Суперсвет(ЛП) - Дэниел Тони
Остин вспомнила, что на борту Твена размещен воинский контингент. Нечасто случается, что клаудшипы перевозят так много биологических людей.
Впрочем, война меняет привычное, подумала она. От этой мысли ей стало немного не по себе. Постоянно чувствовать, что по тебе как будто ползают паразиты…
— Вот он! — крикнул Твен. — Заходит на цель!
И, словно услышав его, «Марсианский рассвет» резко изменил траекторию движения, повернув от Голубого Глаза Нептуна к Миллу. Остин прикинула расстояние: корабль Департамента находился примерно в тысяче километров от механизма Мила.
Глубинные заряды, управляемые, конечно, свободными конвертерами. Но, согласно законам Мета, СК, которые могут копировать себя только раз в каждые два года. Для некоторых из этих бомбардировка означает полное стирание, полное уничтожение всего того, чем они стали со времени последнего дублирования.
По сути, Мет жертвовал производительностью и инновациями ради уничтожения людей. Плохая экономика. На взгляд Остин, в мире не было ничего хуже плохой экономики.
Подойдя к Миллу так близко, «Марсианский рассвет» находился ниже минных заграждений. Но оставались еще несколько расчетливо установленных станций, связанных между собой ультратонким кабелем. Когда-то они служили погодными станциями, но затем были модифицированы с учетом военных потребностей. Теперь они открыли заградительный огонь по глубинным зарядам, и немалое число последних взорвалось, так и не приблизившись к Мету.
Но большинство все же прорвалось. Некоторые прошли мимо. Лопасти Милла, имевшие десять километров в поперечине, оставались очень маленькой целью.
Другие бомбы нашли цель. И вспыхнули ядерным пламенем.
Один, два, три, считала Остин. Четыре, пять… шесть…
Волна радиации раскатилась от эпицентра взрывов, и Остин отошла на безопасное расстояние, чтобы не попасть под ее удар.
«Марсианский рассвет» ушел по арке вверх. Твен точно рассчитал, где именно он попытается вырваться, и уже поджидал врага, а когда тот появился, стер его с неба, как охотник вылетевшую прямо перед ним утку. Дождь обломков обрушился в атмосферу Нептуна.
Но дело свое «Марсианский рассвет» сделал. Повернув сенсоры в направлении Милла, Остин увидела, что одна из лопастей изрыта выбоинами, а кончик ее обломан, и теперь она напоминает лист, по которому прошлась армия гусениц. Скорость вращения упала больше чем наполовину.
Что еще хуже, оставшийся, вероятно, грист продолжал поедать поверхность Мила.
— Кому-то из нас нужно как можно скорее рассеять контрагенты, — сказала Остин Твену. — На мой взгляд, эта зараза распространяется.
— Займись этим сама, ладно? У меня просто кровь кипит. Не успокоюсь, пока не порву их всех.
Остин рассмеялась. В ее трюмах имелся огромный запас контрагентов, поставленных именно для этой цели необычайно продуктивно работающей Лабораторией передовых исследований на Тритоне. Сейчас она распылит их в виде аэрозоли, а потом уже можно будет судить и о качестве продукта.
Но приготовляя смесь, Остин вспомнила вдруг о другой проблеме и даже укорила себя за забывчивость. Впрочем, ей так давно не приходилось иметь дело с обычными людьми.
— Мои солдаты, — окликнула она Твена.
— Э… а что такое? — отозвался старик, уже собравшийся в погоню за «Медиумрэйром».
— Будь осторожнее, когда начнешь палить. Они такие хрупкие создания.
— Спасибо, что напомнила.
Остин так и не поняла, шутит он или в пылу драки тоже совсем забыл про людей.
Глава двадцать пятая
Система Нептуна
14:00, четверг, 3 апреля 3017
Центральное федеральное командование
Теори почувствовал облегчение привычным для СК образом — как уменьшение логических парадоксов, что-то вроде распускания математических узлов.
— Майор Мортимер, доложите ситуацию.
— Твен вывел из строя «Медиумрэйр». Они сдаются.
— Хорошо.
— Не думаю, что Твену это нравится, — заметил Монитор. — По-моему, он предпочел бы уничтожить их.
— Но он же принял капитуляцию?
— Конечно, сэр, — спокойно ответил Монитор. — Рота А развернута и готовится высадиться на корабль.
— Вот и ладно. Что у нас с ротой Б?
— Подобрать всех не успели — их задержал минный тральщик. На данный момент спасено 394 человека. Некоторых взяли уже в атмосфере. 2932 считаются пропавшими без вести. Скорее всего, погибли при падении на планету.
Теори нахмурился. Черт. Еще бы немного времени, и спасти удалось бы больше.
— Минный тральщик «Дебех-Ли-Зини» также сдался и уже взят под контроль.
— Хорошо.
— Принимаю уточненные данные по потерям. Секунду… — Бесстрастное лицо Монитора стало, если такое вообще возможно, еще более бесстрастным. — Поправка, сэр. 7018. Коэффициент потер — 19.
— Спасибо, майор. — Теори воздержался от комментариев — их неуместность понимал даже майор Монитор.
Итак, оперативные силы Департамента, направленные в систему для уничтожения Милла, разбиты. Милл получил серьезные повреждения, но из строя не выведен даже временно. Пока.
Оставалось еще девять небольших кораблей со 180000 солдат, продолжавших движение к Нереиде и Тритону. Ожесточенные бои уже развернулись в небе над Тритоном. Серьезных прорывов обороны еще не случилось, хотя град шрапнели и обрушился на Нью-Миранду.
Стратеги Мета, конечно, ублюдки, но ублюдки хитрые. Теори предусматривал возможность бомбардировки большими камнями, но никак не шрапнелью. Лазеры и маленькие ракеты, без особых проблем справлявшиеся с метеоритами и обеспечивавшие надежный щит, не справились с мелкими целями.
И все же сражение внутри системы вошло сейчас в стадию зачистки, и он мог сосредоточиться на основном противнике.
Сейчас его войска имели преимущество. Их как будто подхватила и несла победная волна. Сам Теори этого не понимал, но существование и значимость такого фактора признавал. Когда войска на подъеме, остановить их трудно. Если только им не встретится многократно превосходящая сила.
Именно этого Теори и боялся.
Страх. С ним полковник был знаком.
Но что еще остается делать? Только встречать врага лицом к лицу и делать свое дело.
Глава двадцать шестая
Система Нептуна
15:21, четверг, 3 апреля 3017
Флагман Департамента «Жертвоприношение ацтеков»
Генерал Хейсей пребывал в полнейшем недоумении. Все четыре корабля во внутренней планетной системе… пропали. Все четыре. Нехорошо. Совсем нехорошо. Плохо.
Амес снимет в него шкуру.
Надо подумать.
Подумать о том, как Амес сдирает с него пелликулу и выколупывает розовую, как у моллюска, плоть. Рассеянные по внешней системе корабли… как набухающие рубцы на исполосованной спине. Красные, кровоточащие рубцы, которые останутся шрамами. И никакой грист их уже не скроет. Амес не даст им зажить.
Хейсей тихонько всхлипнул.
— Вы что-то сказали, генерал? — Заботливый голос майора Зейна, как соль на незаживающую рану.
— Нет! — сердито бросил Хейсей.
— Приказания будут, сэр?
Генерал кивнул.
— Да. Минутку. Заткнись и дай подумать.
— Есть, сэр.
Чертов Зейн! Вот уж кого не выведешь из равновесия. Неужели ничего не понимает?
Я должен поговорить с Директором, подумал Хейсей. Другого варианта сейчас нет. Справиться со страхом, погасить панику и позвонить. Объяснить всю сложность ситуации и дать понять, что моей вины в случившемся нет.
Амес не поймет. Не захочет понимать. Или поймет? Черта с два! Но выбора нет. Нет выбора. Ситуацию надо брать под контроль. Это самое важное.
— Полный стоп, Зейн.
— Извините, сэр?
— Всему флоту — полный стоп.
— Но мы уже вошли в систему, генерал.
— Конечно, конечно. Уже вошли. Уже вошли. — Как хлыстом обожгло. Невидимым. Но ощутимым. Очень-очень ощутимым. — Отвести «Менций» и «Лонгрич».
