Кристаллы надежды на осколках веры - Нил Л.
— Посмотрим на твое поведение, придурок, — нехотя ответила ему, но коснулась стакана своим.
Через несколько дней, Моа собрал меня и еще с десяток ученых и лаборантов, способных расшифровать суть найденных в «Альфароне» отчетов. Мы давно поняли, что люмитист, созданный первым главой НИИ, хоть и стал спасением для людей, но его свойства оставались до сих пор не изучены. Отец еще во время работы в исследовательской лаборатории заметил большую проблему. Минерал отлично справлялся с радиацией, нейтрализуя избыточное гамма-излучение, но в то же время убивал зарождающиеся в земле бактерии, способствующие образованию почвы. Вот почему фермерам приходилось применять удобрения, чтобы на безжизненной земле вырастить хоть что-то.
«Альфарон», открывший заводы по производству минеральных и органических удобрений, оставался в прибыли. Фермеры, не зная истинную причину, были счастливы получить доступ к удобрениям, ведь это приносило семьям неплохой доход. Покупателями становились состоятельные люди и элитные рестораны, закупающие органику, а также пищевые фабрики, которые на основе фермерских продуктов создавали полу-органические наборы. Последние пользовались спросом среди среднего класса и ниже.
«Гаммарон», а точнее главная бригада исследователей, куда входили и мой отец, и Моа, рассказала об открытии на ежегодном собрании четырех подразделений НИИ. Альфа попросила подождать, пока они не проведут исследования у себя, так как обладали на тот момент лучшим измерительным оборудованием. Спустя какое-то время бюджет на проведение опытов «Гаммарона» был урезан почти в два раза. Поступали требования переключиться на «более важные» проекты, которые отлично финансировались. Ученые поняли, их проект хотят закрыть. Кто-то неосторожно заявил, что в случае остановки исследования, они обнародуют данные. Эти слова стоили жизни костяку группы. Один за одним начали исчезать ученые. Причем не за всеми приходили, как за моим отцом. Несчастный случай, ограбление на улице с последующим убийством. Отец и Моа чувствовали, что скоро придет их черед. Моа готовил план побега в Джунди, отец, как выяснилось позже, хотел бежать со мной и мамой туда же. Только вот он не успел. Моа удалось скрыться. Вернувшись, когда немного улеглось, он подстроил с оставшимися единомышленниками взрыв базы «Гаммарона».
Лайел Вистр не поверил в гибель и объявил в международный розыск Моа, точнее Демира Кольна, и других, чьи имена были известны, например, Алана Мернса или Калеба Райкера. Полиция Нордии проявляла рвение только первые пару лет. Затем, сочтя отсутствие постоянного контроля Вистра оправданием для того, чтобы отложить поиски до лучшего случая, предпочли охоте за призрачными учеными ловле настоящих преступников или мародеров. Последние, в отличие от нас, представляли реальную угрозу. Вистр сначала пытался надавить на президента, но тот заверил, что пока не нанесен серьезный урон, господин Вистр, будучи гражданином Кормонда, не имеет права влиять на судопроизводство другого государства.
Я сама приняла решение присоединиться к группе в память об отце. Его имя, Варди Рун, нигде не упоминалось. Сейчас понимаю, что мама по-своему хотела защитить меня, но какое будущее могло быть у дочери Руна? Это стало понятно, когда мои документы не приняли в институт от НИИ «Альфарона». Женщина из приемной комиссии, увидев мою фамилию, сверила с каким-то списком и с извинениями вернула бумаги. Официальной причиной было то, что якобы набор на молекулярно-химический факультет закончен. На вопрос о других факультетах, где еще оставались места, мне предложили прийти на следующий поток. Там меня ждал очередной отказ.
Получала обучение я тоже в «Гамме». Моа сам предложил присоединиться к группе исследователей в качестве помощника лаборанта. Теорию новичкам вроде меня давали он и еще несколько единомышленников. Мы изучали молекулярную и неорганическую химию, минералогию, а также прочие дисциплины, входящие в курс химического факультета колледжа имени Аша Вистра. Только в отличие от студентов, у нас теории и практики было пополам. Мы исследовали все отчеты пропавших ученых, изучали доступные личные записи, желая понять, как сделать люмитист эффективнее. Казалось, при его свойствах планета должна на семьдесят процентов вернуться к состоянию до экологической катастрофы, но реальность была другой. Люди как и тридцать лет назад продолжали зависеть от кристаллов. Может, дело в их неизвестном действии?
Я помогала в проекте модификации люмитиста. Он изменил цвет. Вместе с этим люмитист Вистра и нашу разработку мы испытывали на растениях, выращенных в образцах грунта, взятых с разных ферм. Но разница была небольшая. Мы уменьшали длину волны естественного излучения, но, казалось, все напрасно.
— Может, дело в самом грунте? — записывая результаты опыта, выдвинула предположение. — Насколько я помню, у почвы другой состав.
— Кристалл отлично справляется с ускорением минерализации, — ответил Алан, правая рука Демира, призадумавшись и глядя в неизменный блокнот с записями.
Сколько себя помню, Алан Мернс всегда был одержим наукой. Еще во времена существования «Гаммарона» отцу нередко приходилось опускать маленький блокнот Алана, заставляя того недовольно смотреть сквозь защитные очки.
— Я так понимаю, дело не только в этом. Не хватает чего-то?
— Да, — задумчиво глядя на грунт и чахлое растение, произнес Алан. — Биологической составляющей. Без микроорганизмов в рыхлом субстрате не образуется плодородный слой.
Вспомнилась давняя игра в ученых с отцом и наш разговор. Мы начали снижать воздействие волны на землю. Результаты были обратные. Даже при наличии магнитных щитов, в грунт из атмосферы попадали радиоактивные элементы вместе с осадками. Только оригинальный люмитист или наша первая версия способствовала их безопасному разложению. Но вместе с элементами гибли и микроорганизмы. Растения были привиты. Селекционеры фермерского хозяйства вывели плодоносящие сорта основных культур, употребляемых в пищу. Говорят, что гениальные ученые способны думать нестандартно. Демир, сделав расчеты, предложил:
— Коллеги, а что если отключать на время генератор кристалла, снижая его излучение до минимума и тем самым позволяя почве восстановиться естественным образом? Не надо недооценивать регенеративные процессы нашей планеты.
— Но она будет накапливать радиацию, — возразил другой ученый.
— Значит надо найти оптимальное время, когда почвенный слой начал восстанавливаться, но не вобрал в себя слишком много внешней радиации, а затем подключать кристалл снова на время, достаточное, чтобы нейтрализовать ее.
— Думаешь, фермеры согласятся на подобное?
— Думаю, когда они заметят рост урожая, то оценят наше изобретение. А мы будем продолжать искать лучший вариант.
Так мы начали искать деревни, пострадавшие от рук мародеров. Радиотехники сутками прослушивали разные волновые частоты городов и деревень трех стран. В четвертую, Джунди, попасть было сложнее. Железная дорога на пути туда оборвалась в ходе мощного толчка много лет назад и так и
