Дроны не лгут - Алексей Снегирёв
– Куда уйдешь? – только и спросил он.
– Не скажу, – помотал я головой, – для твоей же собственной безопасности. Я теперь постараюсь никого в свои планы не посвящать.
– Хорошо! – Фокус встал, показывая, что разговор закончен. – Огню заберешь?
– Да, хоть и не знаю, зачем она мне нужна. Точно не по «этой» части.
– Ну это вы сами с ней разберетесь, – улыбался во всю харю барон. – Если что, экстренная связь через Хаски, сорок третий канал, только с шифрованием.
Я вышел в коридор. Огня всё стояла с котомкой в руках и ждала меня. Глазищи сверкают счастьем, лыбится, всем своим видом показывает, что очень рада, что переезжает жить ко мне.
– Ну пойдем, – махнул я, и она засеменила за мной следом маленькими ножками.
Подходя к квартире, я вдруг вспомнил, что там Эльза. И напрягся – как две дамы поладят друг с другом? На всякий случай запустил в квартиру «Комарика» по системе вентиляции и обалдел. Эльза закрылась в одной из спален и рыдала в голос. Никогда бы не предположил, что она может вот так плакать, для всех она – сильная женщина, бывший командир разведки, прошла большой боевой путь. А тут…
Мне пришлось даже постучать в дверь собственной квартиры, чтобы предупредить её о нашем приходе. Так-то у меня имелся второй комплект ключей, и я мог без затей войти, но решил дать ей возможность привести себя в порядок.
Когда Эльза открыла нам дверь, то уже ничего не выдавало её состояния, лишь всё тот же отблеск ненависти в ледяных глазах. Но едва она увидела Огню, то преобразилась, сразу обняла её и повела показывать квартиру. У меня аж камень с души упал, Эльза казалась неподдельно рада девушке, да и та сразу признала её своей. Ну хоть одной проблемой меньше.
Пока полторашка обживала спальню, мы с Эльзой уединились на маленькой кухоньке.
– Ты будешь спать с Огней в спальне? – поинтересовалась женщина.
– Нет, – поспешил ответить я, – она вообще не в моем вкусе. Мелкая, юная, никакая. Я, видимо, буду спать на диванчике в гостиной.
– Да что ты говоришь? – Эльзу озарила вспышка ненависти. – Хватит врать мне!
– Что ты бесишься? Откуда столько ненависти? – в лоб спросил её, надеясь на честный ответ.
– Был у меня друг, а теперь нет! – в сердцах выкрикнула она.
– Дак сходи к Бурому и объяснись! Водки выпейте, помиритесь, – я повысил на неё голос. – Ты же его избила, не я! На меня зачем орать?
– К ка-какому Б–бурому? – опешила она и замолчала в раздумьях. Было такое ощущение, что она имела в виду не его и удивилась моей ответной тираде. Но мне нахрена разбираться в её друзьях, может, у неё тут уже полбазы друзей-любовников.
Я вышел из квартиры, хлопнув дверью. Зачем мне эти истерики? У меня своих проблем выше крыши – британцы решили убить меня любой ценой. Я пошел искать Хаски. Вот у меня есть отличный друг, и я ценю нашу дружбу!
Весь квад Камчатки нашел на стрельбище. Они были злые и резкие после вчерашней чистки сортиров, шутили над этим самым паршивым образом: «Ой, а что это у тебя к ресницам прилипло?», «Мне кажется или от тебя чем-то пахнет?», «Ты что, зубы не чистил? Ах, да ты же щетку выкинул после вчерашнего!» и так далее. Но мне они обрадовались вполне искренне, даже Хаски не дулся из-за симпатий ко мне Огни.
Ну и я решил с ними тоже пострелять. Надеясь, что Камчатка меня подучит. Стреляли из положения лежа, по мишеням, по три выстрела одиночными из АРКа (Автомат Рогова-Канарейкина), стандартного оружия пехотных частей империи. Оказалось, что стреляю хуже всех во всем третьем взводе. Я выбивал максимум 17 из 30 очков, а самый мазила из новеньких штурмовиков - 21. Капитан Зерно, в ведении которого находилось стрельбище, нахмурился, скептически поглядывая на мою «золотую единичку» на форме.
– Лежишь ты правильно, оружие держишь правильно, даже дышишь правильно, значит, тебя учили! – раздраженно недоумевал он. – Почему ты стреляешь, как в первый раз?
Мне нечего было ему ответить, и я помалкивал. Зато почуял, что нагрудный знак отберут, как пить дать.
– Дай ему «Натиск», – предложил Камчатка, – может, просто из АРКа навыка нет.
Мне принесли булл-пап автомат, основное боевое оружие черных штурмовиков, я сделал несколько пристрелочных выстрелов и махнул капитану – теперь стреляю на зачет.
– Двадцать семь из тридцати, – озадаченно произнес офицер, разглядывая мою мишень, – бред какой-то! Этого не может быть.
А что? Я очень старался! Булл-пап автомат мне понравился, кладет пульки чётенько в точку.
– Господин капитан, давайте он из «Соколова» постреляет, – снова предложил Камчатка, хитро улыбаясь.
– Почему такая разница? Камчатка, ну ты же боец опытный, – Зерно попытался найти поддержку у сержанта, – как он может не уметь стрелять из АРКа, а потом дать один из лучших результатов в отряде из «Натиска»?
– Давайте попробуем антиквариат, ради эксперимента, – загадочно улыбаясь, Камчатка настаивал на своем.
Через полчаса принесли «Соколова», выглядел тот дорого, никакого дерева и дешевого пластика, только карбон и титановые сплавы. Спусковой механизм и ствол из стали, конечно же, а вот магазины из сверхпрочного негорючего полимера. Сразу не понял из-за чего оружие было таким тяжелым, раза в полтора превышало вес АРКа. Ну и еще автомат был, мягко говоря, староват. Этому стволу лет сорок, не меньше: множество царапин, микросколов, потертостей.
Оружие мне сразу понравилось. Из него я выдал 30 из 30. Командир обалдел, попросил повторить. Я опять выдал тридцатку. Он еще больше напрягся, попросил повторить еще. Чуть оплошал и настрелял на 29 очков.
– Вот! Так и запишем, двадцать девять, – с облегчением произнес Зерно.
– Господин капитан, а Пассат стреляет лучше вас! – злорадно подколол офицера Камчатка.
– Отойдем! Расскажешь, – капитан с сержантом удалились на пару десятков шагов и о чем-то яростно заспорили. Потом позвали Хаски, и тот им что-то с жаром пояснял. Наконец вернулись.
– Зачет ты
