Тайны затерянных звезд. Том 3 (СИ) - Кун Антон
Жаль, но придётся ей напомнить…
Я достал одну пробирку из ложемента и подошёл к Пиявке:
— Скажи, а есть возможность выяснить, что в этой пробирке?
— Субмиссион, — коротко ответила она, даже не глядя на меня. — Я же уже сказала.
— А если предположить, что внутри не он? — не отставал я. — Ты сможешь определить это? Если это не он, ты сможешь как-то понять, что внутри на самом деле?
Пиявка перестала ковыряться в ноге Магнуса, и подняла на меня глаза, полные недовольства:
— Ты серьёзно? Там же клеймо на пробке!
— Можешь или нет? — твёрдым голосом спросил я, глядя в красные глаза Пиявки.
Она выдержала две секунды игры в гляделки, потом сдалась и взмахнула руками:
— Ну, допустим, могу! Ну, в смысле, не могу… Короче, я могу определить, действительно ли это субмиссион, но если вдруг каким-то чудом окажется, что нет… Тогда я не могу дать никакой гарантии, что смогу определить, что это за вещество. Может, смогу, а, может, нет.
— Приемлемо, — я кивнул и протянул ей пробирку. — Сделай это.
— Сейчас⁈ — возмутилась Пиявка, красноречиво указывая на ногу Магнуса.
— При первой возможности. Это действительно важно.
— Ладно… — вздохнула Пиявка. — Но тогда будьте добры, свалите все из лазарета нахрен! Чем меньше будете мне мешать, тем быстрее я освобожусь!
— А вот это мы запросто, — улыбнулся я, развернулся и махнул рукой остальным.
Они меня поняли без слов, и мы втроём вернулись на мостик.
Кайто, завидев нас, вскочил со своего места и быстро пробежался глазами по всем троим:
— А где Магнус⁈ Что с ним⁈
— Будет цел, — заверил его капитан, садясь в своё кресло. — Пиявка его подлатает.
— А… — Кайто моментально успокоился и сел тоже. — Тогда ладно. Что делаем дальше?
— Думаем! — коротко ответил капитан.
Кайто удивлённо приподнял брови при этих словах, и посмотрел на меня.
— Мы не можем взлететь из-за зенитных батарей, — пояснил я. — И не можем отдать посылку адресату по… По многим причинам.
— По каким? — тут же предсказуемо спросил Кайто, и пришлось в двух словах пересказать ему всё произошедшее.
— А-а-а… — протянул азиат. — Ни хрена же себе! Это что, нас подставить решили⁈
— Пока ничего нельзя сказать точно, — я покачал головой. — Это весьма вероятно, но точно так же вероятен и любой другой вариант. Сейчас нам надо дождаться вердикта Пиявки.
— И он у вас уже есть! — тут же раздался в комлинке её голос. — Ненавижу говорить это, но ты, красавчик, был прав! В ампулах действительно не субмиссион, хотя выглядит точь-в-точь! Даже химические и физические свойства полностью совпадают — такая же плотность, такая же летучесть, но это не он!
— А что это тогда? — нетерпеливо спросил капитан, едва дождавшись, когда Пиявка закончит.
— А вот это уже сложный вопрос, — она резко помрачнела. — Не уверена, что могу дать на него точный ответ, у меня тут всё-таки довольно примитивное оборудование.
— Ну какой-то ответ у тебя же есть? Точный, не точный — хоть какой-то⁈
— Ну-у-у… — неуверенно протянула Пиявка. — Какой-то есть… Но, честно говоря, мне в него с трудом верится. Я обнаружила несколько отклонений от первоначальной формулы, например, дополнительную метильную группу, внедрённую в фторфенил… Короче, в действующее вещество. В теории она должна помешать ему связываться с рецепторами, на которые направлено действие субмиссиона. Ещё интересный момент — исходный дофаминовый агонист инвертирован, превращён в антагонист. Проще говоря — его действие перевёрнуто, или, если угодно — отражено с точностью до наоборот.
— А можно простыми словами? — недовольно попросила Кори, слушающая так же внимательно, как и все остальные.
— Ну-у-у… — неуверенно протянула Пиявка. — Проблема в том, что объяснить это простыми словами невозможно… По крайней мере, так, чтобы иметь стопроцентную уверенность. Для того, чтобы прямо утверждать, что я понимаю действие получившегося вещества, надо провести не один десяток тестов, да желательно с разными фокус-группами…
— Пиявка… — устало вздохнул капитан. — Ты просто предположи. А уж насколько это реалистичное предположение, мы попробуем решить коллегиально.
— Ладно, — смирилась Пиявка. — Короче говоря, предварительный анализ показывает, что вещество, находящееся в пробирке — это модифицированный субмиссион, и модифицирован он был таким образом, чтобы отменять действие настоящего газа.
— То есть… — капитан удивлённо поднял брови. — Ты хочешь сказать… Это антидот от субмиссиона⁈
— Ну вот я же говорила! — страдальчески заголосила Пиявка прямо в ухо. — Я же говорила, что нельзя объяснять простыми словами, это же пока ещё не доказано!
— Нет-нет, погоди! — я поспешил остановить её вопли. — Это как раз очень хорошо вписывается в общую картину происходящего!
— Ну-ка, ну-ка… — капитан нахмурился, и перевёл взгляд на меня. — А ведь и правда, это даже имеет какой-то смысл…
— «Шестая луна» где-то находит субмиссион, узнает, куда и кому он был предназначен… — затараторила Кори, которой тоже не терпелось принять участие в раскрытии тайны. — И… Хм… Модифицирует его, да?
— Скорее всего, — кивнул капитан. — Всё же много времени прошло, наука не стоит на месте, так что раскрыть состав древнего вещества и модифицировать его…
— Скорее создать на его основе другое, но с такими же физическими свойствами, — поправила его Пиявка через комлинк.
— Да, спасибо, — капитан задумчиво кивнул. — Так вот, это вполне реально. И тогда «Шестая луна», зная, кто заправляет планетоидом, отправляет ему партию антидота, маскируя его под реальное вещество.
— Мартинес получает подложный субмиссион, распыляет его в атмосфере, чтобы поддерживать, как он думает, нужную концентрацию газа, — продолжила Кори, — и люди, видимо, приходят в себя, да?
— Точно, — настала моя очередь перехватывать инициативу. — Вещество же только подавляет волю, оно ничего не делает с памятью, как я понял. Люди приходят в себя и получают возможность трезво взглянуть на всю свою жизнь, проанализировать её и прийти к определённым выводам. И я уверен, что выводы эти будут ой как не в пользу солнцеликого лидера.
— Бунт? — коротко спросил капитан и задумался.
— Бунт? — встревожилась Пиявка. — Думаете, на это был расчёт «Шестой луны»⁈
— Ну, тебе ли не знать, что такое бунт против угнетения, — усмехнулся я. — Да, я думаю, на это и был расчёт. «Лунатики» позиционируют себя как борцы за свободу, равенство и справедливость, так что подобный сценарий развития событий весьма в их стиле. В лучшем случае люди на Проксоне скидывают тирана сами, пользуясь тем, что их больше, и присоединяются к «Шестой луне», которые заманивают их рассказом о том, какую роль во всем произошедшем они сыграли. В худшем… В худшем случае тиран начинает подавлять восстание, пользуясь превосходством в оружии и снаряжении, и «Шестая луна», пользуясь общей неразберихой, прилетает и включается в бой, против тирана, разумеется. В этом случае им даже нет никакой нужды лепить прохладные истории — люди сами рады будут присоединиться к тем, кто проливал кровь ради их свободы. Так или иначе, при любом раскладе «лунатики» оказываются в плюсе, получая новую структуру, новых людей и минусуя человека Администрации. Последнее кажется несущественной деталью, но это не так — в медийном отношении это очень серьёзный удар по власти.
— Так это что получается… — Кайто удивлённо переводил взгляд с одного члена экипажа на другого. — Если бы мы просто отдали посылку адресату… И улетели отсюда… То всё было бы нормально⁈
— Не думаю, что мы бы улетели, — я покачал головой. — Зенитные батареи просто так не ставят, они нужны или для того, чтобы не подпустить кого-то или для того, чтобы не выпустить кого-то. Но если посмотреть на город, сложно представить себе, что на него пытались нападать снаружи — никаких повреждений нет. Поэтому я ставлю на то, что нас бы не выпустили с планеты. Но, если я не прав, и Мартинес действительно собирался придерживаться условий сделки… Да, получается, что я всё испортил.
