.
Девочка съела свою порцию.
— Спасибо, — тихо произнесла она.
— Ваще не за что. Папка своих детей в беде не бросит, — произнес он, чтобы у Есении прошла робость, и появилось ощущение родства.
Оставшейся еды ему хватило на три полных ложки. Он даже вылизал тарелку, чтобы не дать пропасть её остаткам. Бонька чихнул под кроватью несколько раз. Ольга достала его и положила рядом с собой. Когда концентрация кислорода снижалась, кот начинал реагировать на нее чиханием. Из кота он превратился в настоящий детектор уровня кислорода.
Валера нащупал баллон и открыл вентиль. Раздалось слабое шипение и быстро затухло.
— Надо менять баллон, — обреченно произнес Валера.
Осталось два баллона. Один в туалете, и один на кухне. И оба были начатыми. Валера взвалил пустой
