Сорные травы - Дмитрий Дзыговбродский
Там тоже бегали, но не кричали. Шепотом переговаривались и делали страшные глаза. Перед самым кабинетом Олега Даниловича на светлом ламинате лежало тело, укрытое простыней. Краешек немного сдвинулся – виднелась рука с ярко-красным маникюром и длинными аристократическими пальцами. Я медленно подошел к простыне, откинул ткань с лица. Так и думал – секретарь шефа Алина. Сколько ей было? Двадцать семь? Двадцать девять? Еще вчера мы сидели все вместе – Алина, я и завотделения кардиологии Натаныч – в кафе при больнице и весело болтали, делились планами на лето. И вот теперь у нее нет никаких планов, нет лета – нет ничего. И выражение лица спокойное-спокойное, как будто задремала на минутку. Странно видеть ее такой – энергичную, смешливую, деловую Алинку. Аккуратно прикрыл лицо белой тканью и встал. Еле слышный скрип двери заставил меня вздрогнуть. Резко обернувшись, я увидел шефа. Олег Данилович, близоруко щурясь, смотрел на тело.
– Такая молодая, Ваня, правда?
– Молодая, – эхом повторил я. – Олег Данилович, что происходит?
– Заходи, Иван, советоваться будем. Мне как раз из Минздрава звонок пришел. Быстро тунеядцы отреагировали. Мы тебя только ждали да Игоря Натановича. Но Натаныч… уже не придет.
– Игорь тоже? – пробормотал я ошарашенно.
– Да. Нашли в ординаторской за столом минут десять назад, – шеф махнул приглашающе рукой. – Заходи.
В кабинете собрался весь цвет больницы – и не только заведующие, но и наиболее опытные врачи. Я даже одного из своих заприметил – Сергей Валентинович Луканов, как обычно, проигнорировал мое приветствие, только щеки надул. До сих пор простить не может, что сопляка заведующим поставили в обход него. Хотя, поговаривают в отделении, неприязнь издалека идет – Луканов еще с отцом что-то никак поделить не мог. Олег Данилович сделал хороший подарок старожилу – поставил над ним сына старого недруга. Видать, было за что осадить Сергея Валентиновича. Но сегодня тот сидел рядом с шефом – в чем бы ни заключались разногласия, но опыт остается опытом. И сейчас он более всего нужен.
Главврач не спеша прошелся по светлой комнате, уставленной стеклянными статуэтками да рамочками с дипломами, выглянул в окно и только после этого задал вопрос:
– Ваши мысли, коллеги?
На удивление, никто не стал никого перебивать. Вообще тишина стояла такая, как будто в школе учительница написала на доске архисложную задачу, да вот как решать, никто не знает – и потому весь класс стыдливо молчит, чтобы не позориться.
Александр Викторович, опытный инфекционист, тихо предположил:
– Эпидемия? Тропическая лихорадка?
– Тогда уж легочная чума, – мрачно пошутил шеф. – Не развивается все так быстро. И симптомов нет, насколько я знаю. Никаких.
Видимо, на меня так удар головой подействовал, что я полез на баррикады:
– Я видел… Перед смертью резко расширяются зрачки. И больше ничего.
– Любопытно, – прищурился шеф. – Что предполагаешь?
– Ну… Если исключить отравление атропином, а его исключаем сразу – столько отравы негде сейчас взять, то… похоже на смерть коры мозга.
– Массовая? «Дом-2» пересмотрели? – ехидно поинтересовался Сергей Валентинович. Видно было, что он получает непередаваемый кайф, осаживая молодого выскочку.
– Я… – на мгновение перехватило горло, но я продолжил: – Я видел эти проявления вблизи. Умерла молодая женщина. Без патологий. В последнее время не жаловалась ни на боли, ни на слабость, ни на температуру.
И, бросаясь в омут с головой, продолжил:
– Я был с ней последние сутки – никаких тревожных симптомов не заметил. Ни вчера, ни ночью, ни в последние минуты перед смертью.
Олег Данилович тревожно глянул на меня:
– Маша?
– Нет… – Я запнулся. Блин, оказывается, и мне бывает стыдно. – Другая женщина.
Луканов демонстративно прокашлялся и отметил:
– В наше время…
– Яблоки были слаще, а сливы больше, – оборвал его шеф. – Мы не на собрании комсомола, Сергей Валентинович. Пока что, как ни удивительно, только Иван Игоревич может хоть что-то сказать о симптоматике и развитии… этой… хвори.
– Точно хворь? – спросил завотделения терапии. – Может, токсикологи что скажут. Вода там или выброс какой?
– По всей стране? – вкрадчиво спросил Олег Данилович.
Тут уже подскочили почти все.
– Стране? – ошарашенно переспросил терапевт.
Ни слова не говоря, Олег Данилович щелкнул пультом управления – засветилась панель телевизора на стене. На первом же канале экстренные новости. Звук шеф не включил. Но картинка говорила сама за себя: пылающие обломки самолета. Другой канал: снова новости – Москва, Садовое кольцо, длинная пробка, между машинами бегают люди, вдалеке поднимается столб черного дыма. Мигнул экран – следующий канал: замедленная съемка. Концерт? Мюзикл? На возвышении хор – падают люди со ступеней, коллеги пытаются поддержать. Ниже бегущая строка с количеством погибших. Еще один канал – эмблема BBC: бегают полицейские в непривычной форме, на улицах лежат люди. Крупным планом показано лицо девушки – щека вдавилась в асфальт, рот приоткрыт, пустые глаза.
Я еще успел заметить огромные зрачки – на всю радужку. Как у Лены.
– Минимум стране, – подтвердил шеф. – Мне из Минздрава звонили. Официальная версия – новый вирус гриппа, высоковирулентный[1], с геморрагическими[2] осложнениями.
– Чушь, – вмешался инфекционист. – Уж геморрагии мы бы сразу заметили. Да и вирус не бывает совсем без симптомов. Опять этот горе-финансист крутит министерством как хочет – кто такого дурака поставил командовать здравоохранением.
– Известно кто, – пробурчал Луканов, – и известно за что. Будет у тебя жена дочерью Самого, и ты взлетишь. Но к медицине его заслуги отношения не имеют.
– Чушь, не чушь, а такова будет официальная позиция, меня знакомый уже предупредил – так что гласно будем повторять эту сказку для обывателей. Но в работе ориентироваться на здравый смысл, – заметил Олег Данилович. – Еще версии есть?
Ответом ему была кладбищенская тишина. Даже стало слышно, как за сплошными стеклопакетами окон шумит перепуганный народ на улицах.
– Тогда за работу. Живых проверить, контактировавших изолировать, умерших – в морг, персоналу инструктаж, палаты обработать тщательно, всем маски… Так, ничего не забыл? – Шеф с хрустом сломал карандаш и продолжил: – И молчать! Ясно? Все гипотезы мне, все версии сюда. Для прочих любопытствующих – грипп. Не хватало еще, чтобы журналисты какую-нибудь вавилонскую чуму придумали.
Кто-то еле слышно застонал – видимо, представил, что понапишут акулы пера, когда сообразят, насколько все жарено да остро. А там покоя врачам не
