Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика - Игорь Владимирович Осипов
Грузобус сейчас вскарабкается на холм и начнёт спуск к городу, где его уже ждёт ужин и дом. Нам тоже пора двигаться. Я помахал шофёру рукой, а потом легонько поддал пятками по бокам коня.
— Быстрее, ленивая улитка, — почти беззлобно ругнулся я на Гнедыша.
Конь косился на транспортное средство одним глазом, а когда длинные оглобли контактов искранули бело-голубым, слегка дёрнулся.
Я погладил шею мерина.
— Тише, тише.
В этот момент и кузова показался ещё один человек, пристально смеривший нас взглядом. Мелькнула винтовка. Охранник, значит. Да, в поле лучше не соваться безоружным, а то даже в этом тихом краю могут попасться голодные мутанты из северных лесов. Эти леса ещё называют фонящими. Но почему они фонящие, не знаю.
Путь занял ещё час. Ближе к городу попадались горожане, спешащие по домам после тяжёлого рабочего дня, кто пешие, кто верхом, кто на телегах.
А сама дорога петляла между осенними полями с хлебом, кукурузой, картошкой. Отдельно виднелись длиннющие грядки с каучуковой капустой цвета тёмного янтаря. Её потом отправят под пресс, а поученный сок выпарят и пустят на резину и шины, например, для троллейбусов и грузобусов. Да та же изолента делается из капусты. Это только гномы резину из нефти варят, выцеживая не тронутые древними остатки из самых недр земли. Хорошо хоть газ в старину не весть выкачали, и хотя струйки из-под земли бегут не очень обильные, говорят, его ещё надолго хватит, если не транжирить направо и налево.
Вскоре мы прошли мимо похожих на громадные прозрачные тыквы эльфийских теплиц. Аптечная община не очень большая. Всего на десяток домов, зато каких. В них перемешивалась и людская архитектура, и древне-эльфийская. Так рядом с обычным двухэтажным домом, где первый этаж из кирпича, а второй из бруса, стояла большая беседка, похожая по форме, как и теплицы, на тыкву. Полупрозрачные стенки были пронизаны прожилками, как крылышки стрекоз. Эти же беседки служат эльфам и летними жилищами.
Впрочем, и дома немного отличались. На вторых этажах большущие круглые окна почти во всю стену, сделанные из той же прожильчатой плёнки. В остальном те же лампочки под навесом крыльца, те же палисадники с реечными заборчиками, те же конюшни и скотные дворы.
— Пришли, — произнесла Киса, когда мы остановились у больших ворот с круглым фонарём. Она толкнула оказавшейся незапертой калитку.
А хозяева-то не бедные: весь двор мощен булыжниками; от калитки к действительно громадной беседке и дому шли дощатые тротуары с резными перилами; а под навесом стол на зарядке самый настоящий электромобиль с откидной крышей. Не знаю почему, но мой учитель называл такие ретромобилями. Говорил, что такие были за триста лет, на самой заре автомобилей. Жаловался, что книгу с иллюстрациями найти не может.
Внутри беседки горел свет. Я с открытым ртом оторвался от созерцания мечты электрика, привязал Гнедыша у гостевого парковочного бревна и вслед за девушкой вошёл в беседку.
В большом круглом помещении на горе подушек возлежала эльфийка. На вид ей было лет двадцать пять-двадцать семь. Золотистые височные косички красовались всевозможными медальонами, как новогодняя ёлка игрушками и гирляндами. Подле неё стоял столик из морёного дуба. На столике: серебряный поднос с фруктами и кувшин.
Эльфийка, курившая сигарету через длинный-длинный мундштук, выпустила дым и повыше приподнялась на локте.
— Только не говори, что беременна от человека! — с изрядной долей желчи в голосе произнесла хозяйка. Она пододвинулась поближе к краю своего ложа и села, смерив меня колючим взглядом.
Киса подошла к хозяйке, опустилась на коленки и положила голову той на колени.
— Нет, бабушка, это мой провожатый. Мы заключили сделку.
— Бабушка?! — вырвалось у меня, а потом я смущённо прикрыл рот рукой. Старушка очень хорошо сохранилась для своих ста восьмидесяти.
Эльфийка лишь бросила на меня ехидный взгляд, начав гладить золотые волосы Кисы.
— Ну, рассказывай, дорогая.
Моя спутница начала тараторить на эльфийском, но замолчала, так как в беседку вбежала ещё одна длинноухая. Тоже не старая, хотя после прикола с бабушкой я уже не был уверен в возрасте. Выделяло особу то, что она была темно-русой и с карими глазами. Насколько я знал, у эльфов такой цвет не встречался. Да и в отличие от плоских Кисы и моложавой старушки, у неё под тканью строго темно-зелёного платья имелись две вполне приличные окружности.
— Сестрёнка! — закричала тёмненькая и присела рядом с Кисой и обняла её.
Заговорила, хлопнув в ладони, бабушка:
— Ужин! За ужином ждём рассказ! И этого тоже усадите, — небрежно указала она пальцем в мою сторону.
А старушка действительно богатая, и даже верится, что она эрлитария, как минимум глава этой общины. В беседку вошли два бледных-бледных гомункула без каких-либо половых признаков и растительности на головах. У созданий не было ни ресниц, ни бровей, черт возьми, даже пупков и сосков не было. Они, одетые в некрашеные льняные штаны, занесли большой столик, а второй ходкой стопку тарелок, ложки и большую супницу. Но не на четверых, а на пятерых.
Третьей ходкой внесли подбитые тканью табуретки.
— Ещё кого-то ждём? — переспросила Киса.
— Кор вернулся, — томным голосом ответила бабушка.
Я смотрел на все это ничего непонимающим взглядом. Наверное, со стороны казался полным дебилом.
— Позови Кора! — хлопнула в ладони хозяйка дома.
Один из гомункулов, к которому лучше подходило слово «оно», молча поклонился и быстро вышел.
— Садимся, — властно произнесла бабушка, снова смерив меня взглядом. — Ты из гильдий? — поинтересовалась она, когда я поискал глазами умывальник. Тот нашёлся в небольшом закутке.
— Электрик, мадам.
Бабушка улыбнулась и задала очередной вопрос:
— На чем работают электроприборы?
— На белом дыме, — пробурчал я, — когда дым выходит, они перестают работать.
— Что? — опешила стоящая рядом со своей родственницей Киса и нахмурила брови.
Я пожал плечами, а бабушка тихо засмеялась.
— Деточка, держи ладони шире, он сухих листьев насыплет. Я эту шутку ещё полтора века назад слышала, хотя шутка пережила и старый мир, и наши войны, ей наверняка не меньше полутысячи лет.
Взгляд бабушки скользнул на дверь, за которой до этого была только прохладная ночная тьма.
— Ко-о-ор, — с улыбкой протянула она.
Я обернулся. В проёме стоял высокий поджарый эльф в белоснежной рубашке с коротким рукавом и заправленных в военные ботинки джинсах, характерного для длинноухих зелёного цвета.
Рядом запищала Киса.
— Вот, смотри, человек. Вот мечта каждой эльфийской девушки. Он такой… такой…
— Цыц! — рявкнула бабушка. — Он мой. У тебя все равно всей белой чаши не хватит, чтоб на него мечты ронять.
Киса томно вздохнула, а длинноухий, от которого веяло опасностью, как
