Весны не будет - Алексей Гордионок
— Алекс! Нельзя стрелять по людям! Что с тобой сегодня такое?!
— Он сказал, что я уродка и назвал мою мать шлюхой! – выкрикивала я не желая отпускать пистолет.
— Алекс! Успокойся! Положи пистолет! Где твой отец?!
— А сами как думаете?!
— Не понял
— Где, где! За бутылкой он опять ушёл! Она ему важнее, чем я!
— Я всё понял… Успокойся и дай мне пистолет. Вы оба – у меня будет серьёзный разговор с вашими родителями. А теперь оба выйдите из стрелкового зала и сидите в коридоре! Тиму окажу первую помощь и вызову скорую, а ты сиди и жди, пока твоя мама за тобой приедет!
— Ей место в психушке! Вы так это оставите?!
— Тим! С тобой будет отдельный разговор! Твоё поведение мне тоже известно!
Это была последняя капля оскорбления. Я подошла к Тиму и со всей силы ударила его в нос.
— А-а-а-а-а! – закричал он от боли. – Ты за это поплатишься! Слышишь?! Поплатишься…
***
Я вышла из дома и направилась обратно, в жилище этого старика. Теперь у меня нет дома.
— Что ты с ним сделала?
— Это неважно. Я сделала свой выбор
— И всё-таки? Мне интересно.
— Ничего. Сам подохнет, ему недолго осталось. Он своё отжил.
— Страшная ты женщина, Алекс.
— Давайте просто молча пойдём. Поговорим, когда вернёмся.
Погода вновь начинала портиться: ветер усиливался, а сгущающиеся тучи, создавали темноту, до которой ещё было рано.
После нашего возвращения я завела разговор первой.
— Откуда вы знали, что он будет там?
— Предчувствие, дорогая. Предчувствие. Ничего просто так не случается.
— Вы говорили про просьбу. Ваша взяла. Рассказывайте.
— Хорошо, — разливая чай, он продолжил. – Надо помочь одному хорошему человеку, он застрял здесь как и ты. Но, ему нужна помощь.
— С чего бы мне помогать непонятно кому?
— Я уверен, ты найдёшь в себе силы на это. Всё я прошу, это сходить и поговорить с ним, а дальше – полностью твоё решение. Я не буду указывать.
— Он инвалид?
— Нет-нет! Всё проще: вдвоём – больше шансов на выживание. Думаю, тебе и так это известно. Да и он хорошо знаком с местностью, в отличие от тебя. Так что, будет от него польза.
— Вы играете в бога в этом в аду? Зачем вам это? – На пару секунд он застыл, словно статуя, но затем ожил. – Вы мне чего-то не договариваете.
— Ты дала обещание, правильно? Ты мне – я тебе. Ведь так это работает?
— А что если я не хочу?
— Тогда – ты просто умрёшь. Ничего в принципе не изменится. Всё, как ты и хотела.
— А почему вы не можете помочь ему? Как мне? У вас ведь… дар! Помогать другим.
— На это есть объективные причины. Не могу сказать почему, но просто поверь мне на слово. Один раз я уже тебя не подвёл.
— Чёрт с вами! Где этот человек?
— Не спеши. Сначала я схожу и подготовлю его, затем настанет твоя очередь. Так будет лучше.
Когда он ушёл, стало темнеть. Погода портилась очень быстро, словно некто нажимал на кнопку и начинало всё меняться.
Мысль о том, что этот человек что-то скрывает, меня не отпускала. Любопытство брало вверх, и я решила порыться в его вещах. У меня с собой было припасено две бутылочки, которые я забрала из отцовского схрона, поэтому, открыв одну и сделав пару глотков, я принялась осматривать дом.
В гостиной был сервант, старый такой, советский – с откидной крышкой, за которой можно сидеть и писать; сухие цветы в вазе, которые явно зимуют не первый год и различные письма: Виталию от Юрия, Виталию от Анны и пр. Я решила немного их почитать, вдруг смогу узнать что-то интересное о нём?
«Дорогой Виталик! С тех пор как ты уехал за три девять земель, стало скучно! Мне теперь не с кем охотится, а ты совсем пропал! Вообще, очень многое изменилось, с тех пор как ты…», дальше стало неинтересно. Я решила попробовать почитать другое письмо.
«Виталя… Я очень скучаю! Прошло уже пять лет, а ты до сих пор не возвратился! Никита уже пошёл в пятый класс…» — скука. Не люблю эти сопли, поэтому отложила письма и не стала больше их трогать. Зато, обратила внимание на красивые бокалы, которые прятались у самой стенки.
— Чёртов хитрец! Такое добро спрятать пытался! – обрадовавшись находке, я налила виски в стакан и сел в кресло. Уставшую, меня начало быстро вырубать: глаза закрывались, а в голове сами по себе всплывали разные голоса…
— Ты оставила меня, я не смогу этого простить… — зазвучал голос отца.
— Ты сам виноват! Я не просила тебя столько пить! От тебя одни проблемы!
— Но ты моя дочь…
В какой-то момент я почувствовала лёгкое прикосновение: сначала оно было приятным, а потом шею резко сжали, я открыла глаза и подскочила:
— Кто здесь?! – света в доме не было, только темнота и холод. Быстро достав фонарик, я осветила всю комнату по сторонам, но здесь никого не было. Я вздохнула с облегчением, потому что, скорее всего, это был сон. – Почему так холодно-то? – возмутившись, я отправилась к печке.
Подойдя к ней и заглянув внутрь, там были лишь прогоревшие угли и вообще она была холодной, как будто я спала, а не задремала на часик другой, а сразу на неделю. Как она могла остыть так быстро и какое вообще время сейчас? Я пошла в комнату и посмотрела на часы, время десять вечера, но тут же поняв, что они стоят – огорчилась: ведь нет точного времени.
Теперь мне казалось, что дом выглядит странным: по всюду заросшая паутина и пыль – вокруг всё пусто и сложено будто бы нас здесь и не было или я так долго спала....
Всё это мне не нравилось и отправится туда, куда ушёл этот старик было кажется разумной идеей. Он говорил, что дом здесь недалеко, где-то рядом с нами – ране я не обращала внимания на него, но, кажется, сейчас было самое время.
Одевшись, я
